Маршал Варенцов. Путь к вершинам славы и долгое забвение - Юрий Рипенко

В полной мере ощутили на себе перемены в жизни С.С. Варенцова и его близкие. Так, зять Сергея Сергеевича, подполковник Л.Т. Гончаров, был отстранен от должности командира 16-го ордн 233-й ракетной бригады, дислоцировавшейся на территории ГДР, и направлен в СССР для прохождения военной службы на менее ответственной должности. Не раз члены семьи замечали за собой слежку, а также следы пребывания в их квартире неизвестных лиц. А двум близнецам-внукам приходилось кулаками защищать честь деда, когда они слышали от соседских мальчишек, что их дед — враг народа.

«Я поступала в МГПИ, — рассказывает Наталья Сергеевна. — Набрала четырнадцать баллов из пятнадцати». Не приняли. Но она все-таки окончила вуз, а в 1978 году защитила кандидатскую диссертацию, сейчас работает директором НОУ «Учебный центр имени Л.А. Венгера «Развитие». «Одиннадцатый класс я кончала, когда все уже произошло, — продолжает Наталья Сергеевна. — Учителя, не стесняясь, задавали вопросы. Хотела уйти из школы, но директор не отпустил»[251].

В то же время Варенцовы знали, что дело Пеньковского куда мягче по сравнению с ними отразилось на судьбе руководства ГРУ и даже семье Пеньковского.

После ареста Пеньковского его семья пользовалась поддержкой и покровительством со стороны государственных органов: им сменили фамилию на Гапонович, жена Пеньковского, которая раньше никогда не работала, была устроена редактором одного из издательств иностранной литературы, а дочь переведена в другую школу, которую закончила в том же году с золотой медалью. Потом без проблем поступила в университет на факультет иностранных языков и работала с иностранцами[252].

Анатолий Максимов в своей книге «Главная тайна ГРУ» пишет: «Родная дочь Пеньковского, после разоблачения отца, работала у нас в КГБ (?), в информационной службе. И начальник контрразведывательного главка госбезопасности генерал Грибанов, и председатель КГБ Семичастный говорят, что помогли ей устроиться на работу в Комитет. Если только из альтруистских побуждений, то могли бы устроить ее куда-либо еще. Это могло случиться, если Пеньковский поставил такое условие… Органы все же не благотворительная организация!»[253]

Вообще «дело Пеньковского» выходит за рамки данной книги. Но все же?! Вероятно, чтобы операция ГРУ и КГБ по «предательству» Пеньковского выглядела более правдоподобной, необходимо было опорочить С.С. Варенцова как информатора Пеньковского и сохранять все втайне до сегодняшнего дня. Не случайно некто Фрэнк Джибни в 1965 году высказывался: «Важность работы Пеньковского подтверждается теми мерами, которые были приняты сразу после его ареста…» «Он имеет в виду, — пишет А. Максимов, — маршала Варенцова и руководителя ГРУ Серова». Возникает вопрос: неужели была такая уверенность, что спецслужбы США и Великобритании не узнают о том, что дочь Пеньковского стала работать в КГБ после суда над ее отцом? Ведь в таком случае рушатся все планы КГБ и ГРУ по дезинформации США и Великобритании относительно состояния ракетных войск стратегического назначения СССР через Пеньковского. Если было уже все равно — узнают или не узнают спецслужбы США и Великобритании о том, что их водили за нос, тогда верните честное имя С.С. Варенцову. Хватит держать в заложниках «дела Пеньковского» родных и близких Сергея Сергеевича! Всему есть предел!

Да, просто так не обойти данный вопрос в этой книге. Хотя автор изначально такой цели перед собой не ставил. По всей видимости, придется к этому вопросу еще вернуться.

После расправы над С.С. Варенцовым партийные и военные чиновники его «не забывали», в связи с чем очень трудно и даже невозможно понять логику их действий. В 1965 году с Сергея Сергеевича было снято партийное взыскание. Он удостоился даже трех юбилейных медалей, в том числе и такой, как «За воинскую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина»[254].

Далее обратимся к статье Сергея Павленко, опубликованной в газете «Красная звезда» в 1997 году.

Виражи судьбы маршала Варенцова[255]

…ЧЕМ БЫЛО вызвано тотальное «вето», наложенное на фамилию Варенцова, явно превышавшее обычный в те годы уровень «предписанного забвения»? В чем дело?

Ответов на эти вопросы не было тогда. Нет и поныне. И при кажущейся однозначности происшедшего полной ясности в обстоятельствах крушения карьеры Сергея Сергеевича Варенцова все же нет.

В конце 1991 года известный московский адвокат Борис Кузнецов, уже шесть лет занимающийся сбором доказательств невиновности маршала, предпринял попытки отыскать документы, послужившие основой его обвинения. На соответствующий запрос в Министерство обороны был получен ответ начальника 5-го управления ГУКа генерал-майора Ю. Розова. «Сообщаю, — гласил он, — что материалами, раскрывающими причину лишения звания Героя Советского Союза и снижения в воинском звании Главного маршала артиллерии тов. Варенцова С.С. до генерал-майора артиллерии не располагаем». И ниже: «По нашим запросам, интересующими материалами Центральный государственный архив Октябрьской революции и Центральный архив Министерства обороны СССР не располагают». Аналогичная информация содержится и в письме заместителя главного военного прокурора генерал-майора юстиции В. Фролова. «Варенцов С.С. фигурировал в деле (Пеньковского) только в качестве свидетеля, при этом никакого обвинения ему не предъявлялось, подозреваемым он также не являлся. В отношении Варенцова С.С. работниками Главной военной прокуратуры представления не вносилось. Военной коллегией Верховного суда СССР частного определения в адрес его также не выносилось. Из обвинительного заключения в отношении Пеньковского усматривается, что среди свидетелей, вызванных в судебное заседание по данному делу, Варенцова С.С. нет. В обвинительной речи прокурора сведения о Варенцове С.С. также отсутствуют».

К письму заместителя главного военного прокурора мы еще вернемся несколько ниже. Пока же постараемся уяснить основное. Получается: официальных документов, подтверждающих виновность маршала, вроде бы и нет. Парадокс? На первый взгляд — да. Однако здесь выясняется довольно интересная подробность. Под судом и следствием Варенцов не состоял. Более того: не вызывался ни на один допрос, лишь на приватную беседу с председателем КГБ Семичастным (кстати, в ходе этой беседы, услышав вопрос последнего — как же, мол, вы не разоблачили втершегося к вам в доверие шпиона, — маршал в сердцах бросил: «Разоблачениями пускай занимаются соответствующие организации, а я офицер-артиллерист»). Наказан же он не в уголовном, а всего-навсего… в дисциплинарном порядке. Если следовать букве закона, то и слово «реабилитация» к нему неприменимо: служебное взыскание — не приговор суда. Вместе с тем письмо генерал-майора юстиции В. Фролова сообщает следующее: «Решение в отношении Варенцова принималось не следственными органами КГБ при СМ СССР и не Главной военной прокуратурой… а высшими органами власти страны еще за два месяца до вынесения приговора подсудимому (Пеньковскому). Причем поддержание государственного обвинения по данному делу рекомендовано специальным постановлением ЦК КПСС».

Немало неясного и в самой истории крушения карьеры маршала. Прежде всего в ведении Варенцова находились оперативно-тактические ракетные комплексы, а «шпион трех разведок» специализировался в основном по ракетным войскам стратегического назначения. Начальник ГРУ Иван Серов тоже пострадал, однако меньше Варенцова — хотя и был снижен в звании до генерал-майора, в кадрах армии все же остался. А ведь именно он внедрил Пеньковского в Госкомитет по науке и технике с более чем странным заданием под видом служащего управления внешних сношений войти в доверие московской агентуры американской или английской разведок (?). Наконец, полностью «вычислен» КГБ Пеньковский был в январе 1962 года, через девять месяцев после вербовки, но службе безопасности ГРУ дело не передали (хотя по логике именно так должны были поступить). Более того, арестовали Пеньковского лишь в октябре 1962-го, еще девять месяцев спустя. Кто несет ответственность за эту проволочку и чем она объясняется (при том, что двойной игры с участием Пеньковского не велось)?

…НАСКОЛЬКО соответствовало наказание маршала тяжести совершенного им проступка — близкого знакомства с человеком, ставшим впоследствии изменником Родины? Известно, что с «первым лицом» государства — Никитой Хрущевым у Сергея Сергеевича еще с войны сложились товарищеские отношения, что, кстати, позволяло Варенцову с легкостью обходить чиновничью иерархию в интересах дела. Не лишне будет вспомнить, что на одном из приемов Никита Сергеевич полушутливо-полусерьезно обронил в адрес Варенцова: вот, мол, почти готовый министр обороны…