P.S. Я люблю тебя - Сесилия Ахерн

– Зачем?

– Просто сделайте то, что я сказал, все остальное вам объяснят в участке, – спокойно произнес он, обходя кассу.

Дениз медленно попятилась, беспомощно оглядываясь по сторонам. Все присутствующие таращились на нее с откровенным интересом.

– Проверь его документы, детка! – крикнул ей кто-то из очереди.

Дрожащим голосом она попросила у него документы. Это был совершенно бессмысленный жест – она понятия не имела, какие документы должны быть у полицейских. Непослушными пальцами она раскрыла протянутое удостоверение и долго смотрела в него, не понимая пи слова. И покупатели, и все сотрудники смотрели на нее с отвращением, вероятно думая только об одном: она преступница.

Дениз твердо решила не сдаваться без боя:

– Я никуда не пойду, пока вы не объясните мне, в чем дело.

Он подошел еще ближе:

– Мисс Хеннесси, если вы пройдете со мной прямо сейчас, мне не придется использовать вот это. – Он достал из кармана наручники. – Давайте не будем устраивать сцеп.

– Но я ничего не сделала! – беспомощно воскликнула она, начиная паниковать.

– Это мы обсудим в участке. – Похоже, он начинал злиться.

Дениз отступила еще на шаг назад. Нужно было доказать сотрудникам и покупателям, что она ни в чем не виновата. Она никуда не пойдет с этим человеком, пока он не объяснит, в чем ее подозревают. Приняв решение, она почувствовала себя немного уверенней, перестала пятиться и скрестила руки на груди.

– Я сказала: я никуда не пойду, пока вы не объясните, в чем дело.

– Ладно. – Он пожал плечами и подошел к ней. – Раз вы настаиваете…

Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но не успел: Дениз истерически завизжала, почувствовав на своих запястьях холодный металл. Вообще-то ей и раньше доводилось ощущать на своих руках наручники, но обычно это происходило в более приятной обстановке. Он потащил ее к выходу. Она беспомощно вглядывалась в лица людей вокруг, не зная, что сказать.

– Удачи тебе, детка, – снова крикнула женщина из очереди. – Если тебя отправят в Маунтджой,[6] передай привет моей Орле, скажи, что я обязательно приеду к ней на Рождество.

Дениз похолодела от ужаса. Теперь ее поместят в одну камеру с каким-нибудь психопатом-убийцей. Может быть, она найдет маленькую птичку со сломанным крылом, выходит ее, научит летать… так пройдут годы…

Они вышли на улицу, и Дениз вспыхнула от стыда. Каждый прохожий считал своим долгом неодобрительно покачать головой, увидев полицейского и закованную в наручники преступницу. Дениз опустила глаза в землю, молясь, чтобы поблизости не оказалось никого из знакомых. Кровь бешено стучала в висках. Может быть, еще не поздно сбежать? Она оглянулась по сторонам, но было слишком поздно – он втолкнул ее внутрь микроавтобуса, и машина мгновенно тронулась с места. Дениз прижала лицо к стеклу, прощаясь со свободой. Автобус направился прочь из города.

– Куда мы едем? – осторожно спросила она. Ни женщина-полицейский, сидящая за рулем, ни офицер Райан не обратили никакого внимания на ее слова.

– Эй! – крикнула она. – Вы же сказали, что мы едем в участок?

Они молчали, не отрывая взгляда от дороги.

– ЭЙ! КУДА МЫ ЕДЕМ?!! Ответа не было.

– Я НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТА! Никакой реакции.

– Я НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ГОВОРЮ ВАМ, Я НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТА!

Дениз начала колотить ногами по сиденью напротив, пытаясь привлечь их внимание. Женщина-полицейский невозмутимо достала из бардачка кассету и вставила ее в магнитофон. Услышав звуки танцевальной музыки, Дениз была потрясена окончательно.

Офицер Райан развернулся на сиденье с недоброй ухмылкой на лице:

– Какая ты непослушная девочка, Дениз!

Он поднялся и подошел к ней. Она с ужасом поняла, что он начинает медленно вращать бедрами и такт гремящей из динамиков музыки.

Она собрала последние силы и уже почти прицелилась, чтобы врезать ему между ног, когда вдруг из глубины автобуса раздался громкий дружный хохот. Она развернулась и с изумлением обнаружила, что на полу микроавтобуса сидят ее сестры, Холли, Шэрон и еще пятеро подруг. Как она могла провести здесь полчаса и не заметить их? Не меньше минуты ей понадобилось, чтобы избавиться от мысли о том, что их арестовали вместе с ней, но окончательно все встало на свои места, только когда сестры набросили ей на голову вуаль, хором закричав:

– Девичник!

– Ах вы, сволочи! – заверещала Дениз. Минут пять она крыла их на чем свет стоит всеми известными и неизвестными ругательствами.

Девушки истерически смеялись, держась за животы.

– Тебе повезло, что я не успела врезать тебе по яйцам! – повернулась Дениз к полицейскому, продолжавшему танцевать.

– Дениз, это Кен, – захихикала ее сестра Фиона. – Он стриптизер.

Дениз ответила ей новой порцией проклятий.

– Вы что, не понимаете, что я чуть не умерли от разрыва сердца! Я думала, что меня сейчас в тюрьму заберут! Господи боже мой, что подумали обо мне покупатели! А мои сотрудники! Мамочка, мои сотрудники думают, что я преступница! – Дениз закрыла глаза с выражением крайнего страдания на лице.

– Да мы им еще на прошлой неделе все рассказали, – сообщила ей Шэрон. – Так что они просто подыгрывали.

– Что??? – У Дениз перехватило дыхание от возмущения. – Поворачивайте назад! Я должна уволить их всех немедленно!

– Перестань, расслабься и получай удовольствие от уик-энда, – обняла ее хохочущая Фиона.

– Уик-энд? Куда вы, черт возьми, меня везете?! Мы едем на уик-энд?

– Мы едем в Голуэй. Это все, что тебе нужно знать, – таинственно заявила Шэрон.

– Если бы на мне не было этих проклятых наручников, я бы вам сейчас всем надавала по морде, – не унималась Дениз.

Девушки радостно завизжали, не обращая внимания на ее ругань: Кен начал снимать свою форму.

– Мужчины в форме смотрятся намного лучше, чем без нее, – буркнула Дениз, хмуро наблюдая за ним.

– Повезло тебе, Кем, что она в наручниках! Иначе у тебя были бы крупные неприятности! – хохотали девушки.

– Огромные неприятности, – буркнула Дениз. Он постепенно снимал с себя одежду, и выражение ее лица вдруг начало меняться. – Ой, девочки! Спасибо вам большое! – вдруг проговорила она совершенно другим тоном.

– Холли, с тобой все в порядке? Ты всю дорогу молчишь. – Шэрон протянула Холли бокал шампанского. Сама она пила только апельсиновый сок.

Холли не отрываясь смотрела в окно. За окном тянулись бесконечные зеленые холмы с вереницами овец и зеленые поля, разделенные аккуратными каменными изгородями. Тонкие линии изгородей напомнили ей огромную головоломку. Эти кусочки, расчерченные тонкими серыми линиями, и составляли ее страну. Холли вздохнула, подумав, что фрагменты своей собственной головоломки ей так до сих пор и не удалось собрать воедино.