Девушка без недостатков - Наталия Левитина

— О-о! — только и молвил Валдаев и вернулся к животрепещущей теме. — Не понимаю вас, Анн-Мари! Мало того, что эта бессовестная девица месяц мурыжила вашего внука на озере по заказу преступника, вы собираетесь устроить ей райские каникулы!

Непонятно, почему Александра так волновало, поедет Ирина в Париж или нет!

— А что я сделаю? — пожала плечами Анн-Мари. — Поль так хочет. Она его околдовала. Да и мне она понравилась. Сейчас скажу, сейчас… Потрясная герла! Во, вспомнила выражение.

— Да уж, — вздохнул Валдаев. — Потрясная. Илья посмотрел на друга с иронией.

— От Лизы тебе привет, — повторил он зачем-то.

— Да слышал я, — небрежно отмахнулся Валдаев.

Набег на магазины длился сравнительно недолго, Саша и Ильюша даже не успевали обрасти мхом под дверью очередного бутика…

— …Не верится, что мы больше не увидимся! — расстроенно сказал Илья, прижимая к себе Анн-Мари.

Они стояли около гостиницы.

— Поцелуемся, — вздохнула мадам Деманже и вытянула губы трубочкой. — Да, мальчишки, мне вас будет не хватать!

— Все-таки мы отвезем вас завтра в аэропорт.

— Ильюша, не надо! Зачем вам вставать в четыре утра? Менеджер сказал, нам дадут гостиничный лимузин.

— Осторожнее в самолете, — взволнованно посоветовал Саша. — Не трогайте там ничего руками.

— Почему? — удивилась Анн-Мари. — Буду!

— Не нервничай, — толкнул Валдаева Здоровякин. — Стоп-крана в самолете нет. Приезжайте еще! Просто так. Не по делу.

— Да, приезжайте!

Прощание на крыльце отеля было страстным. Со стороны казалось — расстаются близкие люди.

— Неужели кончилась эпопея с Полем и Ани-Мари Деманже? А, Сань?

— Апупея, а не эпопея.

— Здорово, что удалось обойтись без трупа. Вчера звонил Зуфар Алимыч, я доложился. Сказал, задание выполнено, французская гостья удовлетворена по полной программе.

— А он?

— Обозвал меня предводителем рамапитеков. Ты знаешь, кто это? Опять какая-нибудь гадость?

— Да нет, почему же, — улыбнулся Валдаев. — Довольно почетно. Посмотришь в словаре.

Настроение у парней было приподняты. Легкая грусть от расставания с Анн-Мари перекрывалась дикой радостью, что удалось-таки сбагрить опасную француженку и даже не сильно покалечиться при этом. Яркие солнечные лучи били сквозь лобовое стекло. Город утопал в багряной, ало-сизой, желтой листве. Кроны деревьев высились плотными разноцветными веерами.

— На Дипломатическом проспекте пробка, — сообщил Валдаев. Он давил кнопки радио, отыскивая музыку.

— Движение по улице Магнитки перекрыто ввиду ремонтных работ, — тарахтела девушка-диктор. — На подступах к площади Героев войны — большое скопление машин, также образовалась пробка. Информация о ситуации на дорогах предоставлена городской службой спасения, спонсор выпуска новостей — ресторан «Картахена». Ресторан «Картахена» порадует вас оригинальными блюдами латиноамериканской кухни. Настоящим мужчинам придется по душе роскошный мексиканский фахитос, поданный на раскаленной сковороде с пресными лепешками, острым соусом и овощами. Ресторан «Картахена» открыт… О, извините, тут еще одно сообщение, и довольно неприятное. Только что поступила информация о мощном взрыве на Первомайской улице. Обрушился жилой дом номер семнадцать. О жертвах и причине взрыва пока не сообщается…

Александр, очевидно, собирался исследовать черепом прочность лобового стекла: он едва не улетел вперед, когда Здоровякин резко ударил по тормозам. В другом контексте Илье досталось бы по полной программе, Валдаев вытащил бы на свет все мыслимые и немыслимые недостатки любимого друга и подверг их детальному анализу, припомнил бы все промахи и неудачи Илюши, начиная с возраста испорченных пеленок, и в довершение обозвал бы партнера «подлым антарктическим сурком». Но сейчас он ошарашенно молчал. Потом схватил друга за локоть.

— Илья, не паникуй!

— Я не паникую, — убито выдавил Илья. Он разворачивал автомобиль, мало сообразуясь с нормами культурного поведения на проезжей части.

— Илья, дай я поведу!

— Нет!

На лице Здоровякина застыла неподвижная маска — ужас, смятение, скорбь, растерянность. Он гнал машину в сторону Первомайской улицы, где в доме № 17 остались Маша, дети и Лиза.

Уютный двор — прочерченный ровными песчаными и асфальтовыми дорожками, с клумбой в центре — в одно мгновение превратился в потревоженный улей. Потрясенная публика плотным кольцом окружила место трагедии. Арена боя была усыпана битым кирпичом, осколками стекла, щепками, обрывками ткани. Казалось, кошмарный разъяренный циклоп наотмашь впечатал в трехэтажный фешенебельный домик гигантскую дубину, вырубив два подъезда. Боковые части трехэтажки стояли невредимые, в центре зияла дыра, внизу громоздилось кирпичное месиво.

Илья и Саша вклинились в толпу. Обрывки информации, улавливаемые ухом по мере продвижения по людскому озеру, довели бы до инсульта и тренированного летчика-космонавта. Речь шла о трех-четырех сотнях изувеченных трупов (в доме вряд ли набралась бы и одна сотня жильцов), о двух тоннах взрывчатки, чуть ли не атомной бомбе, подложенной в подвал дома чеченскими террористами.

Между тем три ядовито-желтых машины «скорой помощи» не спешили развозить по больницам раненых. Спасатели в синих комбинезонах ворочали камни, разбирая завалы, выискивая жертвы. Из массы озабоченных и сосредоточенных лиц сыщики сразу же выделили родное — подполковник Алимов сверкал зелеными глазами, деловито матерился, отпуская направо и налево приказания.

— Лабругин сидит у меня в печенке, как цирроз, — пожаловался он парням. — Илья, дружище…

Зуфар Алимович обнял Здоровякина, потрепал по затылку (ему пришлось тянуться, учитывая рост бывшего подчиненного). Илья напряженно ждал, боясь спросить.

— Нет, пока никого не нашли, — сказал подполковник. — Вообще никого, если не считать Лабругина.

Илья вырвался из сочувственных объятий начальника, едва не уронив Алимова, и ринулся на помощь спасателям. Могучий атлант, он подставил плечо под какую-то балку, он швырял во все стороны камни, хватая их огромными лапами, как ковшами экскаватора, он вбуравливался в гору обломков, отчаянно и безутешно.

— Бедняга, — сказал подполковник. — Еще спасибо, что не десятиэтажка. Элитный домик. По квартире на этаже. Мария с детьми была дома?

— Да, — удрученно ответил Валдаев. — И с ними Лиза, подруга Маши.

Зуфар Алимович выругался. Смотреть на Здоровякина, остервенело сражавшегося с камнями в поисках любимых существ, было невыносимо. Саша отвернулся.

— Лабругин? Его, что ли, хотели взорвать? — хмуро спросил он.

— Ну! Очередной фейерверк в честь бизнесмена. Два раза взрывали автомобиль, один раз бомбу подложили в квартиру, я вам рассказывал, помните? Евдокимов, Палкин!

— Да, Зуфаралимыч!

— Да разгоните вы толпу, в конце концов!

— Щас разгоним, Зуфаралимыч!

— И этих мордоворотов уберите, смотреть противно.

— Щас уберем!

Зуфар Алимович имел в виду охранников бизнесмена Лабругина. Когда произошел взрыв, они, по обыкновению, дежурили в машине у подъезда. Их слегка зацепило. Окровавленные физиономии телохранителей, а вернее, тупость пополам с детской безмятежностью, с какой они взирали на суету вокруг, раздражала подполковника.

— Отправьте их в больницу!

— Не едут, Зуфаралимыч! Ждут чего-то! — Может, сейф? — предположил Саша. — Какой сейф?

— Ну, лабругинский? Наверное, у того в квартире был сейф с бабками. Вот они и ждут, когда его отроют.

— Уроды какие-то! Видишь, Саня, у меня пополнение. Молодые да ранние. Сперматозоиды-вундеркинды.

Молодым да ранним Евдокимову и Палкину, как ни странно, удалось убедить толпу, что по распоряжению МЧС с данной минуты обзор места происшествия становится платным: пять рублей минута. Плюс штраф в тысячу рублей за распространение слухов, не соответствующих действительности. Вскоре количество зевак заметно сократилось.

— А собаки спокойны, — заметил Зуфар Алимыч. — Сань? Смотри, они ведь не нервничают?

Две собаки, натренированные на поиск людей, на самом деле не проявляли признаков беспокойства.

— А вдруг они пофигистки, — вздохнул Валдаев. Страшная картина возникла перед его глазами: маленькие здоровякинские пацаны, придавленные холодным кирпичным месивом, девчонки, Лиза и Маша, такие хрупкие, мягкие — в самом эпицентре ада, среди острых осколков, в каменном мешке. Комок подкатил к горлу. Валдаев отправился на помощь другу.

— Илья, собаки-то спокойны, — повторил Валдаев слова подполковника. Он надеялся приободрить несчастного товарища. Исцарапанный, пыльный, разодравший в кровь руки Здоровякин посмотрел на друга мертвыми глазами.

— Илья, слушай… — начал было Валдаев, но увидев что-то над плечом Здоровякина, задохнулся. — А-а-а! — заорал он и вцепился в Илью бультерьерской хваткой. — Смотри!