Последние драконы - Кир Булычев

— Это бред, это клевета, я этого так не оставлю! — взревел император Дуагим. — Это пустые выдумки. Император был закрыт на засов. Кто закрыл его на засов, если он был мертв?

— А правильно, — согласился с императором Милодар. — Что-то здесь не сходится. Ведь не мог же Дуагим проникнуть сквозь запертую на засов дверь. Представь себе: он приходит, устанавливает шампуры, но он же должен уйти! А как он закроет за собой дверь на засов изнутри?

— У меня есть версия, — сказала Кора. — Но мне хотелось бы выслушать свидетеля.

— Нет свидетелей, нет и не было! — торжествовал император.

Кора подошла к телевизору и нажала кнопку видео. На экране шел мультфильм. Кора переключила программу — начался порнофильм.

— Этого нам еще не хватало! — захохотал император. — Лучше, Кора, оставайся у меня в наложницах, и мы будем с тобой делать такие фильмы.

— Где же кассета? — спросила Кора.

— Если вас интересует кассета господина предсказателя, — произнес детский голосок от двери, — то я ее вынул, чтобы она не попалась на глаза императору Дуагиму.

Маленький герцог протянул Коре кассету.

Растроганная Кора наклонилась и поцеловала герцога в щеку. Тот покраснел и сказал:

— Они на вас накинулись, а я решил: если им достанется пленка, то тогда они ничего не будут бояться.

— Что за пленка? — спросил император.

— Это показания Парфана.

— Не может быть! Он не успел!

— Когда вы ночью штурмовали его виллу, он переместился ко мне в номер гостиницы и отдал кассету. Он боялся вас, и не зря…

— Как же я недосмотрел! Надо было тебя сразу убить!

Кора подошла к телевизору и вставила кассету. На экране вновь возникло грустное лицо Александра Александровича Парфана, человека респектабельного, причесанного на прямой пробор, всегда при галстуке и жилетке. Талантливого изобретателя, но слабого и корыстного царедворца, оттого так горько погибшего. Парфан продолжал говорить:

— …расстался с императором, пожелав ему спокойной ночи. И только собирался сам пойти в постель, как раздался шум. Я ринулся в лабораторию к копии постели императора, на которой тот спит в своей башне. И каково же было мое удивление, когда я увидел господина Дуагима, наследника престола. Он поднялся с ложа и спросил меня, где можно вымыть руки. Руки у него были окровавлены! Я понял: это кровь нашего законного владыки!

— Врет! Все врет! — закричал Дуагим. — Это подстроено. Он этого не мог сказать! Выключите его!

— Подождите, — сказал Милодар так, что император, кинувшийся было к экрану, остановился на полдороге. — Пускай он кончит!

Словно подчиняясь приказу, Парфан оторвал ладони от лица и, не скрывая текущих по щекам слез, продолжал:

— Этот мерзавец ничего от меня не скрывал. Он бахвалился своим преступлением, полагая, что я никогда никому не посмею о нем рассказать. Он сказал, что прошел в башню с шампурами и вертикально установил их на ложе императора. Он рассудил, что если император возникнет на ложе, то шампуры окажутся у него внутри и убьют Эгуадия. Так и случилось. Он видел, как тело императора материализовалось на ложе, — император лишь успел издать ужасный крик, заглушенный стенами башни, и, обливаясь кровью, умер. Тогда Дуагим скинул его с ложа, сам лег на окровавленные простыни и очутился в моей лаборатории. Он был радостен, как испорченный ребенок, он потирал окровавленные руки, он приплясывал, потому что его план удался! Теперь, сказал он, мы припишем это загадочное убийство землянам, и никто не подумает, что в башню можно проникнуть не снаружи, а из вчерашнего дня… Он потребовал, чтобы я его напоил. Он напился, и тут я понял, что он убьет и меня. Может, не сегодня, а когда почувствует, что от меня исходит угроза разоблачения. Ведь Дуагим понимает, что, если ему придется выбирать между машиной времени и властью, для него важнее власть. Империя! А я слишком много знаю. И сейчас, когда приехала госпожа из ИнтерГпола, я понял, что мои дни сочтены…

— Выключи его, — усталым голосом произнес император. — Слушать противно эту клевету.

Кора выключила телевизор.

— Эту пленку мы будем беречь пуще своего ока, — сказал Милодар. — Дай ее сюда.

Император сделал шаг, чтобы отнять кассету у Коры. Он сообразил, что Кора не сможет отдать кассету голограмме — изображению человека, которого здесь нет. А Кора здесь одна — ее некому защитить.

Вдруг он увидел, как пальцы Милодара сомкнулись на кассете и она исчезла из комнаты.

— У нас есть некоторые профессиональные секреты, — улыбнулся Милодар. — Так что, я надеюсь, первый указ, который сегодня утвердит император Дуагим, предпишет освободить всех землян. Второй…

— Какой второй указ? — спросил Дуагим. — Почему вы замолчали?

— О вашем отречении, — тихо сказал Милодар.

— Нет! Я всю жизнь стремился к этому!

— Даже императоры должны подчиняться некоторым человеческим законам, — сказал Милодар. — Спокойной ночи.

Кора не стала прощаться с императором и Гимушкой. Но, увидев в холле сидевшего в кресле полковника Аудия Реда, которому накладывали гипс на сломанную руку, она сказала:

— Не всегда следует проявлять инициативу, коллега.

Аудий Ред заскрежетал зубами.

Маленькая герцогиня подбежала к Коре, и Кора поцеловала ее в щечку, чтобы ей не было обидно. Нянька в рогатой шляпе проворчала:

— Наши дети не целуются с простолюдинами.

— Господи, няня, какая ты идиотка! — вздохнула маленькая герцогиня. А ее братик добавил:

— Скорей бы в лицей! Вы не представляете, как нам надоело домашнее образование.

Кора оглянулась. Кот Колокольчик, угадав, кого она ищет, выскочил из-за кадки с пальмой и подбежал к ней.

Кора подошла к стойке, узнала, что ближайший космический корабль к Галактическому центру уходит через три часа, и пошла наверх собираться. Потом она купила ошейник и намордник котику и дала телеграмму бабушке Насте:

«Вологодская область. Великогуслярский район. Деревня Пьяный Бор.

Орват Анастасии Тадеушевне.

Прилетаю послезавтра. Приготовь коврик, привезу с собой котика.

Подлетая к Земле, Кора включила в каюте телевизор. Передавали последние новости. Две из них касались Коры.

«На Нью-Гельвеции произошла революция. Народ сверг тирана Дуагима, в президенты вот-вот будет избран известный демократ герцог Кальяри…»

«Из антарктического центра ИнтерГпола сообщают о страшной трагедии, постигшей известного комиссара Милодара. Одна из его юных жен, Джульетта, отравила его из ревности к своей сестре Макбетте. В настоящее время комиссар находится в реанимации, осваивает свое новое тело».