Милый дом (ЛП) - Тилли Коул

Все события этого дня эмоциональной тяжестью навалились на меня, и Кэсс, увидев, как я села, протянула мне флягу с самогоном.

– Глотни, тебе это нужно, подруга!

Закатив глаза, я взяла флягу и сделала небольшой глоток.

Да. И во второй раз это не стало лучше на вкус.

Лекси подбежала к нам с помпонами в руках.

– Молли! Ты пришла! – закричала она, и я, передав флягу Кэсс, перегнулась через рекламные щиты, чтобы ее обнять.

– Как ты, дорогая? – ласково спросила она.

– Лучше, спасибо. Рада вернуться домой.

Болельщики вдруг закричали еще громче, я подняла голову и увидела, что Ромео бежит ко мне, и, как всегда, камера следовала за ним.

Когда Ромео добежал до щитов, он взял меня и перетащил в свои объятия.

– Мы победили, детка!

– Я так тобой горжусь, – сказала я и нежно поцеловала его.

– Мне нужно побыть наедине с тобой. Немедленно, – твердо обозначил он мне на ухо.

– Тебе разве не нужно побыть с командой? – спросила я, когда он быстро потащил меня в тоннель для игроков, игнорируя всех, кто попадался нам на пути.

– Ты хочешь всем им подарить победное шоу? – наклонившись ко мне, прошептал он. – Потому что сейчас я могу думать только о том, как окажусь в тебе, и независимо от того, где мы будем через тридцать минут, это произойдет.

– Нам нужно уходить… немедленно, – согласилась я.

– Рад, что мы нашли общий язык.

Глава 27

Ромео не произнес ни слова, пока мы ехали в отель, и я отчаянно ждала, когда он что-то скажет… хоть что-нибудь. Лучше бы он кричал на меня, злился, огорчался, но молчание, которое мне приходилось выносить, было медленной и мучительной пыткой.

После невероятно напряженного подъема на лифте мы вошли в роскошные апартаменты с огромной кроватью с балдахином и белоснежными простынями.

Кожу на затылке закололо. Я чувствовала Ромео у себя за спиной, он провел пальцем по моему позвоночнику. На нем все еще была мокрая футболка после игры, мы ушли так быстро, что он даже не озаботился снять форму. И то, что он был таким резким и грубым, только усиливало напряжение между нами.

Отведя мои длинные волосы за плечо, Ромео лизнул обнаженную кожу.

Я буквально вспыхнула.

Ромео развязал бретельки, и мое белое платье упало на пол, обнажая грудь и оставляя меня лишь в кружевных шортиках.

Я положила голову ему на плечо, и знакомое мятное дыхание опалило мою горячую кожу. Он прошелся пальцами по моим рукам, переплел их с моими и медленно положил наше слияние себе на затылок, вынуждая обнять за шею.

Я повернула голову навстречу его устам, и он обвел языком контур моих губ. Я застонала и закрыла глаза.

Ромео приоткрыл рот и нежно подразнил меня своим языком. Проскользил мозолистыми руками по моим ребрам и обхватил грудь. Я громко выдохнула и выгнулась.

– Ты больше никогда от меня не сбежишь, правда, Шекспир? – Его руки сильнее сжали мою грудь. – Правда! – рыкнул он.

– Да, никогда, – всхлипнула я, прижимаясь к нему спиной.

Ромео сменил эту пытку на нежный массаж и стал покусывать мою мочку ушка.

– Я скучал по тебе. Мне не понравилось думать, что ты никогда не вернешься. Я поклялся себе, что, если ты вернешься, я сделаю все, чтобы это было навсегда.

Мне нравилось, как он в мгновение ока переключался с доминирования на нежность.

Опустив руку к трусикам, он проник под кромку прямо к моему горячему местечку и резко втянул воздух.

– Господи боже, детка. Ты всегда готова для меня.

От ощущения движения его пальцев во мне я запрокинула голову и застонала, цепляясь за его волосы, чтобы удержать равновесие.

– Я заставлю тебя кончить, Мол, – сказал он, затеребив большим пальцем мой комочек нервов.

– Черт! – выкрикнула я, двигая бедрами и потираясь задом об его пах.

Он впился зубами мне в плечо, пока я терялась в ощущениях эйфории.

– Я люблю тебя детка. Ты чувствуешь, как сильно я тебя люблю?

– Я тоже тебя люблю!

Пальцы Ромео стали слишком жесткими и напористыми.

– Тогда почему ты меня оставила?

– Потому что я… не могла справиться с болью. Думала, тебе будет лучше без меня.

Он ввел третий палец, заслужив мой вскрик.

– Мне никогда не будет лучше без тебя. Думаешь, я мог справиться с болью? Думаешь, я, бля, не умирал каждый раз, когда ты отворачивалась от меня? Уходила в себя? – Он стал толкаться еще сильнее. – Думаешь, мне не было больно, когда я вернулся в больницу и обнаружил, что ты ушла. Не оставив ни записки, ни звонка, ничего? Думаешь, мне не было больно, когда скандал с моими родителями и фотографии моей девушки, истекающей кровью, появились во всех гребаных новостях.

От стыда по моим щекам потекли слезы, и я вцепилась в его предплечье.

– Мне так жаль, Ромео.

Он сильнее впился в мою кожу и с последним толчком пальцев прошептал:

– Кончай, Мол.

И я кончила.

Перед глазами плясали черные точки, пока я опиралась на его сильное тело, чтобы удержаться на ногах. Он медленно привел меня в чувства, целуя в шею. Убрал руки, одним рывком сорвал с меня кружевные трусики и бросил тонкий материал на пол.

Я была голой, удовлетворенной, еле стоящей на ногах и такой возбужденной, что казалось, будто лежу на горячих углях.

– Повернись.

Я сделала, что велено, и увидела, как яростно раздуваются его ноздри. Заведя руки за спину, Ромео стянул с себя футболку, и его загорелый торс засверкал в свете уличного фонаря, льющегося через окно.

Мое внимание тут же привлекли два больших замысловато вытатуированных белых ангельских крыла, гордо расположенных в центре его груди. Я робко провела по ним кончиками пальцев, наклонилась и прикоснулась дрожащими губами к каждому из них, отдавая должное их значению.

Когда я подняла голову, Ромео облизнул губы, в шоколадных глазах отражалась беззащитность.

– Знаю, наш ангел уже не снами, но я хочу, чтобы он даже на Небесах видел, как мы его любили… и как… несмотря на то, что он был незапланированным… чертовки сильно хотели.

Я выдавила бесцветную улыбку, и он привлек меня к своим губам.

– Мне нравится. Они идеальны, – прошептала я в его уста.

Он слегка отодвинул меня назад и сказал:

– Я не особо верующий парень, Мол. Не хожу в церковь, и Господь свидетель, я грешен, но я искренне верю, что о нашем ангеле заботятся лучше, чем здесь… твои родители. Я верю в это всем сердцем.

Из моего горла вырвался всхлип, Ромео обнял меня за шею и притянул к груди. Через пару минут я поцеловала его там, где билось сердце, и отстранилась.