Рыцарь - Андрей Смирнов

– Не могу, – сказала Жанна через некоторое время и беспомощно опустила руки.

– Попробуй ещё раз.

– Я пробовала. Ничего не получается. Альфаро сильнее меня.

– А что вообще внушил ему этот ублюдок? Просто убить меня? И всё? Или ещё что-нибудь сделать?

– Только это. Но заклятье Альфаро очень сильное. И... как бы сказать... оно глубоко внутри Тибо. Как только представится подходящая возможность, он снова попытается убить вас.

– Минутку! У меня есть мысль. Как ты думаешь, Альфаро приказал ему убить меня при первой подходящей возможности или убивать каждый раз, когда такая возможность представится?

– Что... вы имеете в виду, господин?

– Когда он убьёт меня, заклятье исчезнет?

– Наверное, да...

– Тогда пусть убьёт.

Жанна ахнула и с ужасом посмотрела на меня. Анри и Рено подошли ближе, тоже поглядывая на меня с заметным беспокойством.

– Нет, нет. Ты не так поняла. Ты говорила, что можешь заставить человека увидеть то, чего на самом деле нет. Так?.. Как сон наяву. Вот пусть Тибо увидит, что я один и безоружен, подойдёт и убьёт меня. Только пусть это произойдёт у него в голове, а не на самом деле.

Жанна долго думала. Потом сказала:

– Надо попробовать.

И повернулась к Тибо, который за время нашего разговора пребывал в состоянии приятной расслабленности, вызванной чарами Жанны. С блаженной улыбкой он чуть покачивался из стороны в сторону.

Пока Жанна говорила: ты видишь это, ты идёшь туда-то, ты видишь то-то – руки Тибо дрожали и шевелились, повторяя все те действия, которые он сам совершал в своём выдуманном мире. Лицо застыло в напряжении, скулы сжались, на лбу выступила испарина.

Краем глаза поглядев на оруженосцев, я заметил, что они истово крестятся.

Подошёл Ги. Посмотрел на творимое перед его очами непотребство. Но ничего не сказал.

Закончив, Жанна долго смотрела в расширенные зрачки моего слуги. Потом перевела взгляд на меня.

– Получилось, – тихо сказала она. И разбудила Тибо.

Проморгавшись, толстяк начал смотреть вокруг себя взглядом затравленного зверя. Поглядел на свои руки – не в крови ли? Увидев меня, он издал горлом какой-то неопределённый звук и, как стоял, так и сел на землю.

– Так вы же...

– Всё в порядке, Тибо. Это было не по правде. Альфаро больше не властен над тобой.

Я подошёл и помог ему подняться.

– А вы меня простили за...

– Хватит трепать языком. Не за что прощать. Найди себе что-нибудь поесть и выпить. Знаю – для тебя это будет лучшим лекарством.

...Когда мы с Жанной остались одни, она вдруг сказала:

– Из вас мог бы получиться хороший колдун.

«Хорошо, что Ги этого не слышит, – подумал я. – Прирезал бы нас обоих. На месте». А вслух сказал:

– Ерунда. У меня никогда не было таланта к таким штукам.

Жанна покачала головой.

– Бабушка говорила: дар для колдуна – это не самое важное. Куда важнее, – она прикоснулась пальцем к виску, – чтобы в голове что-то было.

...Через день мы под белым флагом всё в том же составе подошли к воротам замка Кориньи. Поорали, изъявляя желание видеть господина графа. Спустя некоторое время его светлость изволила появиться на стенах.

– А, дон Андрэ!.. Доброе утро. Вы хорошо себя чувствуете?

– Не жалуюсь. Так как насчёт Анны и всего остального?

– Знаете, Андрэ, я ещё не решил... – задумчиво проговорил Альфаро. – Приходите завтра. Да-да, завтра.

– До завтра вы можете не дожить, любезный.

– Вот как?

– Именно. Кстати, мой слуга говорит, что перед тем, как отпустить, вы долго убеждали его как-нибудь ночью напасть на меня. Вы бы хоть денег ему посулили, Альфаро! Может, и был бы тогда какой-нибудь толк. А так... Или вы пытались его околдовать? А? Пытались? Я был о вас лучшего мнения, граф. А оказывается, вы просто неумёха!

Альфаро долго смотрел на меня, стоя в проёме между зубцами стены.

– Будет тебе Анна, – мрачно заявил он. И исчез. Вскоре он появился на стене снова. Появился – и сразу же бросил в нас какой-то круглый предмет. Предмет ударился о деревянный щит, отскочил и откатился в сторону ворот.

Я подошёл ближе.

Это была окровавленная женская голова.

Грязное лицо, рот с гнилыми или выпавшими зубами, кожа в язвах и крысиных укусах, свалявшиеся волосы неопределённого цвета... За год содержания в гуманных условиях графской тюрьмы прекрасная родственница Родриго де Эро вполне могла превратиться в подобное чудовище. Нет, невозможно поверить, что когда-то эта голова принадлежала Анне... Или мне просто не хотелось верить?

Я поймал взглядом взгляд графа. Альфаро улыбался.

– Вы удовлетворены, дон Андрэ? Или вам всё остальное тоже отдать?!

– Теперь я тебя точно убью, – пообещал я. – Считай, что ты уже мёртв, мерзавец.

На этом наш обмен репликами закончился, поскольку Ги де Эльбен, выбросив руку из-за щита, резко притянул меня к себе. В камни, на которых я только что стоял, ударила стрела.

В следующее мгновение стрелы дождём забарабанили по нашему нехитрому укрытию. Анри чиркнуло по шлему. Мы отступили.

– Спасибо, Ги!

– Хочешь сделать мне приятное – убей ведьму.

– Да иди ты...

Наконец мы оказались под прикрытием больших щитов, защищавших катапульту.

– У вас всё готово? – спросил я Хайме. Командир наёмников кивнул:

– Да.

– Я не удивлён, – сказал Фернандо де Грасиане. – Я был уверен, что эти переговоры ничего не дадут. Альфаро никогда не отдаст то, что уже проглотил.

– В таком случае сегодня он умрёт от несварения желудка... Всё, начали.

И наша бравая армия пошла на приступ замка.

Ну, не сразу, конечно.

Сначала были выдвинуты большие деревянные щиты, покрытые мокрой кожей. Под их прикрытием из сборных частей мы быстро собрали несколько машин, над которыми трудились последние трое суток. Крюк-разрушитель – вертикальная рама с жердью, на конце которой насажен железный крюк. Эта машина нужна была для того, чтобы срывать зубцы со стены. Приволокли на катках деревянную башню. Ещё – что-то вроде двух больших деревянных сараев на колёсах. Прячась в них, мы могли подойти к самым воротам.

Всё это время лучники, не переставая, обстреливали стены. Когда начался штурм, они удвоили усилия.

У нас был и таран, но никто не рассчитывал, что от него будет много толку. Ворота в замке были мощными, делавшимися на века. Достойное этих ворот осадное орудие втащить на гору было попросту невозможно.

Проблема состояла ещё и в том, что мы могли атаковать замок только с одной стороны. Его прикрывали скалы. С трёх других сторон нельзя было не то что разместить машины – там вообще подняться наверх мог только хорошо обученный скалолаз.

Некоторые зубцы, которые сворачивал наш крюк (защитники замка, конечно, пытались поджечь машину, но пока им это не удавалось), так вот, некоторые зубцы поддавались подозрительно легко. Память Андрэ де Монгеля подсказала ответ. Если бы мы не свернули эти зубцы, то когда мы подошли бы к самим стенам, защитники обрушили бы их нам на головы.

Порядком разворотив одну стену, мы передвинули крюк к другой, а к стене подползла башня и подошли передвижные сарайчики. На один из сарайчиков из невидимых доселе отверстий в стене вылилось кипящее масло. И воткнулось несколько дюжин зажигательных стрел. Сарайчик вспыхнул, но как-то вяло. Погорел-погорел и потух. Оправдали себя сырые воловьи шкуры. Куда больше, чем от огня, люди, находившиеся в нём, пострадали от дыма. Кто-то вывалился из него, судорожно хватая полной грудью воздух. Его сразу же нашла стрела, выпущенная со стены. Остальные были умнее – никто не выходил. Через некоторое время сарайчик пополз дальше.

Подтащили лестницы и скаты. Не такие лестницы, как показывают в фильмах, то есть не тоненькие и узенькие, поставленные будто бы для маляра, который собирается красить стену атакуемого замка. Лестницы были совсем другими. Они были настолько широкими, что по ним одновременно могло подниматься до шести человек. Понятно, что повредить такую лестницу или оттолкнуть её стоило защитникам очень больших усилий. Скат – это модернизация той же самой лестницы. Деревянное основание с поперечными планками. Опираясь на планки ногами, можно попросту взбегать на стену.

Если бы какой-нибудь «зелёный» увидел, сколько леса пошло на эти нехитрые машины и сколько пеньков мы после себя оставили в ближайшем лесу, он утопился бы в ближайшем ручье. Поскольку вешаться ему было бы уже не на чем.

Одновременно с установкой лестниц и скатов с башни был перекинут деревянный мостик. И наши ребятки побежали на стену...

Там их уже ждали. С алебардами и копьями наперевес. Прячась за собственными щитами.

Тут в действие вступило ещё одно устройство. Это была слегка изменённая вариация крюка. К концу жерди вместо железки для срывания зубцов была прикреплена корзина, в которой сидело несколько солдат. Пыф! – и корзина, совершив большую дугу, оказывается в той части стены, где защитников меньше всего. Наёмники выпрыгивают из корзины. Там тотчас же начинается рубка. К этому участку стены мигом ставятся лестницы. На нас снова выливают кипящее масло. Одна из лестниц загорается. Как весело.