Спасти демона - Дарья Ву

же место, где в прошлый раз призвали семиглазого демона. В этот раз мы тоже призовём его. Нам нужны сети, способные скрыть нас от посторонних глаз и подпитать окружающей Силой.

Половину ночи я просидела на крыше, выбравшись из окна собственной комнаты, и наблюдала за точками звёзд. В этот раз всё получится. Не сомневаюсь! И в тоже время не могу уснуть. Руки вспотели, а голова будто свинцом налилась, но энергии хоть отбавляй.

О, как же там Тадеус! Сумел ли Жан поговорить с ним? Доверится ли белый демон?

«Кому?», – раздалось в голове.

– Жану, – ответила вслух.

Кто услышит меня ночью на крыше? Разве что летучие мыши, да бездомные коты. Я постаралась мысленно передать Тадеусу наш незамысловатый план его спасения. Демон хмыкнул в ответ и прервал связь. Он казался мне невероятно спокойным, и спокойствие отчасти передалось мне.

На удивление рано я проснулась. Солнце едва запустило свои щупальца сквозь мои занавески. Частично комната всё ещё прибывала в ночи. Не дожидаясь пока все встанут, я собралась и вышла в утреннюю прохладу. Высокие тени домов приятно холодили мне ноги в лёгких вязанных сапожках. Волосы сегодня я оставила распущенными, и теперь они подскакивали в такт моим шагам. Над головой пронеслась группка пищащих ласточек. На место я пришла слишком рано. Я это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Усевшись на покрытую росой траву, задумалась, припоминая всё то, что Патрик рассказал о предстоящем обряде. Нельзя ничего забывать! Нельзя прерываться и путать. Один неверный шаг, и я могу отдать слишком много собственной энергии. Или всё провалить, оставив Тадеуса на веки в подчинении Костроуна.

По моим ощущениям прошла целая вечность, прежде чем подошёл Патрик, а вскоре за ним пришла Линда. Вместе мы шагнули в сад. У нас не было больше медальонов, Силу с которых мы могли так бессовестно потратить. Нам пришлось искать назначенное место самостоятельно, без подсказок. Сад, как и всегда, больше походил на унылый всеми забытый лес, чем на заброшенный и светлый сад, коим казался у входа. Корявые ветви высохших деревьев тянулись к нам, хватали за длинные волосы, царапали ноги и руки. Огромные слизни, многоножки и различные жуки выползали поглазеть на нас, но прятались от пикирующих на них летучих мышей. В дали сновали тени. Безмолвные создания, застрявшие между двумя мирами. Если что-то напутаю, такая участь может ожидать и Тадеуса, и меня.

У грибного кольца Патрик вновь призвал семиглазого. Линда с интересом рассматривала каждую из четырёх рук демона. Она всё раздумывала и порывалась что-то спросить, но лишь кусала губы и морщила нос.

Всё было готово для проведения обряда. Демон на месте. У Патрика кучка медальонов и амулетов, заряженных природной Силой. У меня извилистый кинжал с костяной ручкой в драгоценных камнях. У Линды сумка с медикаментами, в том числе магическими. Не хватало лишь Жана и Тадеуса.

В саду нельзя было понять высоко ли поднялось солнце и который час. Время здесь замерло далёкой осенью, неизвестно какого года. Минуты порой тянулись как часы, но так всегда бывает, если нечем себя занять. Так ритуальный кинжал послужил для детской игры в ножички. Мы расчертили на влажной земле круг, встали в него и кидали кинжал ближе к центру, разделяя круг на неровные части. Суть игры в том, чтобы захватить весь круг, а противнику ничего не оставить. Линда, хоть на севере такой игры нет, быстро разобралась что к чему и дважды выиграла. В третий раз Патрик грозился победить, но вдруг возле нас заклубился фиолетовый туман, а когда рассеялся, нашем взорам предстали двое. Жан и Тадеус. Изнурённые, еле держащиеся на ногах, побледневшие и с тёмными кругами под глазами.

– Жан, ты смог! Как ты? – кинулась я к другу.

Он уселся на так кстати выпирающий из влажной земли широкий валун и опустил голову на ладони.

– Я ослабил печати, но ненадолго.

«Есть», – прошумело в голове.

– Нам хватит, – заверил Патрик.

Тадеус шагнул ко мне и рывком притянул ещё ближе. Горячее дыхание обдало лицо. Линда пискнула и прикрыла рот руками. Белый демон, с повторяющимся в моей голове: «есть», наклонился и впился горячим поцелуем.

– Да чтоб тебя! – рявкнул Патрик и оттолкнул белоголового юношу. – Ещё раз её тронешь, я!..

– Тадеус! – перебила я Патрика. Голова немного кружилась, после вытянутых демоном сил. – Помнишь, я рассказывала про обряд? Если после ты всё ещё будешь голоден, тогда я не против. Только не сейчас. Сейчас мне самой нужны силы. Много.

Тадеус облизнул пересохшие губы. Он стоически морщился, а в голове моей проносились отголоски его голода.

– Приступай, – почти что скомандовал.

Я улыбнулась и обернулась к Патрику и убедилась, всё готово. На всякий случай отошла от белого демона на безопасное расстояние. Подняла с земли ритуальный кинжал и подождала, пока семиглазый и четырёхрукий демон оплетёт близ стоящие деревья своей сетью. Я расстегнула бархатку на своей шее и протянула Звезду Тера Патрику. Что-то в животе свернулось в тугой узел, но так надо. Нельзя, чтобы Звезда принялась залечивать мои раны слишком рано.

Когда последние штрихи подготовки были завершены, я принялась чертить на земле печати. Ребята отошли к сетям, желая находиться подальше от обряда. В центре остались лишь Тадеус и я.

«Как в прошлый раз?» – спросил он мысленно.

Я улыбнулась и отрицательно покачала головой. Со стороны всё выглядело как тогда. Я понимала, Тадеус не различит разницы почти до самого конца. Вот я, нашёптывая заклинание, принялась разрезать себе руки. Тепло покидало их вслед за тонким лезвием кинжала. От кончиков пальцев прямиком к свежим ранам. Без Звезды Тера ничто меня не согревало. Хотелось заплакать, зажмуриться, а когда открою глаза, чтоб ничего этого не было, а я лежала в своей постели. Где-нибудь внизу шумели Аргус и Сандра. Я улыбнулась, представляя любимых брата с сестрой и бабушку, сварливую, но не менее любимую. Жгучие покалывания возвращали меня к реальности, а губы продолжали шептать повторяющиеся строки древнего заклинания обмена Силой.

Я подошла к Тадеусу и протянула к его лицу окровавленные руки. Демон закрыл глаза, и белые ресницы почти сразу окрасились красным. Полосы крови одна за другой устремились по его лицу и шее, закапали на обнажённую грудь. Он поморщился, но не мешал мне вырезать кончиком кинжала руны на своём лбу. Я была благодарна ему за тихий шёпот в моей голове, успокаивающий, переходящий в шелест листвы. Слёзы обжигали мне щёки, я с трудом различала, что происходит вокруг.

Наконец, первому этапу обряда пришёл конец. Я с наслаждением выронила кинжал, разогнув онемевшие пальцы и ощутив лёгкое покалывание, заполнившее их. Ноги тоже покалывало, хотя их кинжал не коснулся. Эх, надо будет на досуге спросить