Дама червей - Джанет Линфорд

– Разве важно, откуда я его взял? – весело сказал Кэрью, садясь к столу и ковыряя во рту зубочисткой.

– Очень важно, – сказал Мэтью как можно внушительнее. – Особенно если кто-то от этого пострадал. Или если ты давал обещания, которые не сможешь сдержать.

– А если никто не пострадал? – бодро спросил Кэрью. – Если они вообще никогда об этом не узнают?

– Посмотри на меня и постарайся понять. – Мэтью пересек комнату и положил руки на плечи сына, но мальчик упрямо избегал его взгляда. – Даже если никто никогда не узнает, что ты сделал что-то недостойное, это все равно нехорошо.

Кэрью отодвинулся от отца, вмиг помрачнев.

– Тебе никогда не угодишь. Я помогаю, как могу, а ты все равно меня ненавидишь.

– Я тебя не ненавижу. Но ты не должен…

– Нет, ненавидишь. Ты думаешь только о том, чего сам хочешь. А как насчет моих желаний? – набросился на отца Кэрью. – Ты даже не дал мне рассказать про карету, которая чуть не сшибла Кори.

– Ты что-то знаешь об этом? Что? – спросил Мэтью.

Кэрью описал герб на дверце кареты.

– Я пытался тебе сказать, но ты просто велел мне не лезть в это дело. А теперь ты, наверное, наорешь на меня, потому что я это видел.

«Что же мне делать?» – подумал Мэтью в отчаянии.

– Я просто не хотел, чтобы тебе угрожала опасность. Я беспокоился о тебе.

– Ты всегда это говоришь. Я для тебя что-то вроде игрушки, которую берегут и ставят на полку, когда наиграются. – Кэрью разрыдался и выбежал из комнаты.

Кори бросилась было за ним, но остановилась, опустив бессильно руки.

– Боже мой! Ну почему все так сложно? – прошептала она.

При виде ее слез весь гнев Мэтью испарился.

– Ты видишь, как это происходит, – пожаловался он. – Я стараюсь изо всех сил, а он все равно меня ненавидит.

– Он вовсе не ненавидит, – возразила Кори, кладя руку на рукав Мэтью. – Ты ему очень нужен. Но ты каждый год уезжаешь, как будто тебе на него наплевать.

– Естественно, мне не наплевать, но ему было хорошо с теткой и дядей. Я не могу брать с собой ребенка в военные походы, а королева хочет, чтобы я воевал. – Ему всегда казалось, что иного решения не существует.

Лицо Кори смягчилось, она всем сердцем принимала боль Мэтью.

– Я понимаю, что это противоречие трудно разрешить. И я признаю, что, если бы ты показывал ему, как много он для тебя значит, ему было бы еще труднее расставаться с тобой. Но я считаю, что тебе нужно рискнуть. – Она вытерла глаза платком. – Я пойду за ним, но я хочу, чтобы ты сказал ему, как любишь его.

Мэтью пронзило чувство вины. Ему-то казалось, что он и так показывал свою любовь к сыну, делая для него то, что считал нужным, оставляя его с любящими родственниками и обеспечивая всем необходимым. Теперь же впервые он посмотрел на себя глазами Кори. Она, видимо, думает, что если он все время уезжает от сына, то совсем его не любит. На самом деле он даже слишком его любил. Он потому и уезжал, что был уверен – Кэрью будет лучше с его овдовевшей матерью, чем с ним. Он хотел уберечь сына от самого себя, от той горечи, что жила в его душе. Но не получилось ли так, что в результате оба оказались лишены возможности утешить друг друга?

До сих пор эта мысль никогда не приходила ему в голову. Но теперь Мэтью решил поговорить с Кэрью начистоту, несмотря на его возможное сопротивление.

И еще он должен выяснить наконец, чей герб был на карете. Без сомнения, герб, который видел Кэрью, совпадал с описанием, которое дал Тоби.

Да, во многом его сын был прав. Ему следовало сразу же расспросить, что видел его сын, потому что карета, чуть не сбившая Кори, явно была той самой, из которой выкинули сапоги.

22

За день до отъезда Франсуа из Англии Мэтью послал Тоби разузнать про карету у каретных мастеров. Отправив его в Лондон, сам он отбыл на корабль. Если преступник будет знать, что Мэтью далеко, Тоби будет легче действовать. Он оставил Кори и сына у королевы, зная, что этим утром они будут под надежной охраной Хью.

Около полудня Мэтью вернулся во дворец. Он уже собирался найти Кори, когда вернулся Тоби.

Тот уже не казался стариком. Его щеки разрумянились от кипучей деятельности, глаза светились интересом к жизни. За последние дни он слегка поправился и выглядел отлично в новых льняных штанах и коричневой куртке. Войдя в комнату, он плотно прикрыл за собой дверь.

– Нет ли чего-нибудь, чтобы промыть свисток? Я умираю от жажды.

Мэтью налил ему пиво из кувшина.

– Узнал что-нибудь?

– Обошел двух последних мастеров в Лондоне, но не повезло. Поскольку я слышал о таверне, где часто бывает Франсуа, то пошел туда. Сыграл в кости с парой завсегдатаев и узнал, что иногда тот приезжает в карете с дворянским гербом. Один из парней даже нарисовал герб для меня. Тот же самый, который я видел в ту ночь. Парень сказал, что кучер кареты – приятель Франсуа, иногда он тоже пропускает с ним кружку-другую эля.

– Отлично, Тоби. Так сколько еще каретных мастеров не опрошено?

– В самом Лондоне мы опросили всех. Но есть еще двое в Саутворке и один в Смитфилде.

– Я встречусь с ними после обеда. Ты уже сделал достаточно. – Мэтью немного беспокоился из-за того, что вынужден был о многом рассказать разным людям. Конечно, Тоби должен был знать все детали, чтобы правильно оценивать опасность, но в последнее время слишком многим становились известны их тайны, а сплетни при дворе распространялись подобно лесному пожару.

От похвалы Тоби расплылся в улыбке, но в это время замок на двери слегка звякнул, как если бы кто-то нечаянно задел их дверь. Тоби вскочил и распахнул дверь, но за ней никого не было.

– Кто-то тут был, – озабоченно сказал Тоби, оглядывая коридор.

– Может быть, просто проходил мимо?

– Скорее подслушивал у замочной скважины. – Тоби закрыл дверь и вернулся к столу. – Мне это не нравится.

Мэтью был согласен с ним. Запах опасности словно витал в воздухе.

Пообедав с Кори и мальчиком, Мэтью оставил их под охраной Хью и Тоби, а сам отправился поговорить с двумя оставшимися каретными мастерами. Направляясь к первому из них, он очень надеялся, что карета была сделана именно там, но был разочарован.

Во втором месте Мэтью говорил с огромным кривоногим мастером Джоном Пиготтом, который согласно закивал при виде герба, нарисованного для Тоби в таверне.

– Да, милорд, я знаю этот герб. Эта карета – одна из моих лучших работ, – сказал он с гордостью.

– И кто ее заказывал? – спросил Мэтью, довольный, что нашел, что искал.

– Ну как же! Она принадлежит графу Эссексу, – ответил Пиготт, удивленный его неосведомленностью.

Мэтью уставился на мастера.