Маскарад - Мэри Кингслей

Ян снова покосился на Квентина.

– Похоже, будет дождь, – сказал он довольно спокойно.

Квентин насторожился. С актерами нельзя терять бдительности. Им не в новинку приспосабливаться к ситуации.

– Я это к тому, что Вудли, скорее всего, еще в Дувре.

Ян пожал плечами.

– Я не знаю, где он.

– Не пытайся меня обмануть, мальчик. Ты ведь приехал сообщить ему, что его семья в беде.

– И вы имеете к этому непосредственное отношение, не так ли?

– Возможно. Так как Вудли воспринял новость?

– Я не знаю. Его здесь нет. Квентин засмеялся.

– А я уверен, что он здесь, он и мисс Марден тоже. И ты расскажешь мне, где я смогу их найти.

– Что вам от него нужно, сэр? – спросил Ян, в его голосе звучало неподдельное замешательство. – Что он вам сделал? Почему вы преследуете его?

– Это – мое дело. Ну что? – произнес Квентин сухо. – Ты скажешь мне, где он, или придется тебя заставить?

Ян лениво поигрывал своей тростью, которая была не такой уж безобидной, как могло показаться на первый взгляд.

– И как вы собираетесь это сделать?

– Как? Просто расскажу кое-что твоим друзьям.

– Например?

– Например, что ты предал Вудли ради денег. Ян посмотрел на Квентина, а потом к удивлению последнего, ухмыльнулся.

– И это все?

– Все? Дружок, я думаю, этого более чем достаточно. Что скажут твои друзья в театре, когда узнают? Ты больше никогда не сможешь выступать на сцене, тебя просто не примут ни в одну труппу.

– Вы никогда не перестанете рисоваться, Хейвуд. Только послушайте себя. – Улыбка Яна погасла. – Хотя я не ожидал ничего другого.

Квентин проигнорировал оскорбление.

– Правильно. Мне достаточно будет шепнуть несколько слов кое-кому из труппы, намекнуть, а сплетни сделают свое дело, скоро об этом будет знать весь театральный мир. Даже великий Гаррик, и он не возьмет тебя к себе в Королевский театр, не так ли?

Ян пожал плечами.

– Что ж, значит, будь что будет.

– Мальчик мой, я не верю, что ты так легко покоришься судьбе.

Они почти подошли к причалу, ветер здесь был еще сильнее.

– У меня нет выбора.

Ян пошел по пирсу, Квентин последовал за ним. Проклятый ветер. Он превратит его новый камзол в тряпку, не говоря уже о парике. Что же задумал Монтень, не собирается же он пробраться на корабль, его запросто могут заметить.

– Ошибаешься, выбор есть всегда.

– Как бы то ни было, я хочу сказать вам одну вещь, – сказал Ян спокойно.

– И что же?

– Помните священника, который говорил с Саймоном перед казнью? Так это был я, – произнес он и неожиданно толкнул Квентина в плечо.

Тот взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, но не обнаружил под ногами ничего, кроме пустоты. Ругаясь на чем свет стоит, он упал в грязную воду гавани. На мгновение он потерял самообладание и, колотя по воде руками и ногами, почти ушел под воду, но затем все-таки удержался на поверхности. Он судорожно глотнул воздуха.

– Монтень, ради Бога, помоги мне.

– Прости, мой мальчик, но у меня назначена встреча, – Ян отступил назад. – Жаль, но, похоже, твой камзол безнадежно испорчен.

С этими словами он двинулся по пирсу, все так же лениво поигрывая тростью. А Квентин остался с проклятиями плескаться в грязной воде, пока кто-то из рыбаков не поднял его в свою лодку. Он за это дорого заплатит, думал Квентин, ковыляя по пирсу, они все заплатят…

– Уверяю вас, мисс, это бесплодная затея, – ворчал Макнелли, сгорбившись над поводьями. – Право не знаю, что вы надеетесь там найти.

Бланш придержала чепец, который чуть не свалился с головы от порыва ветра, сотрясшего телегу. День был ясный, но очень ветреный. Сегодня Саймону точно не придется пересекать пролив.

– Может, удастся узнать что-нибудь о смерти Миллера.

– Не представляю, какое отношение к этому может иметь виконтесса.

– Я тоже, – согласилась Бланш. – Но все же я не хочу упустить шанс. А вдруг она что-то знает.

Макнелли выпрямился, когда дорога сделала поворот, и их взгляду открылись каменные колонны.

– Вы даже не знаете, примет ли она вас.

У Бланш внутри все сжалось, она действительно может вернуться и забыть об этом маскараде. Макнелли не одобрял предприятия, а вместе с ним и Катерина, которая помогла ей переодеться и загримироваться. Саймон ничего не знал, но Бланш не сомневался, что и он не одобрил бы ее действий. Но, тем не менее, если существует хоть какая-то возможность помочь ему доказать невиновность, она сделает все, чтобы использовать эту возможность.

– Давай попытаемся, Джозеф. Худшее, что нам грозит, это приказ виконтессы вытолкать нас за дверь.

Макнелли направил телегу по дорожке, ведущей к дому.

– Держу пари, во время шторма здесь жутко сыро. Да. Я был прав.

– Вы о чем?

– Кто-то идет нам навстречу, наверняка, узнать, что нам надо.

Бланш посмотрела в том направлении, куда указывал Макнелли, и увидела человека верхом на лошади, он ехал к ним через поля.

– Как он узнал, что мы здесь?

– Какая разница, может, повернем назад, а, мисс?

– Нет, мы не можем.

Бланш выпрямилась, собирая всю свою волю в кулак. Теперь ее зовут Леонора Хиглзби, представительница Дуврского благотворительного общества помощи морякам. Мисс Хиглзби была очень добродетельная старая дева, носившая не только серый капор, но и чепец. Эта характерная черта имела еще одно преимущество: медовые волосы Бланш были хорошо спрятаны. Мисс Хиглзби относилась к своей работе с большим рвением. Она каждую неделю приносила в церковь свежие цветы и была немного увлечена викарием. У нее начисто отсутствовало чувство юмора, и она была предана делу, которым занималась.

Мужчина остановился перед повозкой. Он был средних лет, но его волосы уже начали седеть. На мужчине были только рубашка и брюки.

– Кто вы? – крикнул он.

– Добрый день, сэр, – поприветствовал его Макнелли, прежде чем Бланш успела открыть рот. – Не могла бы виконтесса принять нас?

Мужчина нахмурился.

– Как о вас доложить?

– Простите моего слугу, – произнесла Бланш и наклонилась вперед. – Меня зовут Леонора Хиглзби, Дуврское благотворительное общество помощи морякам. Я уверена, вы много слышали о нас. Нет? Я очень удивлена, сэр. Мы помогаем морякам, я имею в виду тем, кто болен или…

– И вы приехали просить виконтессу о пожертвовании?

– Вы слишком прямолинейны, сэр, – сказала Бланш и вскинула голову.

– И нечего называть меня «сэр». Я – дворецкий, – Он снова нахмурился, а потом пожал плечами. – Похоже, вы не опасны. Поезжайте к дому, там о вас позаботятся.

– Благодарю вас! – крикнула Бланш, когда Макнелли направил повозку к дому. – Да вознаградит вас Господь за вашу доброту!