Покоривший СТЕНУ 15: Сверхмиазмы - Артемис Мантикор

— Как много секторов обитаемы?

— Где-то пятая часть. Относительно благополучных — ещё меньше. Проходчики в среднем становятся сильней, но средний уровень адекватности сильно падает.

— Что находится в нулевом?

— Никто не знает. Последние сектора у границы по обе стороны — сектора смерти.

— А что находится за нулевым?

— Сто восьмой, — подтвердил мои догадки Странник.

— И никто не пытался туда добраться?

— А зачем? Зовущий Птиц пытается, но я не слежу за путём юстициаров. Если хочешь покинуть Стену, разумно спускаться вниз, а не идти по кругу.

— Что скажешь на счёт битвы со стражем-ошибкой и левиафаном?

— Про стража я рассказал всё, что знаю. Совет здесь может быть только один — запастись средствами защиты от мёртвой магии. По-сути, это просто очень сильный босс. Здесь я тебе ничем не могу помочь.

— Ты сам был за двадцать девятым?

— Конечно. Страж-ошибка проявляется в каждом секторе по-разному. Я видел три таких сектора. Склейка рыбы с пустотой — очень неудачный вариант. В четырнадцатом секторе некогда существовал царь Иван Мудрец, который хитростью победил стража из цепей хаоса и рептилоидов. А затем прошёл Горыныча — тамошнего левиафана, владевшего магией Цвета и несколькими телами чудовищ.

— Насколько я знаю, четырнадцатый сектор необитаем?

— К сожалению, он пал, когда Царь дошёл до Оазиса. Я не знаю, что там было. Первым в Оазис всегда входит лидер группы в одиночестве. Это испытание для главы. Царь его не прошёл и исчез вместе со своим сектором. Сейчас это сектор смерти, по которому ходят живые аномалии.

— Интересная складывается картина, — подал голос Рейн. — После моего прохождения тридцатого, мой сектор тоже стал сектором смерти. Я сам сделал его таковым, только вместо Цвета использовал искажённую хаосом магию света.

— Ты доходил до Оазиса? — спросил я.

— Нет. После тридцатого я вообще прекратил спуск…

— Да, тридцатый для многих становится переломным, — согласился Странник. — Хотя я бы не стал делать это правилом. В двадцать втором секторе ведь нет централизованной диктатуры. У вас совет фракций, и место главы не будет пустовать.

— Хочешь сказать, что сектор привязан к своему корректору?

— Не совсем. В двадцать втором полагаю, уничтожение корректора и отсутствие далахан инициирует новый Ивент. А по его результату — полный перезапуск сектора. Новые цепи, новые боссы, новое прохождение, новая история. Я удовлетворил твоё любопытство?

— Боюсь, это невозможно, — усмехнулся я. — Готовься услышать ещё много вопросов в пути. Кстати, как ты прошёл сверхмиазмы?

— Порталы, — пожал он плечами. — И отвечая на твой незаданый вопрос — да, я могу построить портал для группы. С некоторыми оговорками и ограничениями.

— Например?

— Локация с порталом не должна проверяться перед входом. Твои врата в убежище работают по схожему принципу.

Я кивнул.

— Второе, портал возможен только в то место, которое ты помнишь. Третье — рядом с порталом не должно быть врагов. И они тоже не должны знать о локации с порталом.

— Зато всегда будет понятно, если рядом есть шпион, — заметил я с усмешкой.

— Да. Это тоже.

Допив одним глотком остаток чая, я посмотрел на прозрачную чашку Странника. Она уже опустела и он взял чайник с подогревающего алого листа, чтобы добавить. За весь разговор я не видел, чтобы он пил и ел — да и маску он не снимал, а в ней это было невозможно. Однако тем не менее, как-то с содержимым своей тарелки и чашки расправился.

— Что дальше, Арк? Хочешь продолжить спуск? — спросила Сайна.

— Нет. Как насчёт портала отсюда в город? — обратился я к Страннику.

— Максимум на девятнадцатый. Потом нужен будет второй портал — на девятый. Нулевые этажи занимают больше площади, чем все девять перед ними. Мой предел грузовым порталом — чуть больше километра.

— А есть не только грузовой?

— Нет, конечно. Но забрать вас ими я не смогу.

— Хм. А вернуть обратно нас сюда сможешь?

— Я бы не советовал. Нет гарантий, что здесь будет набор миазмов, к которым у вас есть сопротивление. К тому место может поглотить пересбор.

— А что, если установить камеры с анализаторами? Тогда я смогу удалённо отслеживать состояние локаций и мы вернёмся ровно в нужное место.

— Вероятность есть, — кивнул Странник. — Но она не стопроцентная, есть миазмы, которые уничтожат их.

— Просто расставлю их достаточно много. Переделаю из дронов. Сделаю автономные области с алгоритмами защиты. Арк, мне нужен доступ в убежище. Статистически, вероятность крайне высока.

— По видео портал тоже возможен, — добавил Странник.

— В таком случае отдохнём здесь как следует, раз уж оказались в как ты говоришь, безопасном месте. А утром пойдём наверх.

— Причина? — осведомился Старанник.

— Своими успехами Орден обязан лифту. Просто пройти миазмы — недостаточно. Древо продолжит расти.

— Боюсь, это невозможно, — с удивлением ответил наш новичок.

— Это мы ещё посмотрим.

Я думал об этом с того момента, как впервые увидел сверхмиазмы. Лифт должен развиваться дальше. Существование таких миазмов, как энтропия, казалось неразрешимой проблемой. Но как видно, способы всё же есть.

— Мы идём наверх за припасами, — пояснил я. — У Сайны закончились дроны. Закупимся и снова вниз. Разве что на десятый зайдём.

— У тебя там владения, верно?

— Откуда такие мысли?

— Раз десятый в этом секторе ещё не разграблен, но ты о нём знаешь, значит используешь как тайную базу. Иначе его бы разорили Свора и недобросовестные проходчики.

— Да, угадал. Сам всё увидишь. Не то, чтобы это была такая уж прям тайна, многие в курсе. Но есть запрет Системы, да и в целом, я предпочитаю дружить с местными.

— В таком случае, когда будешь готов, говори.

— А сейчас — празднуем! — воскликнула Сайна и из глубины зала ей отсалютовала Ангедония.

После пиршества на неожиданном привале, мы отправились спать здесь же. Призывать убежище в трактире не получалось, видимо свойство трактира. Но это было возможно за его пределами.

Это означало, что развернуть я его мог лишь в миазмах. Приемлемо на время, но никак не на всю ночь. Иными словами, ночевать мне сегодня приходилось в трактире — была здесь и возможность снять комнату и остаться здесь до утра вместе с желающими.

Только Сайна была вынуждена уйти