Не загоняйте в угол прокурора. Сборник - Сергей Высоцкий

— Ну а просто шепелявого из блатных?

— А шепелявый-то тебе зачем?

— Один говорит вместо «шашка» — «сашка», другой Сашку «шашкой» обзывает.

— Логично. Ну, ты крутой мужик, сообразил! Значит, не Сурик, а Шурик? — Рюмин весело рассмеялся.

— Если чего наклюнется, позвони,— попросил Панин и записал на листе бумаги свой телефон. Потом добавил: — О нашем разговоре ни гугу! Хорошо?

«Сыроежку» капитан разыскал с помощью инспектора отдела кадров в кафе. Из всех женских достоинств — по крайней мере из тех, что обнаруживаются с первого взгляда,— она обладала лишь одним. Молодостью. Бледная, с невыразительным скучным лицом и фигурой подростка, скрытой джинсовым костюмом, Рита Скворцова не произвела на Панина впечатления. Он невольно вспомнил Льва Андреевича — породистого красавца с пышной седой головой. «Лет сорок разницы минимум»,— прикинул капитан.

— Милая девушка, можно задать вам вопрос? — обратился Панин к Скворцовой, подсев к столику, где она в одиночестве пила кофе.

— Я вам не «милая»,— Рита посмотрела на капитана с таким презрением, что он пожалел о своей фамильярности, обычно срабатывающей безотказно.

— Хорошо. Пусть не милая. Но вопрос остается.

— Чего вы привязались?

— По службе, Маргарита. Меня зовут Александр Панин, я из уголовного розыска.

Девушка внимательно оглядела Панина, лицо ее смягчилось:

— Вы у Льва Андреевича были?

— Скажите, Рита, какую записку вы передали во время последних съемок Лене Орешникову?

Он никак не ожидал такого эффекта — лицо у Скворцовой сделалось белее белого. Она так закусила губу, что Панин подумал: прокусит. Секунду она сидела как вкопанная, потом резко вскочила, расплескав по столу кофе, который собирался выпить капитан.

Панин догнал ее в коридоре…

Только через полчаса капитану удалось хоть немного успокоить Маргариту. Они сели на большую скамейку под тополями Кировского проспекта, и сквозь затихающие всхлипывания Панин услышал признание, от которого ему сделалось и грустно, и смешно. В записке Маргарита просила Орешникова о свидании и сообщала свой телефон.

— Только я вас очень прошу, товарищ капитан, миленький, не говорите никому на студии! — Заплаканная, с расплывшейся под глазами тушью, она выглядела настоящей дурнушкой.

— Ни одна живая Душа не узнает,— пообещал ей Панин и чуть не поперхнулся от своих слов: они прозвучали кощунственно. Ведь о судьбе Орешникова так ничего и не было известно.

«Может быть, я пошел по неверному пути? — рассуждал Панин.— Придумал историю с похищением и теперь все подстраиваю под нее? Ну зачем похищать Орешникова со съемок? Ждать, когда он исчезнет с поля зрения съемочной группы. А если бы он не заехал за угол? Сложно, сложно… В жизни все бывает проще. Сколько трагедий, например, скрывается под нехитрой рубрикой ДТП. Дорожно-транспортное происшествие. Только почему же тогда нет следов столкновения на велосипеде Орешникова?

Посылая Дмитрия Кузнецова на улицу Халтурина расспросить жильцов, которых не удалось застать в первый обход, капитан попросил его заглянуть в уголовный розыск района.

— Узнаешь, не было ли каких интересных происшествий в ту ночь.

— Ты же разговаривал с ними! — попробовал возразить Митя-маленький, но капитан настоял:

— Иди, иди! Повторенье — мать ученья. И выясни все происшествия в районе, а не только на улице Халтурина.

Каково же было удивление Кузнецова, когда в районном управлении ему сказали, что рядом с улицей Халтурина, в доме на Зимней канавке была в эти дни ограблена квартира. Украдено несколько картин известных художников, дорогой сервиз и видик!

— Что же вы нам не сообщили? — рассердился Кузнецов.— Мы запрашивали о всех происшествиях в ночь на шестнадцатое.

— А мы и сейчас не знаем, шестнадцатого разбомбили квартиру или в другой день! — сказал громоздкий, как шкаф, и флегматичный капитан.— Хозяева в Ялте загорали. Сегодня прилетели — и к нам. А в какой день грабанули, узнаем у воров. Когда поймаем.— Он рассмеялся тоненьким смешком.

Кузнецов записал адрес и все данные потерпевших. Арнольд Иванович Лебов был престидижитатором в цирке. А проще говоря, фокусником.

В последнее время кражи видеомагнитофонов стали в городе настоящим бедствием. Нельзя сказать, что воров не ловили. Ловили. Но большое число нераскрытых краж видиков наводило на мысль об опытной, хорошо организованной группе. В отделе по борьбе с квартирными кражами тоже создали группу. И поставили во главе оперуполномоченного Дмитрия Сомова — Митю-большого. Но Сомов оказался генералом без войска — ни одного помощника из аппарата Главного управления ему не дали. Генерал сказал: «Привлекайте к розыску сотрудников из тех районов, где совершены кражи». Легко сказать «привлекайте!». У сотрудников уголовного розыска в районах дел было невпроворот.

Судя по всему, преступники вели длительное наблюдение за намеченными квартирами, за соседями, потому что ни разу не наткнулись на хозяев, не встретились на лестнице с другими жильцами дома. Двери каждый раз отжимали или снимали с петель. Не перерывали квартиры в поисках денег или драгоценностей, не брали одежду, не мелочились. И не оставляли следов — ни отпечатков пальцев, ни следов обуви. Обнаружив сигнализацию, исчезали до приезда патрульных. Привидения, да и только.

Увозили добычу на машинах, скорее всего на разных. Милиции удалось найти брошенную «Волгу», по описаниям прохожих несколько минут стоявшую у подъезда, где находилась одна из обворованных квартир. Сиденье в автомашине рядом с водителем было до предела отодвинуто назад, а чехол порван. На полу «Волги» нашли несколько кусков картона. Исследования показали, что это картон от коробок, в которые упаковывают телевизоры фирмы «Панасоник». Похоже, коробка не лезла в салон, пришлось поднажать, и картон порвался. Потерпевший подтвердил, что телевизор и видик у него украли вместе с коробкой. Благо упаковка стояла в передней на шкафу. Это был единственный случай, когда воры позарились на упаковку.

Найденная «Волга» была утром того же дня украдена на набережной Фонтанки от подъезда «Лениздата».

На служебном столе старшего лейтенанта Сомова лежал не слишком аккуратно вычерченный график: пятнадцать краж — пятнадцать строчек по горизонтали с самыми разнообразными сведениями об этих кражах. А начинал Митя-большой свои графические упражнения с шести строк.

Из графика Мити-большого можно было узнать о способе, с помощью которого преступники проникли в квартиру, о марке и приметах похищенной аппаратуры, о том, где она приобретена. Сведения о месте покупки имели существенное значение. Два года назад угрозыск задержал вора, который прослеживал путь видеомагнитофона от магазина Внешпосылторга до квартиры счастливого покупателя. Стараясь выяснить какие-то общие для всех краж приемы, старший лейтенант фиксировал в своем графике приход в квартиры потерпевших случайных людей и работников службы быта: мастеров по антеннам, слесарей-сантехников, всевозможных умельцев, постоянно предлагающих то укрепить или обить двери, то перетянуть матрасы или кресла. Он даже хотел выяснить, не обращались ли потерпевшие в гарантийные мастерские или в кооперативы по ремонту. Но заграничная техника выходила из строя редко, а советскую не воровали.

Так вот ни по одному из «показателей» в графике Сомова не было абсолютных совпадений! Чаще всего — три раза в квартиру потерпевших приходили мастера по налаживанию антенн. Это происходило в разных районах города, и мастера были разные.

Старший лейтенант их проверил. Оснований для подозрений не оказалось.

Изучал Сомов и людей, с которыми потерпевшие обменивались кассетами. Это была нелегкая, тягомотная работа. Не очень-то охотно раскрывали владельцы видиков свои секреты. И на этом пути никаких открытий старший лейтенант не сделал.

Панин застал Сомова разговаривающим по телефону На столе дымилась чашка черного кофе и лежали на блюдце два пирожка. Все в управлении знали, что Митя-большой любит поесть и что жена ничуть не осуждает его за это, а даже поощряет гастрономические наклонности супруга, выдавая ему на службу термос с прекрасно сваренным кофе, бутерброды или пирожки. Пирожки она пекла отменные, и, пожалуй, не было в управлении угрозыска человека, которому не довелось полакомиться этими пирожками.

Капитан сел напротив Сомова и подвинул к себе блюдце. Митя-большой довольно спокойно перенес утрату одного из пирожков. Оказалось, что пирожки с мясом и необыкновенно вкусные. Но когда Панин потянулся к кофе, Сомов показал ему кулак.

— Вера, я тебе перезвоню через пятнадцать минут,— заторопился он.— Ну ладно, завтра утром!