Детектив и политика 1991 №3(13) - Дик Фрэнсис

Через два дня Йован Киш снова отправляется на пляж.

Жара не спадает. Пляж переполнен до отказа. Меж деревьев подрагивает разогретый воздух.

Киш приветствует Давчека как старого знакомого. Расстилает рядом с ним свой синий купальный халат. Лицо Давчека лоснится от крема для загара. Он очень взвинчен.

— Я на пределе. Надо смываться, пока не поздно…

— Тихо! — одергивает его Киш.

Давчек не решается высказать свои подозрения: ему кажется, что за ним следят.

Минут двадцать они лежат молча. Давчек обливается потом.

Затем Киш приглашает Давчека выпить с ним за компанию.

Они идут к "Гранд-отелю" по асфальтированной, окаймленной кустами дорожке. Киш замечает увязавшегося за ними молодого человека. Джинсы, голубая майка, в руке — свернутая трубочкой газета.

Отойдя от пляжа метров двести, Йован Киш внезапно останавливается.

— Взгляните, какой великолепный платан!

Давчек не может взять в толк, с чего это Киш вдруг заинтересовался платаном.

— В Нови-Саде к Дунаю вела платановая аллея. В войну топить было нечем, и все платаны повырубили.

Киш видит, что молодой человек тоже останавливается. Похлопывает по ноге свернутой газетой, с безразличным видом осматривается по сторонам.

Не ахти какой находчивый, думает Киш.

— Все-то у вас война на уме, — буркает Давчек.

Йован Киш согласно кивает.

Что правда, то правда. Он сжился с воспоминаниями о войне.

У очередного перекрестка молодой человек сворачивает. Из-за кустов появляется средних лет женщина в темных очках.

Пройдя еще двести метров, Киш снова останавливается. Роется в своей холщовой сумке, отыскивая сигареты. Проходит довольно много времени, прежде чем ему удается их выудить.

Женщина в темных очках тоже останавливается и принимается что-то искать в сумочке.

Эта будет половчее, думает Киш.

Теперь уже нет сомнений: за ними установлена слежка.

Все мускулы его напряжены.

У "Гранд-отеля" женщина в темных очках испаряется. Зато появляется какой-то новый тип: приземистый, с наметившимся брюшком. На шее у него болтается фотоаппарат.

Киш выбирает столик с таким расчетом, чтобы мужчина с фотоаппаратом не мог присоседиться.

Он теряется в догадках, пытаясь сообразить, где была допущена ошибка.

За ним самим слежки не было — в этом он уверен.

Значит, выследили Давчека.

Кто-то дал описание их внешности. Причем предельно точное. Благодаря этому и засекли остановившегося в гостинице Давчека.

Где же они засветились? И когда?

Киш мучительно размышляет.

Вряд ли это результат обычного рутинного прочесывания. Правда, на Давчеке висят прошлые судимости, но это еще не резон для плотной "опеки". И почему именно сейчас возник этот интерес к Давчеку?

А ведь Киш для того и убил двоих, чтобы никто не смог дать описание их внешности. Он вне себя от бешенства. Лицо его окаменело. Фарфорово-голубые глаза холодны, как неживые. Уж ему-то доподлинно известно, что убийцу разыскивают совсем не так, как взломщика.

Сказать о слежке Давчеку — значит перепугать его насмерть. Если не сказать, то лысый чего доброго наделает глупостей.

Пожалуй, лучше будет его припугнуть.

— В нас вцепился "клещ", — небрежно роняет Киш.

Разговор у них идет о том, где и в какую пору года лучше клюет сазан…

Глаза Давчека расширяются от страха.

— За тобой увязался "хвост".

— Так я и знал, — говорит Давчек и еще сильнее обливается потом.

Йован Киш готов прихлопнуть его на месте. "Знал" и не счел нужным предупредить!

— Я выхожу из игры, — заявляет Давчек. — Сил моих больше нет.

— Кто мешает, — говорит Йован Киш. — Выходи. Отправляйся в Вену. Посмотрим, далеко ли уедешь.

Давчек судорожно хватает ртом воздух.

— Что же нам делать?

В голосе его подобострастные нотки.

— Пей-ка ты свой кофе, а я пока подумаю.

Коренастый тип с фотоаппаратом пристраивается метрах в десяти от их столика. Ему не расслышать, о чем они говорят.

— Сейчас отправляйся к себе в гостиницу, заплати по счету, возьми такси и поезжай на Восточный вокзал. "Клещей" даже и не пытайся стряхнуть. Вещи свои сдай в камеру хранения. Купи билет на завтра, на венский экспресс. А затем правь ко мне, на "Ласточку".

— Но ведь они дадут знать пограничникам.

— И пусть их. Ты отправишься не в Вену. И не поездом.

Киш закуривает.

— Ночью мы на "Ласточке" тихо-мирно отчалим в Югославию. А там разживемся новыми документами.

Милан Давчек восхищенно смотрит на Киша.

Лицо Йована Киша неподвижно застыло. Он затягивается сигаретой.

— Личность второго преступника установлена, — сообщает майор Сабадош через переводчика.

Он звонит в белградскую полицию подполковнику Ву-кетичу.

— Йован Киш, пятидесяти одного года, гражданин Югославии, житель Белграда. Прибыл в Будапешт на собственной моторной лодке. Там же и ночует.

Вукетич долго молчит. Он никак не может решить, не допустил ли он ошибку, скрыв при первом телефонном разговоре с венграми свои подозрения относительно Киша.

— Передайте товарищу майору, мы немедленно выезжаем машиной. Просим встретить нас у пограничнопропускного пункта.

Переводчик передает его слова.

— Что они сейчас делают? — спрашивает Вукетич.

— Давчек расплатился за номер в гостинице, сдал чемоданы в привокзальную камеру хранения и купил билет на венский экспресс. Затем отправился в мотель к Кишу. Полчаса назад они вместе с Кишем отплыли на его лодке.

Вукетич готов взвыть не своим голосом. Теперь он понимает, что допустил промах.

— Задержите их! Под любым предлогом!

— Невозможно. Их лодка быстроходнее наших полицейских моторок. Они скрылись.

— Киш прикончит его, — говорит подполковник Вукетич.

Сабадош молчит. Ему хорошо знакомо чувство собственного бессилия.

Вукетич открывает сейф. Достает две коробки патронов. Рассовывает их по карманам.

— Вы тоже прихватите с собой оружие. И патронов с запасом. Да поторапливайтесь! — кричит он капитану Стоичу.

Капитан удивлен. Ему никогда не доводилось видеть, чтобы подполковник Вукетич терял самообладание.

Майор Сабадош тоже выбит из равновесия.

— Выходит, преследовать их невозможно? — адресуется он к старшему лейтенанту, сидящему в углу кабинета.

Старший лейтенант отряжен сюда речной полицией.

— Разве что быстроходным катером, на каких проводят спортивные соревнования. Днем можно на вертолете. А ночью только с помощью службы наблюдения.

— Каким образом?

— Вдоль обоих берегов через каждые пять километров расставляются посты. Дозорный прислушивается к звуку моторов. Тогда с относительной точностью можно определить, на каком участке остановилось интересующее нас судно, и по служебной радиосвязи сообщить полицейским моторкам.

— Ну а если они не остановятся?

Старший лейтенант пожимает плечами.

— Организуйте посты наблюдения, — приказывает Сабадош старшему лейтенанту Гали.

— У нас нет нужного количества людей.

— Утром я договорюсь с руководством… А если задействовать радар? — спрашивает он речника-полицейского.

— Если они будут держаться под прикрытием берега, то никакой радар не достанет.

К утру подоспеют югославы, думает майор Сабадош.

Киш прикончит его, сказал подполковник Вукетич.

Избавится от единственного свидетеля.

Сабадош понимает, что надеяться можно лишь