Отрави меня собой (СИ) - Звонарь-Елисеева Екатерина

— Что-нибудь случилось, милая? Разве нет повода отметить успехи мужа? — слегка поддел он ее.

Оля резко скомкала салфетку, на миг закусила губу, а потом лицо ее осветилось такой радостью и счастьем, что Артём был не в силах определить, что сияло ярче — люстра или лицо дорогой ему женщины.

— Как раз есть еще один повод для… в общем, поздравляю вас, Артём Витальевич, вы скоро станете папой.

Он застыл, переваривая смысл сказанного. «Станете папой». Та-ак. И что же вечно бухтящая Оля? А она уже стояла рядом, положив руку на его плечо. Он обвил руками жену и усадил к себе на колени. С невероятной нежностью и осторожностью, прикоснулся ладонью к ее еще плоскому животику.

— Почти пять недель, любимый, — прошептала она.

— Боже, как же долго я этого ждал! Люблю, люблю, люблю, — выдохнул он, покрывая невесомыми поцелуями ее лицо и жадно накидываясь на губы.

Последние недели учебы некоторые преподаватели предлагали Ольге так называемый «автомат» в силу ее интересного положения, но она уверенно и спокойно сдавала зачеты и экзамены. Волновалась только накануне защиты дипломного проекта, и готова была придушить посмеивающегося над ней мужа. Он же целовал ее раздувшийся живот или массировал ее щиколотки, предварительно уложив их к себе на колени. Но если быть честной, он всегда поддерживал ее, все время находился рядом, пока она зубрила, учила и черт знает что еще.

А потому диплом об окончании университета вручили находящейся на исходе девятого месяца беременности Ольге Лавровой. Через неделю она должна была ложиться в клинику. Но, видимо что-то пошло не так. Или волнение дало о себе знать.

Пока Артём вел ее к машине, она довольно мурлыкала песенку и махала дипломом перед самым носом мужа. Но потом книжечка выпала из ее пальцев. Оля охнула и обхватила обеими ладонями живот, который свело невыносимой болью.

— О-ой! Тёма, я, кажется, рожаю, — выдохнула она, вцепившись в его руку.

— Олька, не шути так! Еще рано, — ему хватило одного взгляда, чтобы понять — она не шутит. Лицо ее побледнело, губа зажата зубами, в глазах — крик о помощи.

Артём сориентировался моментально. Усадил Олю в автомобиль и на всех парах помчался в клинику, одновременно набирая номер Анны Петровны — врача, ведущего беременность супруги. По приезде, при первом беглом осмотре, Анна Петровна сообщила Артёму, что Ольга остается. Пока ее везли в палату, уже Лавр впал в ступор, а Оля почувствовала себя увереннее. Она пощелкала пальцами у него перед лицом:

— Эй, Тёма, всё хорошо, не волнуйся. Тревожный чемоданчик уже давно собран. Он в нашей комнате в шкафу на нижней полке. Привези его и скажи там нашим всем. Справишься?

— Я тебя не оставлю! — мотнул он головой.

— Давай-давай. Или будешь ждать, пока я рожу, — подстегнула она его, положив ладонь на щеку.

Он проследил за тем, как ее устроят, ободряюще ей улыбнулся, поцеловал в губы и умчался.

И через семь часов ужасно долгого ожидания Артём Лавров стал папой чудесного четырёхкилограммового мальчишки…

Оля и Артём долго и придирчиво перебирали имена и никак не могли определиться, как назвать родившегося сына. В один из вечеров, когда у них в гостях была мама Оли и сестра, и отец Артёма, они как обычно горячо спорили, отвергая то или иное предложение. Устав, обреченно насупили брови. Решение, как всегда, нашла Маша. Дела у девчушки шли отлично, приступы паники прекратились, и лишь иногда, когда она сильно волновалась, в речь могло закрасться слово, раздробленное на слоги.

— Долго вы еще собираетесь, дитя мурыжить?! — возмутился Виталий. — Сколько можно безымянному жить? Тоже мне — родители! — фыркнул он.

— И правда, ребята. Это имя вам не нравится, то вам не нравится, — согласилась Вера Павловна. — Решайтесь уже.

Маша прошлась вдоль дивана, на котором расположились Оля и Артём, державший на руках малыша. Бросив на нахохлившихся и недовольных молодых родителей внимательный взгляд, Маша важно изрекла:

— Хочу, чтобы племянника звали Стасом.

Минуту Оля и Артём таращились на девочку, а после начали обыгрывать имя-отчество-фамилия и наоборот. Удовлетворенно переглянулись и согласно кивнули. Артём притянул к себе жену, поцеловал ее в висок и сказал:

— Стало быть — Лавров Станислав Артёмович? Быть посему!

Одновременный возглас облегчения вырвался у Веры Павловны и Виталия. Они обменялись понимающими взглядами и расплылись в довольных улыбках.

Эпилог

Подъездная аллея враз стала маленькой, стоило двум машинам последних моделей и одному байку ее заполнить. Вадим Некрасов, Саша Сомов и Борис Лисный одновременно сблизились и весело хохотнули, рассматривая друг друга. Артём едва слышно фыркнул — м-да, они не виделись больше двух лет. Серега был далеко со своей взбалмошной Кирой. Лавр его понимал и искренне сочувствовал — зная Киру, та уже она наверняка все кишки брату вырвала. Дэн колесил по планете, не желая оседать и бегая от своего отца. Зато трое других товарищей откликнулись на его приглашение, как только вернулись в город. Общение их стало редким, ведь каждый из них разлетелся по разным точкам мира в поисках своего места в жизни. А Лавр свое не столько нашел, сколько сделал сам. Да, как бы банально не звучало, но он и дом построил, и сына родил и дерево вырастил. Ну, ладно, деревья — заслуга ландшафтного дизайнера. А еще, глядя на Стаса, Артём страстно мечтал о дочурке. Чтобы была похожа на Ольгу.

Оля… Она согрела его когда-то стылый мир, наполнила его жизнью, заставила его сердце чувствовать, а душу радоваться. Она подарила ему себя, подарила ему сына, покой и уют в доме. Счастливее его самого разве что был отец Артёма, не в силах нарадоваться на внука и невестку.

— А вот и наши гости, Стас, — обозначил свое присутствие Лавр, приближаясь к друзьям с сыном на руках.

Парни обернулись и застыли.

— Что б я лопнул! — воскликнул Саня. — Лавр, у тебя тут мини-имение.

— Привет, Тёмыч, — Боря протянул для рукопожатия руку. — Мы тебя чуть нашли.

— Ну, знакомь нас, — прищурился Вадик, разглядывая карапуза и подставляя тому палец. А после завис, когда ребенок улыбнулся ему четырьмя верхними и четырьмя нижними зубками и так уцепился за предложенную опору, что Вадик думал — перелом пальца ему гарантирован. — Ого, такой же медведь, как ты, Лавр.

— Ребята, это Лавров Станислав Артёмович, — гордо выпятив грудь, ответствовал Лавр.

— Боже, какой важный! — смешок сорвался с губ Бори.

Стас заливисто загулил и потянул ручонки к Вадику. У того отвисла челюсть, когда Лавров без сомнений сунул ему сына.

— Ты это специально, да, Лавр? — только и спросил он, опасаясь дышать и напрягая мышцы всего тела, только чтобы не уронить драгоценную ношу.

— Что специально? — невинно приподняв брови, поинтересовался Артём.

— Такого пацана классного забацал, — восторженно подпел ему Саня и ойкнул, стоило крепким ручонкам ребенка ухватить того за мочку уха.

— Я тоже хочу, — неожиданно засопел Боря.

Парни удивленно вытаращились на друга.

— Я вот еще о дочке мечтаю, — протянул Артём.

— Так зачем же дело стало? — спросил Саня.

— За мной.

От интонации голоса Оли Артёму как всегда стало тепло за грудиной.

— Мама! — Стас вытянул ручонку в сторону мамы и заерзал.

Вадик осторожно поставил мальчика на ножки, и тот уверенно потопал навстречу маминым рукам. Вадик сглотнул, сбрасывая наваждение. Неужели эта сияющая каким-то внутренним светом та барменша, в которую по уши втрескался Лавр? Да, это определенно она — Ольга Медведева, в замужестве — Лаврова. Надо признать, выглядели эти двое, словно две половинки одного целого, потому что казалось, говорили они и глазами, и душами, и сердцами. Зависть и чувство тоски шевельнулись в Вадиме.

— Привет, ребята, — поздоровалась Оля и подхватила задорно захохотавшего Стаса на руки. — Тём, ты чего в дом гостей не зовешь?