Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

призадумались, и выражение меланхолии все явственнее проступало на их лицах. Можно было ручаться, что наша затея окончательно потеряла для них всякую привлекательность, они втихомолку обменивались взглядами, которые говорили об этом красноречивее слов.

Самый подходящий момент для расставания должен был наступить, по моим расчетам, часа через два, когда нам уже можно будет поворачивать к Льяно. Я постарался употребить это время с пользой и окончательно запугал наших друзей, а потом отъехал немного в сторону, чтобы дать им возможность посоветоваться без помех. Мой маневр удался: они сбились в тесную кучку и принялись оживленно беседовать — я без труда догадался, о чем.

Мы уже почти добрались до известного мне небольшого ручья, впадавшего в речку. Он тек в направлении, устраивающем нас, был неглубок и позволял скрыть следы, двигаясь вдоль русла, прямо по воде. Я натянул поводья и обратился к моим спутникам:

— Джентльмены, думаю, нам нет необходимости углубляться еще дальше на запад. Можно поворачивать. Вы согласны?

Шурхэнд, Олд Уоббл, Паркер и Холи единодушно поддержали меня, но остальные не выразили ни малейшего энтузиазма. Они мялись, переглядывались и наконец стали обмениваться молчаливыми тычками, побуждая друг друга объявить их общее решение. Весомость этих «аргументов», по мере того как они пробегали по цепочке, все возрастала, и самый крайний получил от соседа такого тумака, что едва удержался в седле. Но зато он сумел набраться решимости и приступил к переговорам, начав с деловитого вопроса:

— Скажите, сэр, вам доводилось бывать в Эль-Пасо?

— Несколько раз, — ответил я.

— А сколько времени потребуется, чтобы попасть туда? Я имею в виду — отсюда, где мы находимся…

— На хорошей лошади и зная дорогу — пять-шесть дней езды. Но почему вы спрашиваете об этом, мистер Рен?

Мой собеседник поглядел куда-то вбок и ответил:

— Я бы с радостью объяснил вам все, сэр, да боюсь, что вы подумаете о нас слишком уж худо…

— Плохо подумаю о вас? Но с какой стати? Сомневаюсь, чтобы за время нашего знакомства вы или ваши друзья успели запятнать себя каким-нибудь неблаговидным поступком.

— О нет, сэр, ничего подобного. Смею думать, мы еще не проштрафились, но вот сейчас задумали одно дело… в нем тоже нет ничего плохого, но я опасаюсь, что оно вам не очень-то понравится.

— Так объяснитесь, прошу вас. Как только я узнаю, о чем речь, будет ясно, одобряю я ваш замысел или нет.

— Да, пожалуй, лучше сказать все как есть. Так вот, дело в том — кхм! В общем… кхм, кхм!

Он несколько раз прокашлялся, потом яростно поскреб щетину на подбородке, слова явно не шли у него с языка. После минутной заминки Рен решил избрать окольный путь:

— Вы, наверное, помните, сэр, что прежде мы все собирались в Техас, но недавно мы посоветовались и переменили свое решение.

— Вот как!

— Да! Мы обсудили все вчера вечером, пока вы с мистером Каттером выслеживали команчей. Очутиться в Эль-Пасо для нас будет куда выгоднее, чем ехать в Техас. Или вы так не считаете?

— Мое мнение сейчас неважно, мистер Рен. Разговор лишь о том, что думаете делать вы и ваши друзья.

— Верно, верно, мистер Шеттерхэнд! Вот мы и думаем — не лучше ли нам податься в Эль-Пасо или вообще махнуть куда-нибудь за Рио-дель-Норте?

— И это — то самое дело, о котором вы стеснялись мне сообщить?

— Ну да. Ведь мы должны были вместе с вами отправиться в Льяно-Эстакадо.

— Должны? — подчеркнуто изумился я. — Я думал, вы хотите этого.

— Мы хотели, сэр. Хотели, ну а потом поняли, что малость погорячились. Но я надеюсь, вы не подумаете, будто нас испугала мысль о поездке в Льяно?

— А с чего мне так думать? Только из-за того, что вы переменили свое решение? Вы свободные люди и можете поступать, как вам угодно.

— Не могу выразить, сэр, как меня радуют эти ваши слова. Всем нам было бы очень горько, если бы вы, мистер Шеттерхэнд, заподозрили нас в недостатке смелости. Значит, вы не возражаете против того, чтобы мы отделились и поехали своей дорогой?

— Ничуть, ни в коей мере. Но позвольте узнать, когда вы намерены выполнить свое решение?

— Да прямо сейчас, — признался Рен.

— Как, уже сейчас?

— Ага.

— Но почему так внезапно?

— Видите ли, сэр, если мы промедлим, то потом нам придется сделать огромный крюк, да еще по незнакомой местности. Вы же хотите отсюда повернуть на восток?

— Да, вы правы. И как это я сразу не сообразил? Разумеется, чтобы попасть к Рио-дель-Норте, вам следует ехать в прежнем направлении.

— А поэтому, — подхватил Рен, — мы, как ни крути, должны расстаться именно здесь. Это решение далось нам нелегко, мистер Шеттерхэнд, и очень хотелось бы думать, что вы не в обиде на нас, сэр.

— В обиде? Да мне бы и в голову не пришло обижаться на вас. Сделать свободный выбор и поступать в соответствии с ним — право и обязанность каждого человека.

Это заявление окончательно успокоило моего собеседника, но закончить прощание на столь дружеской ноте ему все же не удалось. Правда, Олд Уоббл сидел в седле с непроницаемым видом, не выказывая ни малейшего желания вступить в разговор, а Шурхэнд, отъехав в сторону, разглядывал какие-то следы на берегу, зато Паркер и Холи кипели от негодования. Едва я умолк, Сэм воскликнул:

— Право и обязанность? И вы так спокойно говорите об этом, сэр? Они обещали ехать с нами в Льяно, и их долг — держать свое слово, а наше право — требовать от них выполнения обещанного. И не принимайте всерьез эту болтовню насчет Эль-Пасо, они туда вовсе не собираются. Просто им неохота рисковать своей шкурой, вот что!

— Ничего подобного, — заявил Рен. — О страхе и речи быть не может!

Я молчал, кляня про себя ретивость Паркера, который того и гляди сорвет весь мой план, а он продолжал гневно обличать отступников:

— Ах, не может? И у вас еще хватает наглости утверждать, будто вчера вы все обсудили и решили ехать в Эль-Пасо вместо Техаса? Что-то я не припомню ни словечка из этого разговора, хоть и ни на минуту не отлучался из лагеря.

Его поддержал Джош Холи, и дело грозило перерасти в нешуточную ссору. Мне пришлось вмешаться. Подмигнув как можно выразительнее и тому и другому, я непререкаемым тоном объявил:

— Каждый из нас волен действовать по собственному разумению, и мы не вправе препятствовать этим джентльменам, коль скоро им вздумалось отправиться по своим делам. Напротив, при расставании мы обязаны оказать им посильную помощь.

— Ах, еще помогать им! —