Горе господина Гро - Макс Фрай

– Все, как видите, было предельно просто, – скромно сказал Джуффин. – Мне только и оставалось – дождаться момента, когда на сэра Хумху низойдет подлинный азарт. Такое рано или поздно случается с каждым игроком. Он чувствует близость удачи и снисходительно взирает на соперника, внимание рассеивается, разум туманится, а поражения заставляют его сердиться и делать все новые ошибки; надо бы срочно прекратить игру, но удовольствие от нее возрастает с каждой партией, так что встать из-за стола решительно невозможно.

– Поразительно, – вздохнул я. – До чего только люди себя не доводят. Выходит, и Хумха таков? Вот уж не подумал бы.

– Любой настоящий игрок через это проходит, – пожал плечами Джуффин. – А сэр Хумха – настоящий игрок, просто до сих пор у него не было возможности как следует развернуться. Пока не встретишь достойного соперника, любая карточная игра – довольно скучное занятие.

– Вам виднее, – согласился я. – И что, Хумха продул все свои денежки, и тогда вы предложили большую ставку?

– Ну да. Но сперва все же дал ему чуть-чуть отыграться. Чтобы предчувствие удачи превратилось в уверенность. Сказал, дескать, что это мы, как студенты, на мелочь играем. Когда, к примеру, у меня есть лишняя сотня корон. А у вас – отцовская власть над моим лучшим сотрудником, который всерьез вознамерился уйти в отставку, чтобы посвятить вам, сэр Хумха, как можно больше времени. Я отставку пока не принимаю, потому что без Кофы мы, ясное дело, пропадем, но не могу же я вечно силой удерживать человека на службе. Ну и все в таком духе. Можете себе представить.

– И он поверил, что я собираюсь выйти в отставку?

– Представьте себе, поверил. С точки зрения сэра Хумхи, вы были просто обязаны это сделать. И тянули время исключительно по причине мальчишеского упрямства.

– Ох как все запущено! – Я схватился за голову. – Даже хуже, чем я думал.

– Обычно так и бывает, – сочувственно кивнул Джуффин. – Но нам с вами повезло. Дело в том, что сэр Хумха сам уже не был уверен, что ему действительно хочется проводить с вами все двадцать три часа в сутки.[15] То есть явился-то он именно с такой целью. Но понемногу стал понимать, что в Мире есть великое множество гораздо более интересных вещей, чем домашние перебранки. Ну а я ему еще кое-что рассказал – об иных Мирах и о том, как легко путешествовать между ними, будучи призраком. Мне удалось разбудить в нем былое любопытство – качество, без которого человек никогда не станет по-настоящему могущественным магом. А сэр Хумха, что бы вы о нем ни думали, в свое время был одним из лучших.

– Знаю, – ухмыльнулся я. – Читал в учебниках по истории.

– Ну вот, – заключил Джуффин. – Потому он и решился сделать такую ставку, что искал достойный повод с вами распрощаться. Он ведь всерьез беспокоился, что без него вы будете слишком много работать, плохо питаться и никогда не женитесь. А тут такой прекрасный шанс махнуть на вас рукой.

– Даже так? – недоверчиво переспросил я.

– Ага. И я еще не сказал вам самое главное.

После этого заявления Джуффин, ясное дело, принялся набивать трубку. Я ухмыльнулся, пожал плечами и полез за своим кисетом. Еще неизвестно, кому из нас эта пауза показалась более томительной. Я-то понимал, что рано или поздно он все равно расколется, а вот Джуффин чуть не лопнул от распиравшей его тайны. В конце концов я решил быть снисходительным к своему спасителю и спросил:

– Ну и что это за “самое главное”?

Джуффин просиял:

– Он поддавался, Кофа.

– Вы уверены?

– Абсолютно. В таком деле меня не проведешь.

– В последнее время я все чаще думаю о том, что слухи о моем глубоком знании людей несколько преувеличены, – вздохнул я.

– Обычное дело, – заметил Джуффин. – Стоит решить, что достиг в чем-то совершенства, и тут же выясняется, что это только начало большого, сложного и, ясное дело, бесконечного пути. Мне-то как раз нравится, а многих, я знаю, бесит. А вас?

– Мне сейчас вообще все нравится, – улыбнулся я. – Даже о заместителе начальника полиции думаю с нежностью, хоть и распугал он мне вчера фальшивомонетчиков с улицы Трубачей, болван этакий.

На этом месте, вероятно, следовало бы поставить точку. Но, справедливости ради, должен сказать, что лично для меня эта история закончилась только весной, в тот день, когда я отправился в порт потолковать по душам с молодым начальником таможни и неожиданно встретил на причале Габу Гро, окруженного полудюжиной совсем маленьких детишек. Скажу честно: в первый момент я содрогнулся. Потом, правда, пригляделся и вздохнул с облегчением. Дети как дети, живые, смышленые и восторженные; прозрачные глаза потомков кейифайев и широкие шаровары выдавали в них уроженцев Уандука. А что притихли и жмутся к своему спутнику – так в речном порту столицы Соединенного Королевства и взрослые поначалу ищут, к кому бы прижаться, чтобы не зашибли, не растоптали, не погрузили по запарке в трюм какого-нибудь ташерского фафуна вместе с запасами провианта для команды.

– Ты уезжаешь или приехал? – спросил я.

– Я-то думал, ты теперь за каждым моим шагом следишь, – смущенно сказал Габа. – А ты, выходит, даже не знал, что меня не было в городе… Мы только что сошли на берег, и теперь я пытаюсь понять, куда подевались матросы с нашим багажом.

– Это смотря откуда вы приехали. Судя по видутвоих спутников, из какого-нибудь куманского порта.

– Совершенно верно, из Капутты.

– А таможенники уже поднимались на борт?

– Вроде нет.

– Ну, значит, ваше добро поволокли в таможню. Идем, покажу, где это. Все равно туда шел.

– Спасибо, – кивнул Габа.

Детишки намертво вцепились в его лоохи, чтобы не потеряться в толпе, и мы кое-как тронулись с места.

“Хорошая у тебя компания”, – сказал я, воспользовавшись Безмолвной речью, чтобы не смущать детей.

“Просто отличная, – подтвердил он. – Лучше не придумаешь”.

“Куманских сирот решил приютить? Ты их там на улице подобрал?”

“Купил, – лаконично ответил Габа. И, помолчав, добавил: – Всех к себе не заберешь, к сожалению. Но хоть кого-то. А этим нужнее, чем всем остальным. Мало того что сироты, так еще и рабы. Хуже не придумаешь”.

“Твоя правда. Так ты, выходит, аж до невольничьего рынка добрался? До которого из них, кстати?”

“До самого большого, на границе с Красной пустыней”.

“Дорогу-то как нашел? Местные иностранцам такие вещи обычно не рассказывают”.

“Нашел, как видишь. Мне сэр Халли очень доходчиво все объяснил. Я сперва, знаешь, как-то оробел, начал было искать проводника, но потом плюнул и поехал сам. Ничего, добрался”.

“Я, когда впервые в Куманском Халифате оказался, тоже изрядно оробел, – согласился я. – Поначалу кажется, все у них не как у людей устроено. Интересно – страсть, но при этом совершенно непонятно, как себя вести и куда деваться… Джуффин, говоришь, объяснил. Так вот что за разговор у вас был на следующий день после того, как мы разобрались с твоим горем”.