Сквозь время - Олеся Шеллина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем дальше на юг продвигались, тем становилось теплее, даже зимой, так что путешествие не доставляло нам многих проблем, только если начинался проливной дождь со снегом, как например сейчас, что и заставило нас свернуть к замку.
Каринтия мне понравилась. Обширная, но практически не заселенная, очень много брошенных горных разработок, по пути мы целые города видели, в которых населения практически не осталось, только те, кому некуда идти, или попросту нет такой возможности. Чрезвычайно бедная, практически незащищенная, постоянно подвергающаяся нападкам всех соседей, какие только окружали ее, эта страна показалась мне весьма перспективной в плане расширения будущих территорий, если не старта. Каринтия играла роль переходящего знамени, которое при проведении переговоров всучали проигравшему, потому что никто вокруг не был в состоянии ее защитить. Просто идеальный вариант. А идеален он еще и потому, что османы совсем недавно заверения в вечной любви и дружбе Ивану третьему послали. Они слишком заняты междоусобными проблемами, чтобы с русскими княжествами связываться. И к тому же, что Каринтия, что соседняя Гориция — изначально были исконно славянскими, а значит, нам будет попроще с местными жителями договориться, как и с Венгрией.
— Прекрасный вид, цесаре, не правда ли? — ко мне подошел герцог Кевенхюллер, закутавшись в какой-то плед. Я повернулся к нему и кивнул.
— Да, вид просто великолепный, — я отвернулся и облокотился о парапет. Ветер трепал бармицу, которую я снова оставил свободно свисать со шлема, закрывая шею и падая на плечи. — Когда-то это место называлось Асторвица, и здесь жили славяне, а затем кто только здесь не жил, даже турки.
— Турки, кстати, оставили мне в наследство прекрасные бани, которыми я с наслаждением пользуюсь каждый день, — хмыкнул герцог. — Да и ваши воины, цесаре, не чужды подобных забав.
— А вы еретик, герцог, — я снова повернулся к нему. — Не боитесь святого трибунала?
— Я уже мало чего боюсь, цесаре, — он покачал головой. — Что до ереси, то не ваши ли воины нагревают воду и кидают в нее травы, и только после этого утоляют жажду?
— Я православный, — теперь я позволил себе улыбнуться. — Что мне может сделать святой трибунал? Отлучить от папской церкви?
— Вы произвели впечатление. Как только пересекли границу Польши. Если пшеки привычны к вам и вашим соотечественникам, то остальная Европа заметно напряглась. Такой большой отряд, все всадники… — герцог покачал головой. — Все постоянно ждали, что вы развернете строй для нападения.
— Зачем мне это нужно? — я снова улыбнулся. — Я на мелочи не размениваюсь. И потом, жертвовать своей дружиной, даже не попытавшись нанять пехотинцев и купить пушки? За кого вы меня принимаете?
— Вы вполне можете объявить сейчас, что захватили замок, и я ничего не смогу с этим поделать, — пожал плечами герцог. — Но я сам вас впустил, потому что, если бы вы хотели захватить замок, то с вашими силами вы бы его захватили. Но тогда были бы жертвы. А так, вы все почетные гости, и никто не пострадал. Все ваши воины дворяне, не так ли?
— Да, — я не стал отрицать очевидного. — Дружина Великого князя не может состоять из кого-то другого.
— Но их так много, — герцог плотнее закутался в плед. — Не каждое государство может выставить и вдвое меньше всадников.
— Это вопрос престижа, — я пожал плечами. — К тому же, меня сопровождает князь Холмский, а он, так же, как и я, нуждается в сопровождении.
— Вы очень хорошо образованы, цесаре, — герцог наклонил голову, обозначив поклон. Наш с ним статус был примерно одинаков, так что мы ничего не нарушали вот так вот запросто беседуя. — Ваша слава летит впереди вас.
— И что же обо мне говорят?
— Что вы куда-то спешите. Словно вас куда-то влечет, как зов сирен влек моряков. Дамы разочарованы, вы просто не даете им шансов узнать вас поближе. Ни вас, ни ваших воинов. Так что, уже ползут слухи, что вы едете на встречу с возлюбленной, — м-да, нет, ну а чего ты хотел, Ваня, Ренессанс же, мать его. У меня тело жены еще остыть не успело, а я уже рванул к гипотетической возлюб… Черт, а ведь это мысль. Не просто что-то завоевать, а жениться на какой-нибудь наследнице, чтобы сделать свое пребывание полностью легитимным. Ну, а дальше, нужен будет только предлог, любой, самый дурацкий подойдет, например, освобождение исконно славянских земель от гнета папского ига. Звучит, по-моему, неплохо. Главное пафоса побольше. Да, не забыть нанять парочку менестрелей, для создания эпичной песни. Реклама — двигатель прогресса, и это факт.
— Пусть истинная цель моего путешествия останется моей маленькой тайной, — я буквально растекся в улыбке. — И да, я заметил заинтересованность, направленную на мою дружину.
— А в этом только ваша вина, цесаре, — герцог на этот раз не сдержал улыбки. — Ваши воины так загадочны. Еще и эта металлическая сетка, закрывающая лица. И не понятно, что скрыто за ней.
— Закрытые шлемы рыцарей тоже не дают простора для воображения, — парировал я. — А бармица всего лишь элемент доспеха, а не ловушка для воображения прекрасных женщин.
— Но что мешает вам надеть привычный для взгляда местных доспех?
— К нему нужно будет привыкать, это, во-первых, а, во-вторых, наша манера боя не приспособлена к доспехам, подобным тому же миланскому. Мы просто в нем не сможем шевелиться и вести бой.
— И что же это за манера боя такая? — герцог был воплощением любопытства.
— Пускай это тоже моим маленьким секретом останется, — и мы засмеялись. — Но вы всегда сможете понаблюдать. Поезжайте к реке Ока. В ее верховьях как раз небольшая война с Великим Литовским княжеством намечается, и вы сможете все увидеть своими глазами.
— Нет уж, спасибо, я как-нибудь здесь свой век доживу, — фыркнул герцог. — Но, цесаре, если надумаете захватить Каринтию, то мое предложение все еще в силе. Обещаю, что буду всем рассказывать, что вас было не пять сотен, а пятнадцать и что каждый воин в руках держал пушку, но мы мужественно сопротивлялись, хотя силы были неравны. А когда Максимилиан примчится якобы на помощь, то тут я и увижу эту вашу манеру ведения боя, — посмеиваясь, старый герцог ушел с
