Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

Шипение пневматики. В прорезь вкатывается снаряд, и, пока толкатель доводит его «до места», через клапан в боковой поверхности передней части затвора в опустошившийся цилиндр топливного насоса вдавливается новая порция скипидара. Орудие готово к выстрелу.

Толпа восторженных индейцев мчится искать место падения снаряда, а Мишка спокоен, как шкаф. Он уже понял, что объем топлива можно увеличить, и тогда пятнышко пробоины на растянутой в ста метрах шкуре почти сольется с отметкой проекции горизонтали. Что лафетный огород можно облегчить, потому что отдача заметно слабее той, на которую он рассчитывал по пессимистическому сценарию. Кум Тыква и Кум Топор тоже здесь. Как и он, они заметили, что факел раскаленных газов, вылетевший из дула, был недостаточно выразителен. Переобогащение смеси следует увеличить.

Снаряд не нашли. Это неудивительно. При скорости на дульном срезе порядка пятисот метров в секунду, да с учетом того, что пушка стоит на бугорке, до него может быть несколько часов пути. В следующий раз он ствол на горку направит и проверит конструкцию на беглый огонь. Кстати, на кораблик, типа того, что у голландца Ганса, эта стрелялка отлично встанет. Снести бушприт и убрать все веревки с бака. Мачты укоротить втрое, а лучше вообще сдвинуть их назад. Серебра у него нынче много скопилось, можно ведь и спецпроект заказать, хоть бы и в той же Голландии. Дать указание о подготовке места для установки на баке самой большой из ныне существующих каронад, или как там их, да так, чтобы крутилась во все стороны. Только вот как мотивировать профили на днище, куда он приладит водометы? Их ведь тоже лучше сразу предусмотреть, чем потом кроить по-живому. Ха! Объясним, что тут будут катки для протаскивания корабля через мели. Ну-ка, где его большой «склерозник»?

Широко известный копер для забивания свай, который Мишка скопировал для реализации артиллерийского замысла, работал ритмично. Даже относительно сложная механика, которую пришлось применить для обеспечения автоматического взаимодействия частей этого агрегата, оказалась надежной вследствие того, что на прочности никто не экономил. Доводка пневматического элеватора подачи боеприпасов заняла немного времени. Правда, щель для заряжания пришлось повернуть вниз, из-за чего изменилось крепление конструкции на опоре. Зато так палить можно хоть бы и одному наводчику.

Запойный период лихого творчества несколько заслонил собой бытовые мелочи. Вот, например, такой эпизод. Сидит заплаканная Покахонтас и созерцает висящие на веревке штаны Карасика. Отличного прочного полотна, с плечевыми лямками и великолепными карманами. Эта прелесть, имеются в виду штаны, буквально покрыта прожженными во многих местах дырами. Ее любезный в своей лаборатории выделил какую-то гадость, от которой все рассыпается.

Так стало известно о том, что Карасик получил из «золота» серную кислоту. Он просто собрал газ, получающийся после его пережога, и пропустил через огарок, тоже раскаленный. А уж то, что вышло, пробулькал через водичку. И сделалась эта водичка очень едкой.

Следующие штаны мужа, оплаканные бедной юной красавицей, ознаменовали весть о том, что еще и азотная кислота этому разгильдяю полностью удалась. Это он смешал серную кислоту с селитрой и немного поколдовал.

Потом в лаборатории был пожар, последовавший за воспламенением тряпки, которой вытирали стол, и тщательное следствие по поводу того, что же такое ею на самом деле удалили. Было подозрение, что первые, сожженные еще серной кислотой штаны, закономерно впервые в истории Тамбова перешедшие на новую работу в качестве ветоши, что для тканых материалов в этих местах вообще-то нехарактерно в связи с малой распространенностью. Так вот, похоже, в азотку они попали и опироксилинились.

В довершение Сиропчик принес нож с пластмассовой рукояткой и попросил разрешения и далее помогать Великому Вождю в качестве его разгильдяя. Как Карасик. Пластмасса оказалась средненькой. Если рассматривать ее в качестве загрязнителя бумагоделательных решеток, то да, пакость наилучшайшая, но для чего-то доброго пригодна, только если нет древесины. И еще Мишка понял, что если он продолжит использование в обиходе русских словечек, то рано или поздно сломает себе мозг от того, сколь вычурные значения они принимают в индейской среде. Ведь именно вождя Толкущих Камни он обычно именовал этим словом. И Сиропчик принял невинное, даже нежное ругательство – «разгильдяй» – в качестве определения, поднимающего статус до уровня человека в высшей степени достойного. Еще не кум, но уже и не просто подручный.

Пришлось с парнем тогда предметно поговорить об углеродных цепочках, бензольных кольцах и вообще о структуре молекул, составляющих основу органических соединений. Нарисовать простейшие этан, метан и незабвенное це два аш пять о аш. И растолковать, что, нагревая в автоклаве смесь из кучи неизвестных довольно сложных по структуре молекул, он многие из них разорвал, отчего связи обнажились и стали искать, за что бы ухватиться. Потом, когда все это остыло, они сцепились по-другому. Тоже непонятно как. Но от того, что он туда чего-то уронил, с этими сцепками произошло нечто, описать которое никто не возьмется. Мишке казалось, что теперь парню станет понятна идея.

«Разгильдяй» Сиропчик внимательно выслушал то, что поведали Великому Вождю души продуктов пиролиза древесины, и ушел в задумчивости. Так что или он начнет заниматься проблемами органического синтеза или не начнет. Повлиять на это Мишка не может.

Были и другие происшествия. Как-то пришли чужие индейцы, чтобы накопать гематита для своего кузнеца. Тут и вылезла из Мишкиной души огромная Жаба. Но права голоса не получила. Питамакан распорядился выдать гостям кайла и лопаты и выделить бревнодорожные тележки, дабы те не испытывали затруднений. Их еще и кормили в харчевнях, где питаются тамбовские рудокопы, и койки предоставили в рабочих манданах.

Вот тогда до него и дошло: раз написал Ведающий Мед, что земля у индейцев общая, то так и будет. Земля, вода и недра никому не принадлежат. А остальное – просто гостеприимство.

Иными словами, брать мед из чужого улья нехорошо. Зато можно поставить рядом свой.

За эту зиму случилось столько разного, что всего и не упомнишь. Например, раскололось племя Трусливых Койотов. Испанцев на юге стало маловато, а на запад, за Рио-Гранде, Ведающий Мед ходить не рекомендовал. Поэтому военной добычи перестало хватать. Кое-кто вернулся к мирной жизни, некоторые остались, чтобы обходить побережье Мексиканского залива, отстреливая заглядывающих сюда европейцев и деля между собой их имущество. Но отдельные ребята, преимущественно выходцы из племен северо-востока, сильно раздухарились, возжелали великой славы и великой добычи.