Дело Кристофера - Александра Гейл

— Черт, что за… — говорит Немаляев. — Это что?

— Это ответы.

— А они точно на английском?

— Уверяю вас, они на английском.

— И как нам это читать? — вмешиваются остальные.

— Понятия не имею. Лично у меня все ответы есть, — с этими словами я показываю им флэшку с файликом, где ответы честно перепечатаны в текстовый файлик. А потом склоняю голову набок и сладко-сладко улыбаюсь. — Так вы со мной, или как?

После этого я разворачиваюсь и иду к своему компьютеру. За мной следуют все. Даже Пани. И разногласия забыты. Даже грустно, что они сдались так легко. Хотя нет, грустить тут точно не к месту!

Уговор в силе. Как и обещал, Шон ведет меня на прогулку по Сиднею. Он не сказал мне, как одеться, и не сказал, куда именно мы направляемся, поэтому я просто жду, когда он позвонит в дверь, как и обещал. Разумеется, Картер не опаздывает ни на минуту. А я, разумеется, делаю вид, что ни капельки не волнуюсь: выжидаю необходимое время, а затем намеренно громко топаю (ну, я же была далеко-далеко, занималась своими делами, да и вообще пять раз уже забыла, что он придет!). Однако, когда открываю дверь, вся моя напускная невозмутимость исчезает. Шон выглядит великолепно. Нет. Намного лучше. Мне кажется, увидев его в таком костюме, даже Ашер Циммерман удавится от зависти…

— Эээ… Шон… — хрипло говорю я, потом откашливаюсь. — Мы идем на бал к королеве Британии?

— Что-то вроде того.

Поскольку я под таким впечатлением, что до сих пор не удосужилась его впустить, Картер отодвигает меня от двери сам и без приглашения входит внутрь квартиры.

— Так, дресс-код: что-то яркое, в меру откровенное и кольцо, которое я тебе отдал.

— Секундочку…

— Нет секундочки. Делай, как я говорю, и ни о чем не спрашивай.

Он выглядит крайне собранным и серьезным, почти… взволнованным. И оставляет без внимания то, что я чуть не растеклась лужицей восторга у его бесподобных туфель… Ну, слушаюсь, сэр!

Всего несколько недель назад я свела последние шрамы со своей спины, и в честь такого события купила себе ярко-красное платье с вырезом сзади по самую… низким, в общем.

Думаю, оно вполне подойдет. Спереди я буду выглядеть представительнее некуда, ну а сзади… да ладно, он же не сказал, что я должна напялить наряд начинающего библиотекаря!

Но кольцо… оно меня так пугает. В том числе потому что я так и не поняла, что оно значит.

Зачем Картер попросил его надеть? Что происходит? Да и вообще, я не носила его с того злополучного дня, когда потеряла ребенка, и сунуть в него палец — как вернуться к прошлому.

Пусть бриллиант, пусть красивый, но теперь он символ беды… Закрыв глаза, надеваю его на безымянный палец правой руки. И заставляю себя не думать, не смотреть, не вспоминать!

Я не очень долго собираюсь, но накраситься, уложить волосы, подобрать туфли — все это занимает меня, и когда я, наконец, покидаю спальню, обнаруживаю, что Картер перевернул вверх дном всю мою кухню в поисках выпивки. И — о ужас! — меня это ни капельки не напрягает. Думаю, будь на его месте любой другой человек (да хоть даже Мадлен), я бы разозлилась, но против Шона абсолютно бессильна.

— Ты что, правда алкоголь не держишь? — раздраженно спрашивает он. — Как живешь только.

— Вполне себе счастливо! — фыркаю я. — Я выполнила все указания?

— Нет, — сообщает Картер, и я уже готовлюсь до победного отстаивать платье, потому что если не на прогулку с шикарным спутником, то куда ж я его вообще надену? Но вместо этого:

— Еще это, — говорит Картер, пододвигая мне какую-то коробочку.

Я хмурюсь, но открываю. А там… самые прекрасные серьги, которые я видела. Готова спорить, они с бриллиантами. И пусть на кольцо не похожи, но не диссонируют.

— Шон, что это?

— Потом вернешь, — сообщает он мне, нагло усмехаясь.

Да ладно, не больно-то и хотелось. Зараза! Интересно, чьи они? Надеюсь только, что не Ребекки Йол. В жизни не носила таких дорогих украшений, их даже надевать страшно. Да я из дома выйти не успею, как потеряю! Я же Джоанна Катастрофа Конелл!

— А что будет, если я их потеряю? — уточняю я, а затем вспоминаю прошлый разговор: — Они на стоимость суперкомпьютера тянут?

Картер усмехается.

— Потеряешь и фиг с ними, — пожимает плечами Шон, но почему-то не верится. Они что-то значат, раз он так настойчив, но что именно? Слишком мало информации…

Обычно я вдеваю серьги в уши наощупь, но не сегодня. Это же настоящий ритуал… Я обязана увидеть, как они меня изменят. Ох, пусть я буду выглядеть не хуже Пани. Ну хоть разок в жизни! И… и это действительно так. Сегодня, когда я гляжу на девушку в прекрасном алом платье и бриллиантах, я не могу представить никого прекраснее. Но виной тому, боюсь, все-таки не бриллианты, а блестящие глаза и полуулыбка. Я снова окрылена, полна предвкушения. Я не знаю, что приготовил мне Шон, но чувствую, что сегодняшний вечер все изменит…

Мы садимся в мазду Картера, и внезапно меня плотным облаком окутывает запах его одеколона. Сильный, терпкий и мужской. Сводящий с ума. Он ассоциируется только с Шоном, сросся с ним подобно второй коже. Умоляю, Картер, нажми на газ, иначе я за себя не отвечаю!

Мне безумно хочется взять тебя за руку, опустить голову на плечо, потереться о кожу щеки, пока еще гладко выбритую… Не будь мне настолько интересен пункт назначения, я бы точно сдалась, и к черту все, но когда мы подъезжаем к заливу, любопытство побеждает…

Яхта? По мнению Картера, это и есть истинный Сидней? Это что, его яхта? Да ладно, она огромная, одинокому социопату такая ни к чему! И вообще, не думаю, что Шон может себе позволить круиз, у него слишком мало времени.

— Сиди, — прерывает мои мысли Шон, а потом выходит из машины и открывает передо мной дверцу. Вылезаю, опираясь на его руку и захлебываясь ароматом одеколона, который в ночном воздухе кажется еще более интенсивным. Это все влажный воздух. Море и соль усиливают впечатление, определенно! А психология совершенно не при чем. Не при чем!

И действительно, мы с Шоном идем к яхте. Я не совсем понимаю зачем, потому что она кажется пустой. Но только ступаю на палубу, понимаю, насколько ошиблась: по моим ногам проходят вибрации музыки и голосов.

— Идем, — торопит меня Шон и касается ладонью голой кожи на спине. Я вздрагиваю, но этот жест, опять же, не интимный, скорее защищающий. А причина мне становится ясна, как только мы спускаемся по лестнице: у входа в кают-компанию стоят двое секьюрити.

— Картер, — кивают они, но на меня даже не смотрят. И я невольно отмечаю, что просто Картер. Не профессор и не ректор. Значит, знакомство это нетипичное. В душу закрадываются подозрения, а мужчины, тем временем, открывают перед нами двери. Обе створки, хотя одной бы хватило с лихвой. А потом я шагаю внутрь, и у меня банально отвисает челюсть. Благо, Картеру хватает ума пройти вперед и закрыть меня собой, давая возможность опомниться.