Люди в сером 2: Наваждение - Кирилл Юрченко

Не смерти желал Легион — но спасения. Несколько жизней — ради всех.

«Мы хотели забрать эти знания. Навсегда! Но мы можем их забрать только через смерть и исчезновение!»

Так значит, я зря боялся «меченых»?

«Ну конечно!»

— Но откуда вы могли знать, что должно быть? Вы находились под землей тысячи лет! — прокричал Олег.

Не снижая темп бега, шатаясь на уставших ногах, он болтался от одного края тротуара к другому, заставляя прохожих уступать ему дорогу.

«Глупый сор земли! — проревел многоголосый хохот. — Мы знаем все, что можем понять! Вы вовремя пришли! Мы вовремя успели!»

— А если бы мы не появились там, возле пещеры? Вы бы до сих пор ждали? А эта установка — она могла заработать в тот момент!

«На вас лежит печать. Вы бы пришли! Вы всегда приходили, пока мы ждали. Только раньше вы были совсем темны, чтобы хоть что-нибудь понимать, и с вами было не интересно. Потом стали чуть-чуть умнее. Потом еще умнее. Но не настолько, чтобы отказаться от тех плодов труда, последствия которых вам не дано осознать. Вы приходили к нам поколения за поколениями. А мы читали вас. Пещерные люди, кровожадные воины, трусливые рабы, жалкие феодалы, кичливые торгаши. Мы ждали, когда появится Человек, хотя бы немного имеющий право себя так называть. Когда знания ваши и стремления повиснут тонким волоском на лезвии меж двух граней: между Жизнью и Смертью».

О сколько пафоса в ваших словах!

— Но почему вам нельзя было действовать открыто?! — воскликнул Олег.

«Уже ничего не важно. Другие люди могут помешать нам. Ты должен их остановить, всех! Как только ты это сделаешь, мы уйдем!» — услышал он единый спокойный голос.

Остановить? Но как?!

«Никто не должен был знать то, что теперь знаешь ты. Ни один живой человек на свете! А тот, кто знает — должен быть мертв !» — кричали голоса Легиона, несколько раз повторив это слово — «мертв».

— Мертв? — Олег удивленно остановился. — Касается ли это меня? Я тоже должен быть мертв?

Легион молчал.

— Я вас спрашиваю! — проревел Олег.

Какая-то женщина в этот момент проходила мимо и от его крика испуганно шарахнулась в сторону.

Олег на бегу пробормотал невнятные извинения, но тут же о ней забыл. Перед ним было последнее место, отложившееся в его искореженной памяти.

Возможно, есть еще адреса, которых он не вспомнил. Но этот пока оставался единственным, манящим к себе.

Он подходил к дому Кулагина, когда увидел черную машину, которая миновала подъезд и отъехала подальше, чтобы спрятаться в густых зарослях деревьев, чьи кроны тяжело нависали над забором детского садика.

Да-да, я знаю, что вы меня поджидаете! — усмехнулся он.

Олег вошел в подъезд и, дойдя до двери с табличкой «Кулагин, к.ф.м.н.», прислушался. Кто-то вошел в подъезд. Двое. Один из них с тяжелой поступью.

Первым показался красномордый. Он вскинул беспокойный взгляд, вероятно, не думал, что Олег будет стоять просто так — ожидая, когда они поднимутся.

— Попался?.. — не слишком уверенно произнес незнакомец.

Олег начал осторожно прощупывать его сознание. Можно закрыть глаза, как тогда, в больнице, когда он первый раз захотел прочесть мысли этого человека. Но тогда не дали боль и голоса Легиона. Сейчас же вроде ничего не мешало. Но только человек с багровым лицом казался непрошибаемым. У него как будто тоже был блок, но не такой мощный, как у скуластого. Надо собрать силы…

В руке незнакомца появилась связка ключей.

— Плетнев, покарауль-ка его пока.

Его спутник надвинулся на Олега, отрезая путь, но Ляшко и не думал бежать. Плетнев схватил его, вывернул руку, заставив Олега согнуться. Между тем, красномордый выбрал из связки нужный ключ и отпер дверь. Он распахнул ее пошире и качнул головой, давая знак Плетневу ввести пленника. Тот отпустил Олега и втолкнул его в квартиру. Ляшко отступил к концу коридора и вжался спиной в стену, потирая руку, за которую его только что с силой держали.

— Вы, наверно, хотите от меня каких-то объяснений? — спросил он.

— Как ты догадался? — ехидно спросил красномордый.

Олег заметил, что он ведет себя не слишком уверенно.

— Вам непонятно, зачем я бежал от вас в прошлый раз, а теперь сам ждал, когда вы пожалуете. Мне и самому это не совсем ясно.

— Ты мне зубы не заговаривай! — скривился незнакомец.

Он волновался и Олегу чуточку удалось приподнять завесу над сознанием красномордого, с желанием узнать о нем больше.

— Вас зовут… — он напряженно замолчал, прислушиваясь к голосам внутри себя, и внезапно забросал незнакомца (впрочем, он уже им не был) словами: — Алексеенко. Виктор Михайлович. Полковник Алексеенко. Полковник комитета государственной безопасности. Специальное управление…

— Заткнись! — оборвал его Алексеенко и посмотрел на стоявшего рядом Плетнева. — Ты ему сказал?

— Ничего я не говорил, — пробормотал тот. — Да и когда бы я успел, Виктор Мих…

— Заткнись! — крикнул и ему Алексеенко.

Повернулся к Олегу.

— Оба замолчите. Пока что я здесь говорю!

Олег догадался, что полковник был из той породы людей, которые не терпят момента, когда не владеют ситуацией. И в страстном желании поставить все на свои места, они не стесняются использовать любые средства, вплоть до применения грубой физической силы. Это испытали на своей шкуре многие из тех, кто имел несчастье оказаться перед полковником Алексеенко в качестве допрашиваемого. В голове Олега мелькнули образы нескольких таких людей, в одном из которых он, к удивлению своему, узнал того скуластого человека, которого видел в парке.

«Сейчас он и тебя ударит!» — предупредил Легион. Но Олег уже и сам знал это. И он позволил полковнику Алексеенко сделать то, чего тот жаждал с такой истовостью. Это позволило глубже и легче проникнуть в его сознание. К тому же удар был совсем не болезненным и уж точно не сокрушительным, как это мог бы предположить красномордый изверг, в данном случае желавший больше унизить жертву, нежели вывести ее из строя. И чего уж он точно никак не мог предположить — так это ответной реакции.

Полковник Алексеенко даже не успел отвести назад руку после удара, как внезапно его взяла в тиски какая-то сила. Олегу помогал Легион, тратя на это свои силы, быть может, вопреки своему желанию.

Полковник закричал. Боль затмила все его чувства. Между глаз ему словно вонзили железный ледяной стержень, который одним махом пробил его тело от макушки, вывернувшись через мозг в позвоночник и уйдя ниже, в самое средоточие мужской силы, а оттуда вышел почему-то одновременно в обе ноги, словно намертво пригвоздив полковника Алексеенко к полу.