Экзекутор - Картер Крис (2)

Хантер вспомнил, как Тайлер зарабатывал на жизнь.

— На рынке акций.

— Именно так, детектив, — согласился Тайлер. — Я блистательно работал с числами, лучше, чем любой, кого вы знали. И я глубоко понимал рынок. Это было так просто, что я не мог понять, почему все остальные не делают деньги таким способом. Скоро несколько долларов превратились в сотни, сотни — в тысячи, тысячи — в десятки тысяч, и к одиннадцатому классу на моем счете в банке было почти сто тысяч долларов.

Хантер почувствовал довольство в голосе Тайлера.

— Еще до того, как окончить школу, вы уже создали из себя новую личность.

— Вы быстро соображаете, детектив, — улыбнулся Тайлер. — Мой отец, как и отец Кейт, тоже был пьяница, ни к чему не пригодный ублюдок. Моя мать умерла, когда мне было тринадцать лет, и с тех пор выпивки и избиения становились все чаще и чаще. Если бы только он узнал, что у меня есть деньги или что я могу делать деньги, он бы, без сомнения, заколол меня ударом в спину, чтобы наложить на них свои грязные лапы. Но он никогда ничего не получил от меня. — Помолчав, Тайлер вытер рот, потому что захлебывался слюной от гнева. — Все, что вам нужно для получения водительских прав в этой стране, — это пройти экзамен и показать свидетельство о рождении, которое можно легко подделать или получить на какого-то умершего ребенка. С водительскими правами и поддельным свидетельством о рождении вы можете получить любые другие документы, которые вам нужны. — Он гордо улыбнулся Хантеру. — В школе я еще был Майкл Мэдден, но вне ее я стал Даном Тайлером.

132

Хантеру было нужно, чтобы он продолжал разговаривать. Пока Тайлер говорит, никто не погибнет.

— Но для существования Дана и Кейт Тайлер было необходимо, чтобы Майкл Мэдден и Кэтрин Дэвис исчезли, — спокойно предположил Хантер, стараясь, чтобы его слова не звучали вызовом.

Тайлер начал расхаживать по комнате.

— Мне потребовалось время убедить Кейт, что мы можем это сделать. Я объяснил ей, что мы можем уехать куда угодно. У меня было более чем достаточно денег, чтобы начать новую жизнь, и мне не надо было оставаться в Лос-Анджелесе, чтобы и дальше делать их. Но ее страх был сильнее, чем ее надежда… до того занятия по английской литературе.

— По английской литературе? — переспросил Хантер. Ему было нужно время, и он тянул его.

У Тайлера, когда он пустился в воспоминания, стал рассеянный взгляд.

— Когда Кейт была подростком, у нее развился обыкновенный гормональный дисбаланс — эстроген и прогестерон. Вы знаете, какие последствия влечет за собой такой дисбаланс, детектив?

Хантер переместил вес с одной ноги на другую.

— В менструальный период он вызывает обильное кровотечение.

— Совершенно верно. — Знания Хантера произвели на Тайлера впечатление. — В случае с Кейт кровотечение не удавалось остановить. И вообще она была совершенно не готова к такому дню. Он пришел на четыре дня раньше, чем предполагалось, и все началось на четвертом уроке.

Хантер мог представить себе то смущение и растерянность, которые охватили Кейт. Он чувствовал волнение в голосе Тайлера.

— Кровь была повсюду, словно она получила огнестрельное ранение. Слухи распространились с быстротой лесного пожара. Страттер и его банда получили новое оружие, чтобы мучить Кейт. Этим они и стали заниматься. Они стали распускать слухи, что Кейт — маленькая шлюха и что прямо в классе у нее произошел выкидыш. — Тайлер пригладил волосы и глубоко вздохнул. — Они стали называть ее Беби-киллер и потешаться, рассказывая, каким уродливым был бы ребенок, стань она матерью… — Тайлер помолчал, давая Хантеру возможность ощутить серьезность подтекста его слов. — После всех этих лет издевательств больше она не могла выдержать. Она решила умереть. Покончить с собой. Тогда я сказал ей, что мы можем оба умереть — по крайней мере, для тех, кого мы знали. Через три недели мы поехали лагерем в Аризону полазить по горам — и с тех пор больше никто не слышал о Майкле Мэддене и Кэтрин Дэвис. Хотя шли поиски следов несчастного случая. — Тайлер гордо хмыкнул. — Вы знаете, что, когда тело исчезает в горах, спасатели дают всего пятьдесят процентов надежды, что его удастся найти?

Хантер знал эту статистику.

— Новую жизнь мы начали в Колорадо. Через несколько лет мы прилетели в Рио для наших операций. Теперь больше никто не смотрел на нас и не потешался над формой наших ушей или носов. Но были осложнения, связанные с одной из проблем Кейт.

Хантер с интересом прищурился.

— Она едва не умерла, и, когда я думал, что могу потерять ее, испытывал такой страх, которого никогда не знал раньше. Он пронизал меня до мозга костей. Она была для меня всем.

Хантер снова перенес вес. Он чувствовал, что медленно сдается: онемели ноги, ныла спина, мышцы сводили судороги.

— Пусть даже мы вели совершенно новую жизнь, в которой не было места никому и ничему из того, что мы ненавидели, — продолжал Хантер, — на самом деле нам так и не удалось расстаться с прошлым. Мы годами пытались сделать все, чтобы у нас была настоящая семья, но Кейт все не могла забеременеть. Врачи убеждали нас, что физически у нее все в порядке. Проблема была психологическая. — Тайлер возбужденно растер лицо обеими руками. — Она боялась, что ребенок родится уродиной, как предвещали Страттер и его шайка. Она никогда не забывала этого. Мы изменили свою внешность, но ничего не могли сделать с нашими генами, которые должен был бы унаследовать ребенок. Она не хотела, чтобы наше дитя прошло через то, что досталось нам. Вы понимаете, детектив? Мы не могли иметь семью из-за той психической травмы, которую нанесла банда Страттера.

Свет в одном из медных светильников погас. Тайлер перешел к торцу металлического стола, но все же был слишком далеко, чтобы Хантер мог что-то предпринять.

— Психолог предложила, чтобы мы перебрались обратно в Лос-Анджелес. Она сказала, что мы должны встретиться лицом к лицу с нашими страхами, что, избегая их, мы лишь культивируем в себе неуверенность, которая и сковывает нас. Она сказала, что пребывание в Лос-Анджелесе будет только первым шагом. Потребовалось несколько лет, чтобы Кейт согласилась вернуться. Но психолог была права. — Тайлер криво усмехнулся. — Тринадцать месяцев спустя Кейт позвонила мне в офис. Она плакала. Она никогда в жизни не была так счастлива. Она сказала, что купила в аптеке целую кучу тестов на беременность — для надежности. И все они давали один и тот же результат. Наконец у нас будет семья.

От радости в голосе Тайлера у Хантера пошли мурашки по коже.

— Мы праздновали каждый день. Но я сделал ошибку, как-то вечером пригласив ее в ресторан на бульваре в Санта-Монике. — Он помолчал, и Хантер увидел гнев в его глазах. — Когда мы обедали, услышали, как какой-то клиент ругает официанта, который в чем-то провинился. Он постарался, чтобы все в ресторане услышали, как он унижает бедного парнишку. Я увидел, как Кейт напряглась. Она узнала этот голос раньше, чем я.

133

— Страттер, — сказал Хантер, уже зная, что прав.

— Он так и не изменился, — нервно дернулся Тайлер. — После всех этих лет он так и остался гребаной шпаной. Он устроил скандальную сцену, и менеджер попросил его уйти. Все смотрели на него, но почему-то он заметил лишь Кейт. Он подошел к нашему столику и сказал: «Какого хрена ты таращишься на свою уродливую свинюшку?» — От боли и гнева Тайлер содрогнулся всем телом. — Он издал то же хрюканье, которым дразнил ее годы назад, и видно было, что он узнал ее. — Тайлер с отвращением покачал головой. — Я повел себя как идиот. Я оцепенел и ровно ничего не сделал. Я просто сидел и смотрел, как он уходит, снова унизив мою жену. После этой встречи Кейт не переставала плакать, и через неделю у нее случился выкидыш.

Хантер поежился. Вот она, последняя капля.

— Она хотела этого ребенка больше жизни. И чтобы заглушить боль, в канун последнего Нового года проглотила целый флакон снотворного. — Тайлер, полный гнева, стоял перед картинами на стене. — Психические травмы, которые они нанесли Кейт в юности, даже спустя все эти годы продолжали жить в ней. Потребовалось лишь услышать его голос, и эти несколько секунд непоправимо поломали ее. — Тайлер повернулся лицом к Хантеру: — Я подумал, что теперь мне незачем жить. Мои ночные кошмары стали реальностью. А затем я увидел статью в газете с изображением улыбающегося священника — Бретта гребаного Николса.