Севера (СИ) - Дмитрий Николаевич Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Работа была не столько сложная, сколько кропотливая: протянуть в нужных местах тросы управления, отрегулировать их по месту, проверить, чтобы все работало как надо. Провозившись часа три, он, наконец, удовлетворился результатом. Оставалось провести ходовые испытания. Он сложил инструменты, убрал их в рундук и пошел к дому предупредить людей, чтобы не паниковали. Но, подойдя к веранде, увидел бегущего со всех ног Николая. «Ну вот, началось», — подумал Бородулин. В доме тоже увидели сержанта, выскочили гурьбой в двери.
— Андрей Владимирович, — проговорил десантник, переводя дыхание, — там на реке пароход!
— Что, албанцы плывут на пароходе? — встревожился Бородулин.
— Нет, он стоит у того берега, в затоне.
— Тогда поехали, посмотрим. Как раз и работу мою проверим.
Оставив остальных в доме, Бородулин с сержантом залезли в катер. Крутить руль, сидя в кресле за ветровым стеклом, было намного приятней, нежели держать всю дорогу румпель, сидя на железной банке. Андрей подвигал рычаг газа, сделал для пробы несколько виражей. Катер отлично слушался, можно было двигаться за находкой.
Пароход был самый настоящий, с черными, как будто свежевыкрашенными, бортами и белой полосой по фальшборту. Небольшая белого цвета палубная надстройка была увенчана капитанским мостиком, позади которого возвышалась черная труба с такой же белой полосой. По сравнению с легкой алюминиевой лодкой, он казался могучим дредноутом. Сколько он тут простоял, когда появился и почему его не заметили бандиты — неизвестно. Может, листва, нынче уже полностью опавшая, скрывала, а, может, вон то упавшее дерево только недавно подмыло водой, и оно открыло глазу спрятанное до поры сокровище. Андрей вспомнил, как они с Михайленко разговаривали по дороге в Озерный: сто километров — это уже изрядное расстояние, лодками не навозишься, да и бензин выходит весьма дорогим. А вот небольшой мелкосидящий пароходик — самое то для таких перевозок. Лодки же и катера оставить для патрулей, рыбаков и срочных разъездов. И вот оно, идеальное воплощение фантазии. Колесный, скорее всего, плоскодонный, пароход. Водоизмещение… А кто его знает, сколько там тонн, но, скажем, хоринский склад он перевезет максимум в два приема. Да и народ, переселенцев из Озерного, за один раз бы забрал. И польский уголь возить — самое то. Еще бы малюсенькую баржу для этого найти…
Усилием воли прервав полет фантазии, Бородулин подвел свой катер к борту, дотянувшись, привязал чалку к стойке леерного ограждения и, подтянувшись, забрался на палубу. Пароход был совершенно новым. Новенькая скрипучая кожа на сиденьях в каютах, новенькие розоватые буковые рукояти маленького штурвала, еще не знавшие ладоней рулевого, новенькие, еще не потемневшие латунные детали в машине. Даже в угольном бункере было чисто, ни крошки пыли.
Буксировать его моторкой было совершенно безнадежным занятием. Максимум, чего можно было бы добиться — вырвать у лодки транец. Нет, нужно осваивать технику, разводить пары и выходить своим ходом. Но скоро зима, река замерзнет. Здесь, в затоне, пароход скорее сохранится, чем, скажем у крепости. Хотя почему? Там ведь тоже есть неплохой затончик! Надо срочно Эдика с парой-тройкой ребят, перегонять находку к крепости. Здесь, даже если и не уведут, растащат, испохабят, изрежут, надписи всякие напишут — на белом шпана любит писать всякое… Ну а сейчас пароход нужно охранять. И, для начала, поднять на флагштоке триколор. Пусть все знают, что это уже не бесхозная вещь.
— Знаешь, Коля, а ведь тебе придется тут пару ночей переночевать. Нельзя, чтобы такая штука ушла куда-нибудь да кому-нибудь. Сейчас я скатаюсь, привезу тебе паек, спальник, бинокль и прочее. На ночь либо сам приеду, либо привезу кого. Того же грека, например. Завтра, как Эдик из Озерного вернется, сюда трофейную команду подгоню. Пусть отведут кораблик поближе к нам, чтобы не караулить его по ночам. Ну и, если заварушка все-таки случится, поддержишь огнем с неожиданной стороны.
— Никаких проблем, покараулю.
— Хорошо. А теперь мне нужен твой совет, как военного специалиста. Я тут все про этих албанцев размышляю. Давай, я тебе расскажу ход своих мыслей, а ты меня, если что, поправишь.
— Давайте, — пожал плечами сержант.
— Вот слушай: народу сюда, на реку, нападало негусто. Десяток обученных человек с хорошим оружием — это, по местным меркам, уже могучая армия.
— Согласен.
— Получается, что три человека с оружием — это уже серьезная боевая группа.
— При условии, что вооружены нормально. Вы, вон, вдвоем с майором двенадцать рыл покрошили. Дробовик против СВТ не играет, а против автомата — тем более.
— Тогда будем считать, что оружие у тех людей вполне пристойное. Так вот, смотри: эти трое — не сами по себе. У них где-то на реке есть база, на которой имеются лодки, моторы, бензин, оружие и патроны. Сколько их там — неизвестно. Но они считают себя силой и пытаются подчинять окрестные поселки. Сколько их там может быть?
Николай подумал.
— Наверное, так же, как и тех бандитов, двенадцать. Ну, возможно, еще кого-нибудь завербовали из захваченных групп. Давайте допустим: двенадцать человек — основное ядро, и еще двенадцать — рекруты.
— То есть две дюжины бойцов. Выходит, очень даже нехилая армия. И если они решили всех гнуть под себя, то рано или поздно придется выяснять, кто из нас сильнее. Теперь давай подумаем вот о чем: приехали три бойца, считающие себя крутыми. Они привыкли к тому, что все, что они видят принадлежит им. Если они встретят сильную группу, то что будут делать?
— Скорее всего, попробуют начать переговоры, разведать все, что можно и потом прийти большими силами и захватить.
— Вот и я так думаю. А если увидят один дом и одного человека?
— То, пожалуй, попробуют напасть.
— И мы сможем их всех спокойно положить.
— А, может, их просто пристрелить, без лишней канители?
— Тут видишь что, история эта с греческим поселком больно темная. Там начальник своими руками своих людей сдал. И для активной группы — назовем их условно албанцами — надо бы сделать тест: вперед начнут говорить, или сразу стрелять, потому что воевать с другим анклавом я категорически не хочу. А вот снести с реки бандитов — это дело праведное.
— Риск это.
— Тут везде риск. А еще надо бы попытаться стволы и лодку себе забрать, да и языка прихватить, о той группе побольше узнать.
— А они не придут пропажу искать?
— А пускай приходят. Никого не было, ничего не видели, где-то далеко стрельба была. Кроме того, думаю, они пешком ходить не слишком большие любители, а река вот-вот встанет.
— И все-таки,
