Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Хорошо, когда нет нужно ничего выдумывать. Вряд ли соперник при его габаритах станет скакать по рингу козликом, наверняка будет перемещаться неторопливо, как Коля Валуев, пытаться загнать в угол.

Вечером посмотрели несколько боёв, потом с остальными участниками на автобусе добрались до Дома отдыха. Поужинали – специально для нас повара не спешили уходить, после чего по совету Семёна Лукича, отправившегося в комнату отдыха смотреть программу «Время», устроил небольшой променад по тихим аллеям «Ласточки», подсвеченным фонарями в матовых сферах, венчавшими собой металлические, выкрашенные чёрной краской двухметровые столбики. Руки в карманах куртки, надетой поверх спортивного костюма, на ногах неизменные «Botas», которым, хочется верить, сносу не будет. Дождик чуть накрапывал, но не критично, тем не менее, кроме меня, желающих отправиться на прогулку в это время не нашлось, так что мне никто не мешал предаваться думам о своей судьбе и судьбе своей страны.

А вообще, нужна ли была революция? Что она дала русскому народу? Унизительный «Брестский мир»? Кровопролитную гражданскую войну? Сталинские лагеря? Ведь при всём моём уважении к Иосифу Виссарионовичу глупо отрицать наличие репрессий, под каток которых попали тысячи невинных, зачастую оговорённых людей. Или по-другому просто было нельзя?

Понятно, что революция не могла бы состояться без участия неких заинтересованных лиц в лице некоторых западных держав, для которых сильная Россия была как в кость в горле. Вот только рано они радовались. Советская Россия, оправившись от разрухи Гражданской войны, стала не менее сильной и опасной для них, нежели царская. И снова начали думать, как нам нагадить. Обрадовались было, что фашистская Германия нас уничтожит, правда, опасаясь, как бы и им не прилетело. А когда увидели, что мы фрицев назад погнали, быстро сориентировались и открыли Второй фронт. Иначе, чего доброго, вся Европа стала бы социалистической, а не только её восточная часть.

История не знает сослагательного наклонения – примерно так сказал когда-то гейдельбергский профессор Карл Хампе, и за ним уже повторил товарищ Сталин конкретно эту фразу. Но в жизни, оказывается, иногда такое возможно. В моём случае от точки моего попадания в 1970 год кое-что уже идёт немного по-другому. Мелочи, но тем не менее… Вон у Брэдбери хронопутешественник доисторическую бабочку раздавил, а как всё изменилось в его будущем!

И от меня зависит, станут ли изменения более серьёзными, и не окажется ли так, что, руководствуясь благими намерениями, я сделаю только хуже. Во всяком случае, я был уверен, что мои «хроники» помогут спасти тысячи жизней и избежать многих ошибок, которые будут допущены советским руководством.

Опять же, как передать сведения людям, от которых хоть что-то зависит? После праздничного концерта моей известности на порядок прибавилась. Того и гляди с первым секретарём обкома за руку здороваться буду. А года через три и с министром культуры СССР.

Дождь усилился, и я посмотрел на часы. Ого, почти час гуляю, пора и честь знать. Не хватало ещё и простудиться перед первым же боем. Да и Казаков небось переживает, куда я запропастился: пока гулял, забрёл в самый дальний конец парка, где за оградой чернел смешанный лес. На фоне тёмного, затянутого тучами неба даже не были видны верхушки сосен и лиственниц, и веяло из этой тьмы чем-то, я бы даже сказал, потусторонним. Настоящий Шварцвальд – Черный лес – куда за приключениями ходили герои братьев Гримм и Гауфа. И фонарей-то с этой стороны уже нет, видны лишь слабо светящиеся, занавешенные окна Дома отдыха. А чем больше всматривается в эту темноту, тем больше, кажется, она всматривается в тебя.

Бр-р-р… Даже на мгновение показалось, что с той стороны ограды на меня посмотрели два красных глаза, отчего спина тут же покрылась липким потом. Хорошо, что тут высокая ограда, и волк, если это был он, вряд ли сумеет протиснуться между прутьями. Хотя… Не такие уж и узкие между ними зазоры. От этого открытия внутри меня снова всё на мгновение похолодело. Да ладно, успокаивал я себя, какие тут на фиг волки? Да и глаза красным только у сказочных монстров горят, но никак не у обычного хищника. Примерещится же…

Блин! Снова два красных огонька! Причём сначала мелькнул один, потом другой, словно бы неведомое чудовище жмурилось то одним глазом, то другим. А мгновение спустя я услышал едва различимые на фоне дождя голоса и понял, что огоньки – не что иное, как тлеющие кончики сигарет. Или папирос, что в данном случае для меня не имело никакой разницы.

Я как-то сразу успокоился. Никакой мистики, всё весьма банально, два мужика на ночь глядя под дождём отправились в тёмный лес. Действительно, что тут необычного, съязвил я сам про себя. Можно подумать, я часто встречаю таких вот полуночных «грибников». Что можно делать в такую погоду в такое время в лесу? Не грибы же собирать с фонариком, ей-богу!

Говорившие находились всего в нескольких метрах от ограды с наружной стороны. Потом я расслышал сказанное одним из них на незнакомом языке, наверное, литовском, что-то такое, этаким решительным голосом, и огоньки исчезли. А почти тотчас увидел тень, протискивающуюся сквозь забор.

Я отступил за растущую рядом ель, чьи лапы спускались до самой земли, и затаил дыхание. Несколько секунд спустя мимо меня одна за другой, мелко семеня, прошли две фигуры, почему-то вжимая головы в плечи, словно опасаясь быть замеченными. Один держал в руке что-то вроде фомки. Это куда же они направляются? А направлялись они к … подвальной двери. Мелькнул прикрываемый ладонью луч фонарика, несколько секунд спустя послышался лязг металла, шиканье одного из «грибников» и словно бы оправдывающийся голос другого. Ещё несколько секунд спустя дверь с тихим скрежетом отворилась, и оба исчезли внутри, не забыв прикрыть вновь тихо проскрежетавшую дверь.

Та-ак, интересно девки пляшут. Это что же, воры, получается? Ну а с какой целью ещё можно крадучись залезть в подвал? Только что они там собрались тырить? Картошку или старую рухлядь, сваленную в подвале за ненадобностью?

Лезть за ними чёрт те куда, да ещё и без фонарика, я посчитал ненужным риском. Опять же, услышат скрип двери, поймут, что кто-то идёт по их следу, могу начать стрелять… Ну а кто знает, вдруг у них стволы при себе, вдруг это воры новой формации, не гнушающиеся «мокрухи»? В любом случае фомка в умелых руках – серьёзное оружие. Так что уж лучше я тут ещё постою, тем более что дождик вроде как стал потише, можно сказать, чуть моросит. Кроссовки к тому же качественно пошиты, ноги до сих пор сухие.

Но я могу простоять час, пусть два, а дальше – извините. Мне выспаться надо, у меня завтра бой. Так-то могу спать хоть до обеда, наша пара выйдет на ринг последней.

Надеюсь, эти двое в подвале не слишком долго задержатся. Иначе придётся споро двигаться на вахту к дежурному милиционеру и объяснять ситуацию, и дальше пусть сами разбираются.

Чу! Дверь медленно, с уже ставшим почти родным тихим скрежетом приоткрылась, и один за другим из подвала выбрались двое «грибников». Один что-то держал в правой руке, прижимая её к боку, второй шёл всё с той же фомкой. Также крадучись, они двигались в сторону забора, откуда пришли. Тут-то я и появился перед ними, заступив дорогу.

– А ну-ка, граждане, рассказывайте, что это вы ночью по подвалам шаритесь?

Тот, что прижимал к себе папку (вроде бы это была тёмная папка, хотя я мог и ошибаться), не поворачиваясь к напарнику, что-то негромко сказал на литовском, и тот вдруг резко рванул на меня, замахнувшись фомкой. В последний миг я успел отскочить назад, и железный крюк просвистел в сантиметрах от моей головы. В тот же миг успел заметить, как обладатель папки резко стартанул в сторону ограды. Врёшь, не уйдёшь!

В пару прыжков я догнал его, когда он уже протискивался между прутьев, в этом месте, как оказалось, отогнутых, так что в образовавшийся прогал вполне мог пролезь человек средней комплекции. Схватил пятернёй за шиворот плаща, так, что тот затрещал, и резко втянул обратно. Папка выпала из рук ворюги, и я тут же толкнул его на неугомонного обладателя фомки, которой тот уже вновь норовил огреть меня по черепушке. Толчок был такой силы, что свалил обоих, причём обладатель папки оказался сверху. Зазвенела упавшая на мокрую брусчатку фомка, которую я тут же подобрал и с угрожающим видом занёс над лежащими.