Похищенные годы - Элизабет Лорд

– Ты не умрешь, Билли?

Пальцы, обхватывающие его руку, сжались сильнее.

– Ты должен быть смелым мальчиком.

– Но мне страшно. Если что-нибудь случится с тобой, Билли, я не знаю, что буду делать. Тот человек, которому мама писала… Он не думает обо мне, иначе бы он хотел со мной встретиться. Если мама уйдет к нему, а он меня не возьмет, я останусь совсем один. Билли, пожалуйста, не умирай! Обещаешь?

Крис увидел, как Билли закусил губу, и понял, что все его мольбы были только тратой времени.

Глаза мальчика заполнили слезы. У него не осталось никого, кроме Билли, с его круглыми голубыми глазами и доброй улыбкой. Мама на самом деле не любит сына. Она забрала его от тети Винни, где ему было так хорошо. Он вдруг подумал, что совсем не встречается сейчас с другими членами семьи, кроме тети Люси и дяди Джека. Почти не видит дедушку и ту ужасную растрепанную женщину, которая называла себя его бабушкой, но не была ею. Мама всегда оказывалась слишком занята галереей, чтобы ходить в гости к отцу, а он состарился и не мог сам приезжать.

А тетю Винни он в последний раз видел, когда как-то тайком заезжал к ней. Они с мамой даже не разговаривали.

Странная семья. Странная жизнь. Тетя, которую он когда-то считал своей матерью. Мать, которая для него сначала была тетей. Дядя, которого он называл папой, умер, а его настоящий отец оказался жив и пытается отнять у него маму. А сейчас единственный человек, которого он по-настоящему любил, который был таким замечательным, каким и должен быть настоящий отец, скоро его покинет. Слезы брызнули из глаз.

– Я ненавижу маму! Она не любит меня. Я ненавижу ее! И его тоже.

Пальцы Билли снова сжались на худеньком запястье.

– Ты не должен… не должен так говорить. Они… твои настоящие родители. Твоя мама… она любит тебя. Она отдала тебя, потому что думала, что так… будет лучше. И… из-за своей любви она забрала тебя обратно…

Крису было больно слышать затрудненное дыхание, видеть, сколько сил тратит Билли, чтобы говорить.

– А твой отец – она тоже любит его. Понимаешь, ты не можешь перестать любить человека, когда это такое сильное чувство, как у твоих родителей. Твоя мама не может любить меня так же, как твоего отца. Я не могу обвинять ее. И ты не должен.

– Но я не люблю ее! – воскликнул смущенный и запутавшийся Кристофер.

– Послушай меня, Крис! – Билли дышал с трудом, и каждое слово давалось ему нелегко. – Мне немного осталось… по крайней мере я так думаю. Но перед тобой вся жизнь. И тебе придется расти рядом с людьми, которые у тебя есть.

– Но ты не знаешь, что я чувствую, Билли!

– Знаю! Но что сделано, то сделано. И ты должен понять… или ты миришься с этим, или тебе остается только ненависть и горечь. Я хочу, чтобы ты хорошенько это понял.

Он поднял руку, когда Крис попытался снова его перебить.

– Ты не можешь винить людей за то, что с ними случилось помимо их воли. Когда ты вырастешь и встретишь девушку и влюбишься в нее, то захочешь, чтобы она была счастлива. Так оно всегда бывает. Когда ты любишь, ты отдаешь. Отдаешь себя, жертвуешь даже своим счастьем… ради нее. Твоя мать не была замужем, когда ты родился. Понимаешь, что это значит?

Кристофер кивнул. Он твердо знал, что люди должны быть женаты, чтобы иметь детей. А его мать не была замужем. Она как-то уже объясняла ему, но он тогда слушал вполуха.

– Понимаешь… – Воздух со свистом вырывается из легких Билли с каждым вздохом. – Она думала… что твой отец погиб, и она… не хотела, чтобы тебя обижали… другие люди. Поэтому она отдала тебя старшей сестре.

Билли дрожал, глаза закрыты, губы опущены.

– А сейчас она снова встретила твоего отца, и я не хочу стоять у них на дороге. И ты не должен. Она ведь твоя мать, и Лет пожертвовала своим счастьем ради тебя. Поэтому, если у тебя есть хоть капля понимания, ты не должен винить мать. Она хочет быть рядом с человеком, которого любила всю жизнь.

Голос становился все слабее и слабее.

Кристофер, лицо которого было залито слезами, не смотрел на Билли, но почувствовал, как тот внезапно разжал пальцы. Дыхание стало настолько прерывистым, что это заметила проходящая мимо медсестра. Она остановилась, чтобы повнимательней присмотреться, а потом быстро вышла.

– Иди к своей маме, – удалось выговорить Билли. Его голова упала на подушку. – И скажи… что ты любишь ее.

Вбежавшая медсестра вывела Кристофера из палаты. Его мать и родители Билли встали рядом, смотря, как вокруг кровати развернули ширму и подкатили столик, заполненный странного вида бутылками.

– Пойди, посиди в нашей комнате, – приказала медсестра и оставила его одного, принявшись объяснять что-то встревоженным родственникам.

Кристофер переводил взгляд с одного на другого, хотел спросить, что же случилось, но не решился, так как видел на их лицах неприкрытый страх. Случилось что-то ужасное, он был в этом уверен.

– В чем дело? – в конце концов удалось ему выговорить, обращаясь к отцу Билли. Тот молча потрепал мальчика по плечу. Мать Билли выглядела страшно скованной. И его мать тоже.

– Билли умрет? – прошептал он, надеясь, что кто-нибудь ответит, но все молчали, только мать Билли принялась тихо плакать.

– Мам…

– Не сейчас, Крис.

Он никогда не слышал, чтобы ее голос был таким сдавленным, так полон боли. И неожиданно он понял, насколько сильно его мать любила Билли. Она любила и другого мужчину тоже, но любовь к Билли была достаточно сильна, чтобы заставить ее сейчас отчаянно страдать.

Мрачная ненависть, притаившаяся внутри, вдруг исчезла. Стоя рядом с Летти – худой и высокий, голова достигает ей до подбородка, – Крис взял мать за руку.

– Я люблю тебя, мам.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Летти страстно хотелось выплакаться на плече Дэвида, позволить ему снять ту тяжесть, которая неизбежно возникает, когда ты теряешь очень дорогого человека.

Вместо этого она написала письмо, прося, чтобы он не встречался с ней, пока она не приведет свои чувства в порядок. «Я должна подумать о Кристофере», – закончила она.

Это было отговоркой. Она цеплялась за свой долг, который уже не имел никакого значения. Ничто сейчас не могло помешать ей вести себя так, как она хотела, но чувство долга вошло в ее кровь – она провела всю жизнь, жертвуя собой ради кого-то. Летти казалось, что будет предательством, если она сейчас встретится с Дэвидом, хотя по отношению к кому – она не знала.

В ответ пришло письмо, в котором Дэвид напоминал, что Кристофер – и его сын тоже. И что она обидела его, когда в такой тяжелый момент не захотела принять его помощь.

Но она не могла. Хотела, но не могла. Мысли о боли, которую она причинила Билли в конце его жизни, неотступно преследовали Летти. И броситься сейчас к Дэвиду означало бы только усилить свою вину.