Любовь в преисподней - Надежда Петрунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В правом верхнем углу подлой схемы стоял маленький штамп. Всего пять латинских букв, но каким пролетарским негодованием они наполнили Лизино сердце! «BELLA»! Этот сексуальный маньяк будет париться в кабинке не один, а со своей «белла сеньорой»! С той самой фотомоделью, секс-бомбой!
Больше Лиза не могла терпеть. Она сбегала в ванную и сорвала занавеску для душа. Затем кое-как подоткнула ее под кабанью тушу, издававшую громкое сопение. Этому похотливому самцу явно снились вздутые груди южной «секс-бомбы»! И Лиза твердо решила прервать это сладостное забытье. Пусть вспомнит, что он не в томной Италии, а в суровой России! Здесь все иначе. Здесь вместо сладкого инжира тебе на голову падает штукатурка, потому что нет денег для ремонта! Здесь трубы проржавели, потому что в воде слишком много тяжелых и опасных для жизни элементов.
Красное ведро для мытья пола быстро наполнялось холодной водой. Лиза, несомненно, предпочла бы ледяной источник, но приходилось считаться с теплой погодой. С настоящим наслаждением она опрокинула содержимое ведра на физиономию Елагина.
Сначала его крупное тело дернулось. Затем по лицу расползлась блаженная улыбка. В своих грезах сластолюбец наслаждался под массажным душем оздоровительного комплекса в Зараево. Того самого комплекса, который вырастет на месте их прежних дач. Ностальгия по настоящему, которое с легкой руки таких вот елагиных становится прошлым, острой стрелой пронзила Лизино сердце. Она вспомнила маленькую стрелку из медальона «Салона избранных».
«Еще посмотрим, кто кого! Во всяком случае. Сейчас один из таких „избранных“ полностью находится в моих руках!» Второе ведро холодной воды подтвердило Лизино торжество. Елагин что-то пробормотал. Возможно, даже по-итальянски. Затем его ресницы задрожали. Лизе некогда было наблюдать за его пробуждением к реальной жизни. Вокруг дивана разлились маленькие озера. «Этак я могу протечь на нижних соседей», – с трепетом подумала она и начала собирать воду в тазик.
Тем временем Елагин пришел в себя. Очевидно, Лиза могла стать в этой жизни не только прекрасным сыщиком, менеджером, кулинаркой, манекенщицей, но и врачом милостью божьей. Выбранная ею доза лекарства была прямым попаданием в цель. Это отметил и сам Елагин. Первым делом он уселся на диване настолько удобно, насколько ему позволяли связанные руки и ноги. Затем одобрительно сказал:
– У тебя прекрасное снотворное. Давно пользуешься? Нервы шалят?
В ответ Лиза швырнула мокрую тряпку в тазик и гордо удалилась в ванную. Когда Лиза вернулась в комнату, Данил с улыбкой спросил:
– Я похищен?
– Ты догадлив.
Лиза быстро опустилась в вертящееся кресло перед старым компьютером, спиной закрыв монитор. Эту вопиющую схему-улику она решила предъявить преступнику чуть позже.
Глава 36
– Итак, похищение. Не скрою, я рад.
– Не спеши. Цель несколько иная.
– По сравнению с чем?
– С моим похищением. – Лиза сузила глаза. – Тогда со стороны похитителя было предпринято несколько сексуальных атак.
На скулах Данила заходили желваки, когда он уточнил:
– Ты подверглась насилию?
– Психологическому. Мне что-то подмешали в вино.
– Это ложь, – веско заявил он. – А вот ты действительно добавила в кампари-орэнж какой-то транквилизатор. Из сильнодействующих.
– Что?! Всего лишь мягкое снотворное. И только для того, чтобы доставить подозреваемого для снятия допроса.
– Значит, я – подозреваемый, а ты – следователь. – Данил широко улыбнулся. – Ты так распределила наши социальные роли?
Лиза посмотрела на него долгим внимательным взглядом.
– А ты распределил их по-другому. Прекрасно знаю, что именно я номинируюсь у вас на звание главного манипулятора.
– У кого это – у вас?
– У вашей шайки. Ты – главарь, Соболевский – подручный. Носова нечто вроде шестерки.
Физиономию Елагина исказила недовольная гримаса.
– Раньше эта «шайка» называлась нашей дачной командой. Ты забыла, Лиза?
– Я все помню. И верность в дружбе. И костры вместо поджогов. Это ты, Елагин, страдаешь амнезией. И пироманией впридачу, – она невесело усмехнулась.
– Выходит, это я поджег сарай?
– И не только сарай.
– А что же еще я спалил? Послушай, это становится даже интересным.
Лиза выдержала паузу, а затем сказала медленно и веско.
– Ты «спалил» мое доверие к нашей команде. Ты принес нам серию настоящих катастроф.
– За то короткое время, что я здесь?
– Нет, Елагин, все это началось еще осенью.
– Но я тогда изучал в Германии проблему «евро» – всеобщей валюты.
Лиза презрительно покачала головой.
– Новая валюта – новый мировой порядок? Кажется, так? Думаю, это и натолкнуло тебя на мысль о «новом порядке» для Зараево. И ты начал очень тонко, издалека. Даже не с барского дома, а с противоположной стороны пруда. С дачи Макаровых.
– Зачем мне дача Макаровых?!
– Это самый привлекательный кусок земли. В центре. На берегу пруда.
– Но я не ставил своей задачей захват зараевской земли! – Елагин даже слегка подался вперед.
– Врешь! И до сих пор маскируешь свои планы! – На волне этого всплеска эмоций Лиза выпалила: – Зинуля Макарова умерла осенью не случайно!
В глазах Елагина зажегся огонь ненависти, когда он свистящим шепотом спросил:
– Уж не я ли прикончил Зинку?
– Ты!
– Как?!
– Шантажом. Ты организовал секс-услуги по телефону и привлек к работе Макарову. А потом начал требовать от нее подписания договора на аренду земли. Когда она воспротивилась, прикончил ее.
– Каким способом? – с интересом спросил Елагин.
– Я пока не знаю, каким именно. Смерть была подстроена как естественная. От воспаления легких. Но эксгумация вполне могла бы дать определенные результаты, я уверена.
– Добиться эксгумации трупа спустя столько времени? При наличии одних домыслов?! Бред.
«Чувствует свою безнаказанность, – с горечью подумала Лиза. Да, в этом сомнительном случае даже Смирнов вряд ли сможет помочь мне. Но неужели я из-за этого уйду в пассив?!» Последний лозунг укрепил Лизины душевные силы, и она вновь ринулась в атаку.
– После кончины Зинки ты с легкостью добился зимой контракта на долгосрочную аренду их участка. Ее родителям не захотелось возвращаться к тяжким воспоминаниям. Сожрав первую добычу, ты выждал до весны.
– А весной наступила очередь Леси Рюминой?
В эти секунды Лиза пожалела о том, что не догадалась записать их разговор на магнитофон. Конечно, Елагин далеко не профан и ни в чем не признается, но все-таки всегда остается шанс стихийного всплеска. Парочки бесконтрольных фраз.
– Вот видишь, – нарочито спокойно сказала она, пытаясь скрыть досаду от своего промаха, – память возвращается к тебе. Амнезия отступает. Еще несколько секунд, и в твоем воображении появится живая картинка.
