Три женщины - Лиза Таддео

Племянницы осторожно кивнули и нервно оглянулись. Отец их был далеко. Но он и не смотрел на них.

Мэгги

Вутро вынесения вердикта одна из женщин-присяжных попала в больницу. Поначалу никто не знал деталей. Судья Стивен Маккаллоу собрал одиннадцать оставшихся присяжных и спросил:

– Готовы ли вы или же не готовы вынести вердикт по любому из пяти обвинений против Аарона Ноделя?

Журналистам судья объявляет, что все мы в руках Божьих – нет ничего необычного в том, что кто-то из присяжных во время рассмотрения дела попадает в больницу. Он обращается ко всем сторонам, чтобы узнать их мнение. Байерс требует объявить о пересмотре дела, так как присяжные не пришли к единодушному мнению. Мэгги говорит, что готова давать показания на новом рассмотрении. Хой просит этого не делать.

– Все потратили на это дело массу времени, сил, энергии и значительную часть собственной жизни, – говорит Хой. – Терпеть не могу объявлений о пересмотре, когда этого можно избежать.

Он зачитывает документ, в котором говорится, что по уголовному делу вердикт может выносить жюри, состоящее менее чем из двенадцати присяжных.

– Обвинению вердикт может не понравиться, но все старались рассматривать дело честно и справедливо. Присяжные потратили много времени и усилий на вынесение вердикта.

Байерс отказывается соглашаться с тем, чтобы вердикт по всем обвинениям выносило неполное жюри, поэтому судья предлагает объявить пересмотр по некоторым из них. Он приглашает одиннадцать присяжных и спрашивает, к какому решению они пришли до внезапной болезни двенадцатого из них. Присяжные пришли к единому вердикту по трем обвинениям – первому, второму и пятому.

Первое обвинение – это проникновение пальцев Аарона Ноделя в вульву Мэгги Уилкен в его классе. Этот процесс предположительно длился от пяти до десяти минут. Мэгги стояла к нему спиной, он обхватил ее руками за талию, и его пальцы проникали в нее спереди. Она рассказывала и о том, как он терся о ее спину. Все кончилось, когда кто-то попытался открыть дверь. Аарон отскочил, схватил что-то на столе и протянул ей какие-то материалы с прытью, достойной комедийного сериала.

Второе обвинение касалось аналогичного инцидента, когда Аарон притянул руку Мэгги к своему пенису прямо в классе. По словам Мэгги, он целовал ее, а потом притянул ее руку к груди и сказал: «Чувствуешь, как часто бьется мое сердце?» Потом он потянул другую руку к твердому выступу в брюках: «Чувствуешь, какой он твердый из-за тебя?» Это произошло у стола рядом со шкафами.

Пятое обвинение было почти таким же, но на этот раз все происходило в машине Мэгги. Мэгги забрала Аарона из ресторана, потому что он был слишком пьян, и подвезла его к его машине. Машину он оставил возле дома приятеля, чтобы не ехать в таком состоянии по оживленным улицам. По дороге он не раз залезал пальцами в ее брюки, и она чуть не врезалась в припаркованную машину.

Кто-то откашливается. Жизнь часто определяют люди, которые не имеют о ней никакого представления.

Слово берет председатель жюри. Мэгги сжимает в руках образок, доставшийся от отца.

– Мы единогласно признали Аарона Ноделя невиновным по первому, второму и пятому обвинениям.

Все смотрят на подсудимого. Все хотят знать, как он отреагирует на вердикт.

Конечно, на лице его облегчение. Но облегчение ли это хорошего человека, которого мучили без нужды? Или это облегчение виновного? Мир видит Аарона Ноделя таким, каким привыкли его видеть люди. Люди соглашаются видеть в нем то, что внушает им видеть тот, кого они уважают. В нем можно увидеть хитрое чудовище, настоящего педофила. Он умело влюбил в себя молоденькую девушку, умело приручил, то притягивая, то отдаляя ее от себя. И превратился в кентавра: наполовину женатый мужчина, наполовину бойфренд.

А можно увидеть в Аароне Ноделя хорошего человека, доведенного до крайности молодой девушкой. Никто из них не виноват, но обвиняемый точно не чудовище. Возможно, он даже пытался сдержаться, но она его принудила.

Есть и еще один взгляд на эти вещи: Аарон Нодель вообще ничего не делал, а Мэгги Уилкен – лгунья. Эти звонки были связаны с ее родителями и больше ни с чем. Почерк, который эксперт счел почерком Ноделя, не его. Наверняка Мэгги все написала сама, или заплатила кому-нибудь, или наняла кого-то, чтобы тот правильно вывел все округлости и написал нужное количество «м» в его «гмммм».

Вот перед вами мужчина, учитель с огромным эго. Он привлекателен, и ученицы подтверждают своим румянцем его привлекательность. Он начал переписку с Мэгги случайно, потому что она красива, умна и очарована им. Она слегка ребячлива, этакий сорванец в стиле Led Zeppelin и Trailer Park Boys, но у нее светлые волосы и очаровательные трусики под спортивными штанами. Началась переписка, как это всегда бывает, и Аарону Ноделю это нравилось, а потом разонравилось, а потом снова понравилось, а потом разонравилось вовсе. Он прочел «Сумерки», потому что ему было приятно думать, что кто-то считает его вампиром-любовником.

Он отступал, когда она наступала. А потом случались дни, когда он чувствовал, что она ускользает, а вместе с ней и его юность, и тогда он писал: «Я влюблен в тебя». На самом деле он писал: «Я влюблен в того, кто я сейчас. Пожалуйста, не уходи, потому что этот новый, свежий я умрет, если исчезнет твоя влюбленность в меня». Чтобы закрепить свою идеализацию, он пригласил ее в семейный дом, и это ему понравилось, но потом он себя возненавидел. Она слишком сильно влюбилась. Несколько месяцев он старался медленно положить этому конец, соскрести ее с сердца, как мозоль. А для этого ему нужно было вызвать жалость. Он должен был быть мужчиной, который не любит жену и которого не любит жена. Он должен был предстать мужчиной, который остается в семье ради детей. Но даже в этом процессе он порой оказывался в машине, ему становилось скучно, и, вместо того чтобы слушать радио или диск, он звонил девушке, рядом с которой чувствовал себя тем, кто не забывает вовремя заправить машину, не проигрывает в покер и не волнуется из-за ипотеки.

По первому, второму и пятому обвинениям его признали невиновным все, даже та присяжная, что попала в больницу. Два оставшихся обвинения – третье и четвертое – касались произошедшего в его доме, когда они позволили себе вольности. Они касались проникновения пальцев в вульву и контакта его губ с ее вульвой. По этим обвинениям вердикт не был вынесен. Говорили,