Стратегия разума и успеха - Анатолий Антипов

Вертолет МИ-28 превосходит американский вертолет «Апач». Основная задача: совершать рейды в тыл врага на минимальных высотах. При скорости 300 км/час вертолет способен выполнять несколько задач одновременно: от установки мин с воздуха, до охоты на американские вертолеты «Апач», которые раньше считались практически неуязвимыми. МИ-28 может менять угол полета на полной скорости: лететь вбок, назад или зигзагообразно. Боевая нагрузка вооружения - 1605 кг на четырех узлах подвески: 8 ПТУР «Штурм» или «Атака-В» и две пусковые установки. Контейнеры с 23-мм пушками или 30-мм гранатометами, 12,7 мм и 7,65-мм пулеметами. Две 500-кг бомбы или постановщики мин. Под крыльями - 16 ПТУР «Вихрь».

Стратегический сверхзвуковой бомбардировщик Ту-160 имеет крыло изменяемой стреловидности в полете. Может нести на борту до 30 тонн бомб, 12 крылатых ракет с ядерными боеголовками или 24 ракеты малой дальности. Максимальная скорость 2200 км/час. Потолок полета - 13 715 метров. Дальность полета - 12 000 километров. Этим самолетом было установлено 44 мировых рекорда. 20 лет стоит на вооружении армии.

Истребитель Су-30МК значительно мощней Су-24. Новый самолет может нести на себе 8 тонн боевой нагрузки. Если сравнивать Су-30МК с аналогичной американской техникой, то он один делает то, что бомбардировщик F-111, истребитель F-15, истребитель-бомбардировщик F-15 E, и штурмовик А-10 вместе взятые. Самая главная особенность нового двухместного истребителя-штурмовика в том, что он может находиться в воздухе 16 часов. Такого запаса полетного времени нет ни у одного западного самолета.

Зенитно-ракетная система «Триумф» имеет малоразмерные ракеты-невидимки, изготовленные по технологии типа «Стелс». Комплекс может обнаруживать и уничтожать практически любые цели, начиная от «шатлов» с орбиты. Средняя дальность действия в круговом обзоре - 600 км. Отследить месторасположение скоростной и автономной ЗРС «Триумф» практически невозможно, что делает ее неуязвимой для ракет противника.

Зенитно-ракетная недосягаемость России признана самими янки. Правда, признана стыдливо-тихо: только в среде военспецов. Среднестатистическому же американцу продолжают вдалбливать в голову, что военная мощь США неоспорима. Но факт остается фактом: России в небе равных нет. Просто наша военная техника отличается от американской, как наш «Жигуль» от их «Форда». Только с точностью до наоборот!

В начале «перестройки», когда отношения между Россией и США потеплели, американцы пригласили русских летчиков провести учебно-показательные бои. Они были уверены в победе, и этим, как бы хотели доказать, что могут побеждать не только в холодной войне. Они выделили свое лучшее подразделение, с летчиками асами, но, несмотря на это, проиграли вчистую - со счетом 0-36. Больше, они наших летчиков не приглашали.

Основой российского военного экспорта продолжают оставаться разработки советского времени - на создание новых, как всегда, «нет денег». Миллиарды долларов получаемые от поставок вооружения за рубеж, через многочисленные карманы посредников, как правило, оседают в зарубежных банках, на личных счетах. Например, поставки в КНР, объем которых превышает миллиард долларов в год. По схемам клиринговых расчетов товары не завозятся в Россию, а продаются в третьих странах, что превращает до 50% стоимости контрактов в доходы агентов и посредников.

Или другой пример. За период 1996-2000 годов от экспорта зенитных ракетных систем С-ЗООПМУ и ПМУ1 было получено около миллиарда долларов. На долю головного разработчика системы, ЦКБ «Алмаз», за фактически выполненные работы, гарантийный надзор и в качестве авторского вознаграждения досталось всего 1,7 миллиона долларов, или 0,17% этой суммы. Все остальное разворовано посредниками. За те же годы Минобороны не заказало ни одного современного зенитного комплекса, разработанного «Алмазом».

Для сравнения - министерство обороны США в 2002 году потратило 170,8 миллиарда долларов на закупку оружия, техники, снаряжения, услуг и т.д., что на 26,1 миллиарда долларов больше, чем в 2001 году, и более чем в 40 раз превышает аналогичные затраты России. Если судить по сегодняшним тенденциям, в ближайшие 10 лет Россия останется без военной промышленности.

Сколько шумели, в начале перестройки, о ВПК, о конверсии. Прошло столько лет - что изменилось? Мы первые в мире по продаже оружия, но деньги разворовываются и не доходят, как до производителей, так и до нашей армии, которая на голодном пайке. А лучшие в мире или хотя бы конкурентоспособные товары мы так и не начали выпускать.

Удельный вес железа около 8, алюминия 2,7. В машине из алюминия можно будет перевозить в 2-2,5 раза больше полезного груза. У нас в России до сих пор нет двухместной малолитражки. Если сделать такую машину из пластика и алюминия, она может потреблять один литр бензина на сто километров. Но вместо того чтобы заполнить свободную нишу на рынке, Россия продолжает экспортировать алюминий в чушках, и организовывать на своей территории сборку зарубежных автомобилей.

Как Запад России помогает

Еще в 60-е годы группа советских инженеров обосновала необходимость перевода моторостроения именно на стальные поршневые кольца. Результаты исследований опубликовали в одном из крупных отраслевых журналов, не успев запатентовать. А в 1976-м Япония уже ставила стальные кольца на «тойоты» и «нисаны». Вслед за ними этим же путем пошли немецкие автостроители.

А в нашей стране, только в начале 90-х Александр Капустенко, директор заштатного заводика по производству средств механизации (клепал какие-то железки для местных строителей), привез в Петушки группу специалистов почившего в угаре перестройки отраслевого НИИтракторсельхозмаш. Группа москвичей была одержима идеей (тогда еще были такие) технической революцией в автомобилестроении - перевести двигатели внутреннего сгорания с чугунных поршневых колец на стальные.

Реализация задуманного сулила огромные выгоды, даже, несмотря на потерянное время: потребность в подобной технической «мелочи» ощущалась не только в России, но и в более продвинутых в автомобильном смысле странах.

Каких трудов стоило Капустенко организовать производство, столь нужной для России продукции, понадобится роман. Но к 2000 году предприятие ОАО «Стакол», возглавляемое Капустенко, освоило производство стальных поршневых колец для всех типов российских двигателей.

По оценкам экономистов, только российскому машиностроению требуется порядка 25-30 миллионов комплектов поршневых колец нового образца. Мощности в Петушках рассчитаны максимум на производство 15 миллионов. И то в перспективе. Пока за пять лет работы удалось отправить заказчикам всего лишь 250 тысяч комплектов.

Научный центр НАМИ, проведя весной 2001 года сравнительную экспертизу комплектов колец от «Стакола» и двух лучших зарубежных производителей, пришел к выводу, что продукция из Петушков превосходит зарубежные аналоги по всем параметрам!

Высокое качество его колец лучше всякой экспертной комиссии подтвердил факт появления на рынке поддельных изделий с маркой завода в Петушках. «Магазинная» цена комплекта «стаколовских» колец в 1998 году была ограничена 75 рублями. На рынке за комплект подлинных колечек из Петушков отдавали до 1000 рублей.

Кольца «Стакола» вошли в список «100 лучших товаров России» за 2001 год; завод получил диплом победителя конкурса «1000 лучших предприятий России» за высокую деловую активность и эффективную деятельность по итогам работы в 2001 году.

Современными исследованиями доказано, что 80% успеха дела зависит от умелого руководителя. Учитывая все это, директора «Стакола» Александра Капустенко, организовавшего столь успешное и выгодное для России производство, нужно награждать, помогать и оберегать. На деле, все происходит с точностью до наоборот - его преследуют, всячески мешают, до такой степени, что ему приходится опасаться за свою жизнь.

А все началось в 1997-м когда Капустенко пригласили в Комитет по науке и технике РФ на «интересный разговор». Приехал. В кабинете - несколько представительных иностранцев. Но столе - знакомые поршневые кольца. Гости оказались посланцами фирмы «Goetze». Кольца - из Петушков. «Ваши кольца?» - спросили иностранцы. «Наши», - ответил Капустенко. Немцы заохали, поцокали языками, дескать, как вам удалось... практически без денег... Вопросы Капустенко не удивили. Странно было бы, если бы не спросили, как за четыре года и 170 миллионов рублей (до-кириенковских!) можно сделать то, что на Западе обошлось бы в 10 миллионов долларов. Капустенко ответил, что вопрос поставлен, не совсем верно: надо спрашивать не «как», а «где». Конечно стены недобелены, станки недокрашены, рабочим недоплачено и вместо кондиционеров - форточки, но товар заморскому не уступит.

Немцы предложили продать им контрольный пакет акций в обмен на инвестиции. Капустенко отказался, оберегая уникальную технологию. Тогда гости предложили продать завод, не скрывая, что он им не нужен, и судьба его с их точки зрения, предрешена... Но и на это, заманчивое с их стороны предложение, они получили отказ.