Монарх от Бога - Александр Антонов

- И что ты думаешь обо всём, что увидел?

- Пока, Божественный, могу сказать одно: керебельцы владеют источником чёрного золота. Как учёный, добавлю, что владеть таким источником, - значит, черпать в казну чистое золото.

- Замысловато ты говоришь, Иродион, - заметил Багрянородный.

- Сознаюсь, что так, но по-иному выразить не в силах. Надо узнать с помощью науки, какая сила хранится в этом «даре Божьем».

- Выходит, что мы не рискуем ничем, если купим у керебельцев половину источника?

- Да, Божественный.

- А сколько им нужно заплатить?

- Столько, чтобы жители этого селения жили безбедно, пока существует источник.

- Мы не обедняем, взяв на себя эту обузу?

- Нет. Мы будем только богатеть. Этот источник нам не исчерпать до конца века. Потом, на другой день мы его обмерили. Дна не сумели достичь: не хватило верёвок, - но пол стадия глубины мы достигли.

Константин Багрянородный предался размышлениям. Они были короткими. Нужно было действовать, и император велел двум другим учёным мужам подготовить грамоту о купле-продаже прав на половину источника нефта - «дара Божьего».

На другой день всё было исполнено, как задумали старейшины и император. Багрянородный приложил к двум грамотам императорскую печать и свою подпись, старейшины поставили свои знаки, и грамота приобрела силу закона. Когда старейшина Хамид получил свою грамоту, Багрянородный спросил его:

- Ты доволен, славный Хамид?

- Хвала Господу Богу и тебе, Божественный, - ответил Хамид.

- Тогда пропусти в селение моего стратига Иоанна Куркуя. Он сейчас на постоялом дворе. Мы обсудим, как нам жить дальше, помогая друг другу и радуя.

Сказав это, Багрянородный подумал о том, что ему придётся занять у Иоанна Куркуя денег из его армейской казны, чтобы сделать первый взнос керебельцам.

Глава двадцать вторая. «ГРЕЧЕСКИЙ ОГОНЬ»

После подписания грамоты о купле-продаже половины запаса «дара Божьего» Багрянородный провёл в Керебелах ещё неделю. За это время на дороге близ селения с двух сторон были построены из камня два помещения для воинов, которых Иоанн Куркуй оставлял для охраны керебельцев. Устраивали их основательно, с обогревом: ведь до смены дежурства пройдёт год.

Не прошла даром неделя и для Багрянородного. Он отважился сходить к озерцу с «даром Божьим». С ним шли Гонгила, Никифор, Иродион и те двадцать воинов, которые оставались охранять источник и селение. Перед уходом у Багрянородного со старейшиной Хамидом был недолгий разговор:

- Близок день, когда мы покинем твоё селение, преславный Хамид. Скажи, что тебе прислать из Константинополя? И есть ли желающие побывать там?

- Я всё скажу, Божественный, перед отъездом, - ответил Хамид.

- Славно. А теперь у меня к тебе просьба: продай мне двадцать сосудов для хранения «дара Божьего». Я их наполню и увезу в столицу. Ещё распорядись, чтобы твои люди проводили нас к источнику, завтра с утра мы пойдём к нему.

- Я всё исполню для тебя, Божественный. Будь тем не менее благоразумен в обращении с «даром Божьим». В нём много силы, и не приведи Господь применить его во зло.

- Твой совет, пресветлый Хамид, я буду помнить, как святыню.

Багрянородный отправился к источнику не только из праздного любопытства. Побеседовав с Иродионом, он узнал, что «дар Божий» - это богатство недр земли, источаемое на поверхность в местах его скопления. И вот он приобрёл долю источника и волен ею распоряжаться по своему усмотрению, но как? Иродион, который занимался естественными науками, немного просветил Багрянородного, рассказав о том, что есть на земле регионы, где знают о «даре Божьем» уже тысячелетия.

- Не знаю, однако, только ли для обогрева жилищ его используют, как это делают в Керебелах. - И учёный бодро добавил: - Постараемся открыть тайные силы «дара Божьего».

Путь к источнику был для Багрянородного очень трудным. Шли, всё время спускаясь вниз, и, если бы не посохи, какими снабдили их керебельцы, можно было бы не раз свернуть голову. Самым неопытным ходоком оказался император, но он шёл в сцепке с Никанором и Гонгилой. Они поддерживали его на крутых спусках, где ноге невозможно было стоять твёрдо. Но во многих местах на тропе были вырублены ступени, и там спускаться было легче. Гонгила по праву самого близкого к императору человека ворчал на него:

- И угораздило тебя, Божественный, пуститься в это путешествие…

По Гонгиле выходило, что он осуждал Багрянородного за всё путешествие, а не только за поход к источнику.

- Не императорское это дело бродить по пустыням, горам и ущельям, - брюзжал евнух.

Людям Багрянородного повезло. Они сумели-таки приблизиться к источнику к тому мигу, когда неожиданно опустилась тьма. Она сразу сделалась непроглядной, лишь над головой светили яркие звезды. Костер разжигали в темноте из дров, которые принесли с собой. Их экономили и сложили про запас под карнизом скалы. А для поддержания огня спускались к «дару Божьему», набирали его в сосуд и жгли на костре. Делалось это просто: в каменную лунку по жёлобу наливали «дар Божий», от костра он нагревался и сам по себе загорался, излучая тепло.

Наступила холодная ночь. Но у всех были войлочные полотна. Старейшина наделил ими даже воинов. Багрянородный спал под навесом скалы между Гонгилой и Никанором. Он долго не мог уснуть, думал о сыне, о Елене, о том, что его путешествие наполнилось новым смыслом. Он решил, что, вернувшись в селение с «даром Божьим», отправит его немедленно в Анкиру под хорошим конвоем, там оставит на хранение до возвращения из путешествия. Что потом делать с «даром Божьим», покажет время, счёл Багрянородный, с тем и уснул.

Рассвет наступал медленнее, чем приходила темнота. Но вскоре с востока по вершинам скал засверкали солнечные лучи, и в ущелье пробудилась жизнь. Багрянородный, размяв кости, позвал с собой Никанора, Иродиона и Прохора осмотреть ущелье там, где они не были.

- Надо знать, есть ли путь к источнику с противоположной сторона ущелья, - сказал Багрянородный спутникам.

- Это и впрямь важно. Однако стоит спросить керебельцев, и они скажут, - заметил Никанор.

- Но говорят же, что лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать, - с улыбкой отозвался Багрянородный.

Никанор на всякий случай взял с собой пятерых воинов, и отряд отправился на разведку. Сразу было отмечено, что под ногами у них нехоженое место. Ущелье поражало своей пустынностью, в нём не было никакой жизни. Мрачные скалы поднимались к небу, как сторожевые башни крепостей. Пройдя два стадия, отряд оказался перед крутым поворотом: ущелье уходило почти обратно к источнику. А ещё через два стадия путники очутились перед отвесной каменной стеной.

- Да, керебельцы под защитой Всевышнего. По этой стене даже кошка не рискнёт спуститься, - заметил Багрянородный.

- Тем лучше для нас, - ответил Иродион.

- Верно. Теперь мы можем возвращаться со спокойной душой. Эта кладовая с одним выходом, - сказал Багрянородный.

Разведка была завершена успешно. Вернувшись к озерцу, Константин увидел, что сосуды наполнены «даром Божьим», плотно закрыты и уложены в заплечные сумы. Можно было отправляться в обратный путь. Багрянородный обошёл озерцо вокруг и, пребывая в душе суеверным, перекрестил божественный источник. «Сохрани его, Всевышний, для нашего блага», - помолился он.

В селение отряд вернулся тоже к ночи. Все устали до изнеможения: пришлось идти в гору с немалой ношей. Сложив её, воины и сельчане, едва перекусив на подворье Хамида, ушли спать.

Пришло время покидать Керебелы. Вначале Багрянородный и Куркуй отправили в Анкиру отряд из ста воинов, которые увозили «дар Божий». Старшим над отрядом был поставлен Иродион, и ему была дана императорская грамота с полномочиями. Они сводились к тому, чтобы Иродион сумел доставить «дар Божий» в Анкиру и там сохранить его в неприкосновенности до возвращения императора.

На другой день Багрянородный продолжил своё путешествие. Иоанн Куркуй теперь спешил к Харсиане. Но на третий день передвижения по горным дорогам, уже на последнем привале перед спуском в долину, войско и путешественников застигла жестокая непогода. Наступивший январь дал себя знать крепким холодом и снежным заносом.

Сутки такой погоды не прошли бесследно для императора. Он простыл и заболел. Непрерывный кашель, насморк, жар во всём теле - всё это навалилось на Багрянородного сразу. Он ослабел и даже не мог держаться в седле.

Иоанн Куркуй испугался за жизнь императора, потому как лекаря при войске не имелось. Надо было спешить в долину, в селения. Багрянородного утеплили как только можно, посадили в седло. Один воин вёл коня под уздцы, а два других, самые высокие, шли с боков и поддерживали императора, чтобы он не упал. Спуск в долину был мучительным, но наконец-то её достигли. По долине тоже гуляла непогода, и селения долго не попадались. Лишь вблизи Харсианы войско пришло в бедное селение, ютившееся в оазисе. Иоанн Куркуй бывал в этом селении, знал старейшину Евсея и, как только появился в его доме, поведал о постигшей его беде. Евсей тотчас послал свою дочь Ревекку за целителем.