Эмблема с секрктом - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Между прочим, наверху уже наградные списки готовят! Информация из надежных источников! Ты там под восемнадцатым номером!
Я сказал, что ни о чем таком не слышал.
– Так, может, заскочим, в “Шеш-беш”, по соточке? Обмыть полагается!
Я отказался. Гуляев тут же переключился на какого-то моложавого подполковника РВСН, а я поспешил домой.
На улице лил настоящий тропический ливень. Пришлось вызвать такси. Ехали долго. Пробки, пробки. Воздух в Москве мутный, сероватый, как будто в нем мыли половую тряпку. А я вспоминал убийственную жару Дичково, чистые, холодные, прорисованные тонкой кистью ландшафты Памира и комариные тучи Мурманска. Как-то вдруг дошло, что перевернута еще одна страница жизни.
Я достал блокнот и, пока мы стояли в очереди на Крымском мосту, пролистал свои записи. Интересная штука получается: дело о ракетных ЧП, начинавшееся довольно нелепо и бывшее для меня, можно сказать, чем-то вроде общественной нагрузки, на самом деле зацепило сильнее, чем я мог предположить. Это вам не поимка шпиона, пусть даже такого архиважного и законспирированного, как Мигунов, это – безопасность всей страны в ее самом буквальном значении. Ее стратегический щит, ее способность постоять за себя. Способность, которую, надеюсь, мы помогли ей вернуть. Надеюсь, что так.
Вот было только обидно, что последняя точка в этом деле будет поставлена не мной, а неизвестным парнем, который сидит в самом логове противника и каждый миг рискует своей шкурой. Которого никто не знает и которого я никогда не увижу…»
Глава 15
Старый знакомый
Вашингтон, 18 октября 2011 г.
Ноутбук требовательно прозвонил: «Проверьте почту!» На часах четыре утра. Коллеги в Москве принципиально игнорируют разницу в часовых поясах. Впрочем, нет – они о такой ерунде просто не задумываются. Выхожу в гостиную, сажусь за комп, проверяю очередной почтовый ящик на сайте Сальвадора. Да, есть письмо от фирмы, торгующей коврами: реклама с предложением выгодных скидок. На расшифровку ушло некоторое время, наконец с удивлением читаю: «Используя ваши оперативные возможности, предложите способ скрытой нейтрализации объекта “Невидимый глаз”, без применения военных средств и методов.»
Офигеть! У меня даже сон прошел. Беспомощные дети и всемогущий пионервожатый.
«Дядя Полянский, почему не летают наши ракеты?»…
«Дядя Полянский, как нам найти этот чертов спутник?»…
Ну а теперь: «Дядя Полянский, как нам этот спут-ник ликвидировать тихо и красиво, чтобы никто не догадался?»
Я даже не удивился, честное слово. Настолько все это предсказуемо… Ведь выявить “Глаз” – это полдела, потом надо его уничтожить! Но об этом никто не думал. Кроме меня, который всегда просчитывает ходы до конца партии… Правда, не исключено, что следующим заданием станет приказ мне лично уничтожить зловредный аппарат… А что, с Ивана станется…
В спальне с тихим щелчком включился ночник.
– Зигги, что-то случилось?
Я возвращаюсь к кровати. Грива ярко-рыжих волос, чувственные губы, капризный спросонья взгляд зеленых глаз. В свете ночника они кажутся бездонными. Джейн, кажется…
– Ничего страшного, – сказал я. – Эсэмэска из Германии. Племянник напоминает, чтобы я привез ему игрушку.
– Игрушку? Племянник? В четыре утра?!
– Что с ребенка возьмешь. У них уже восемь часов. Он плохо умеет считать и понятия не имеет о часовых поясах.
Я вздыхаю.
– К тому же он плохо воспитан.
«Кажется, Джейн» с улыбкой всматривается в мое лицо. Губы вздрагивают, а в бездонных глазах я уже различаю вращающиеся красные спирали, этакие «халли-галли», вестники предстоящего бурного оргазма.
– Бедный Зигги. Похоже, племянничек тебя совсем достал…
– Не без того, дорогая.
– А ты не грусти, – шепчет она. – Забудь. Иди ко мне, добрый дядюшка Зигги!
Губы складываются бантиком, одеяло откинуто в сторону. Великолепное тело, молодое и гибкое, раскрывается передо мной, как раковина с драгоценной жемчужиной. Я прячусь в этой раковине, ищу жемчужину и утешения, нахожу и то и другое…
А потом мирно засыпаю.
*
Деньги для агента и другие материальные предметы передавать по Интернету еще не научились. Поэтому в одиннадцать у меня «моменталка»[30]. В компактном пластиковом пакетике десять тысяч долларов и памятный знак. Деньги Птичка заберет себе, а значок передаст в резидентуру. Ответ на последнее задание я передал обычным путем, по законспирированной электронной связи. Там короткий совет: «Ликвидировать американский космический аппарат, не вызвав скандала на самом высоком правительственном уровне, возможно лишь в одном случае: заодно уничтожив и США». Шутка. Там рецепт Тома Бэнкса: использовать старый спутник, сохранивший способность к маневру, выбрав момент, когда «Глаз» будет находиться над противоположным полушарием, – тогда контроль и управление им затруднено…
У меня чемоданное настроение и куча дел.
Обладательницу рыжей гривы и бездонных глаз пришлось спровадить ранним утром. Ее действительно звали Джейн, и она ушла, уверенная, что сегодня мы ужинаем в «Бэкед энд Вайред», а потом идем в «Конститьюшн-Холл», где Найджел Кеннеди дает двухчасовый концерт. Ничего страшного. Она немного позлится, потом попытается разыскать адрес Зигфрида Майера в Берлине (может, даже слетает туда на выходных), потом успокоится, а потом… Потом я стану ее самым дорогим воспоминанием. Возможно, она даже выучит немецкий язык, чтобы прочесть «Марсианскую схватку». Затем откроет для себя Гёте, Манна и Рильке. А также Вагнера, Шуберта, Штокхаузена и даже (пардон) «Раммштайн». Полюбит Германию. Людей, живущих там. Природу. И вообще… Это прекрасно. Приятно выстраивать мосты взаимопонимания между народами.
В моем бумажнике лежит авиабилет на 16:50, рейс Вашингтон – Франкфурт-на-Майне. Командировка закончена, пора домой. Я поработал очень плодотворно. Можно даже сказать, очень, очень! Вычислил «Невидимый глаз», активизировал агента Птичку, подготовил к вербовке Тома Бэнкса. В самом деле пора. Для того чтобы в полной мере ценить достоинства французской кухни, европейского барокко и средиземноморского климата, нужно время от времени жить в Москве.
И я уезжаю. Точнее, улетаю. С менеджером на рецепции я уже обо всем договорился. Он позвонит Джейн в семь вечера и скажет, что мне пришлось экстренно отбыть на родину. Самое удивительное, что это чистая правда. Он же отправит мой багаж в аэропорт Даллес, к рейсу на Франкфурт. И он же вызвал такси. Вашингтонское такси я с некоторых пор недолюбливаю и специально попросил, чтобы он позвонил в приличную фирму. Машина пришла из «North Coast», солидной VIP-компании. Водитель – белый американец с роскошными баками под Элвиса Пресли.
– Добрый день, сэр. Куда изволите?
Легкий оксфордский акцент. Копия государственной лицензии со всеми печатями на передней панели. Я немного успокоился.
– Сайентологическая церковь на Пенсильвания-авеню, – сказал я. – Пересечение с Седьмой улицей.
– Я знаю эту церковь, сэр. Желаете послушать в дороге музыку?
– Включите что-нибудь спокойное…
Водитель не лез с разговорами, машину вел уверенно, аккуратно и быстро. Не успело отзвучать вступление, а за окнами нашего «Мерседеса» уже промелькнула перевернутая чаша Белого дома.
Назначать «моменталку» в здании сайентологической церкви, наверное, признак дурного тона. Конечно, есть вероятность встретить там Джона Траволту, Тома Круза или Кэти Холмс (я бы не отказался, если бы она выступила в роли моей агентессы). Однако это маловероятно.
– Когда будем на месте? – спросил я водителя.
– Семь – десять минут, сэр.
Никогда не надо забегать вперед. Тут же раздался визг тормозов, и машину сотряс сильный удар. Мы остановились.
– Извините, сэр, – спокойно проговорил водитель. Он включил ручной тормоз и открыл свою дверцу. – Пожалуйста, не выходите из салона и не волнуйтесь. Одну минуту.
Это был перекресток с Двенадцатой улицей. На светофоре горел красный сигнал. Все ясно: мой водитель затормозил и нам в зад въехала другая машина, которая затормозить не успела… Я оглянулся. По яркой расцветке я сразу узнал ее – оранжево-черная «Шевроле-импала». Оттуда уже выскочил какой-то кривоногий в маечке-безрукавке, он махал длинными волосатыми руками и скороговоркой орал на смеси русского и английского:
– Ну ты факеншит влетел п…ц куда смотришь бакланище бля урод недоделанный там бля зеленый какого х…я тормозишь ассол бля тебя кто водить учил сука щас бля руки поотрываю башкой об столб чтоб знал ну ты влетел ну все п…ц!!!
Он быстро-быстро подбегал к моему водителю, словно намереваясь протаранить его головой, потом так же быстро отбегал, трагическим жестом указывая на разбитую радиаторную решетку своей машины, и снова устремлялся вперед, не переставая орать. «Элвис» возвышался над ним на две головы. Он что-то негромко втолковывал кривоногому. Остановились еще несколько машин. Вокруг собирался народ.
