Арсанты 2. Линии судьбы - Антон Фарутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я в этом уверен, херр Фогель, – твердо произнес гигант. – На этих полноприводных малышках стоит отличный немецкий мотор с турбонаддувом. Думаю, мы успеем проскочить открытое пространство раньше, чем янки поймут в чем тут дело.
– Тогда готовьтесь. Через десять минут приступаем.
Дитмар никогда не сомневался в решительности своих людей и сильно удивился если бы Нойманн или кто-то из его парней дал бы ему другой ответ. Прежде чем присоединиться к Ордену Возрождения, все эти ребята прошли обучение в спецшколе Пятого рейха и каждый из них был превосходным диверсантом, способным эффективно действовать и в одиночку. А уж в составе “летучего отряда” как они сами себя прозвали, им и вовсе не было равных.
Неподалеку от бравых парней Отто на почтительном расстоянии располагалась еще одна небольшая группа. Это был Халид Сулейман с двумя своими помощниками с ног до головы облаченными в черное одеяние. Халид как всегда был крайне неразговорчив и временами Дитмар ловил на себе его мрачные взгляды. Нанятый им разбойник имел превосходные рекомендации от убитого агента ЦРУ Корвуда, но сколько ни пытался сам Фогель так и не смог найти никакой информации по арабскому ассасину.
Насколько знал Дитмар ассасины были членами древнего религиозного братства, в которое принимали только физически сильных юных мальчиков-сирот и с детства приучали к аскетичному образу жизни. Юношам прививали религиозный фанатизм и страстное желание умереть в схватке с неверными, ибо как сказал пророк Мухаммед “рай находится в тени сабель”. Поговаривали, что это закрытое братство ведет свои истоки с фараонских времен, и что некогда знаменитая персидская крепость Аламут была в свое время их штабом. Крепость эта была возведена в труднодоступной горной долине на высокой скале около одной из вершин западного Эльбурса, считавшегося священной горой древних ариев, а к арийским народам Дитмар питал особые чувства. Впрочем после сокрушительного падения Аламута во времена монгольских нашествий крепость была разрушена, место её нахождения стало легендой, а братство ассасинов на века растворилось в иранских пустошах.
Взглянув в сторону молчаливых чернобородых мужиков с саблями, тихо сидевших на песке подле своих лошадей, Фогелю показалось что они дремлют. Если они столь спокойны перед битвой, то какова же должна быть их решимость в бою? Да, такие союзники ему сегодня пригодятся.
И всё же что-то терзало душу Дитмара Фогеля и он никак не мог понять что именно. Может быть это было просто предвкушением радости от того, что они наконец нашли эту базу и скоро водрузят над ней флаг рейха, а может быть накопившаяся за годы агентурной работы усталость. Да, и мысли о пропавшей Хельге тоже постоянно грызли ему душу. Куда могла запропаститься эта девчонка?!
* * *
На четвертый день пути казалось что солнце поставило себе всего лишь одну цель – испепелить своими лучами маленький караван и навечно впаять покорителей пустыни в раскалённый кварцевый песок. Хельга с трудом переставляла ноги, бредя рядом со своим лохматым верблюдом, который казалось вовсе не испытывал ни малейшего дискомфорта, продолжая монотонно пережевывать старую траву в такт своим неторопливым шагам. Немка посмотрела на Морония, который словно тряпичная кукла покачивался сидя на спине своего ослика, а затем перевела взгляд на Джека. Бывший полицейский детектив после взрыва в шахте выглядел совсем плохо, а чувствовал себя наверное и того хуже.
– Как ты, Джек? Пить хочешь? – заботливо спросила Хельга, снимая со спины верблюда почти полностью опустевший бурдюк с водой. Темная, пропитавшаяся кислым запахом жидкость вызывала отвращение, но другого питья у них не было.
– В порядке…, – тихо произнес Стоун, который словно бы экономил силы даже на разговоре.
Девушка протянула ему нагревшуюся на солнце кружку и внимательно посмотрела в лицо детектива. На его щеке красовалась свежая ссадина и в памяти невольно всплыло утреннее происшествие.
Басим, бывший предводителем каравана и будущий шейх своего племени, видя тяжелое состояние Джека, на утренней стоянке напал на него и довольно сильно избил, пытаясь отобрать изумруд. Джек мужественно сопротивлялся сразу трём бедуинам, но ранение в голову и изнурительный переход по пустыне истощили его силы. Сложно было сказать чем закончилась бы эта потасовка если бы Мороний не поднял истошный крик, на который и прибежала Хельга. Её великолепная боевая выучка вкупе с яростью, вспыхнувшей в глубинах обозлённой на разбойников души, произвели настоящий фурор. Кочевники никак не ожидали, что хрупкая с виду девушка может с легкостью разбросать трёх человек в стороны, а уж про позор самого Басима и говорить было не о чем. Сидя на его груди, блондинка с яростью прижимала отнятый у кого-то кривой нож к его шее:
– Только дёрнись и я перережу твоё горло, подлый разбойник! – Хельга часто и тяжело дышала, склонив своё лицо почти вплотную к бородатой морде кочевника. – Мы договорились расплатиться с тобой в конце пути, а ты что же – решил бросить нас здесь?!
– Не позорь меня, женщина! – сиплым от напряжения голосом взмолился араб. Он видел, что его люди с удивлением смотрят на будущего шейха, поверженного чужестранкой. – Умоляю тебя – слезь с меня! У нас не принято, чтобы женщина не повиновалась мужу и поднимала на него руку!
– А нападать на раненых у тебя принято, сволочь?! – Хельга с силой прижала нож и острое лезвие прорезало тонкую кожу на шее. Алая струйка крови вытекла на кадык и первые соленые капли упали в песок.
– Отпусти меня! – простонал Басим, не в силах терпеть унижение. – Я довезу вас, я всё сделаю! Я клянусь тебе…
– Запомни хорошенько, Басим, – с напором произнесла Хельга. – Если ты меня обманешь или выкинешь еще какой-нибудь фокус, я отрежу твой мерзкий язык на глазах у всего каравана. А потом отрежу тебе еще кое-что без чего ты уже никогда не будешь мужчиной. Ты станешь посмешищем, Басим, а не шейхом и тебя будут презирать даже плешивые собаки в самом грязном ауле! Ты понял меня?!
Бедуин поспешно закивал головой и немка ловко
