Заговор генералов - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я обещал его к Косте к часу дня, а сейчас… – Грязнов взглянул на часы.
– Хорошо! – жестом остановила его Клавдия и вышла из кабинета.
– Чего это она? – изумленно сказал Слава и уставился на Турецкого. Тот комкал в губах улыбку и, не поднимая глаз, собирал на столе папки, чтобы запереть их в сейфе. – Ох, Сашка! Ну ты и бандит… И как еще тебя земля носит!
– Ладно тебе, – потупился Турецкий. – Сам такой… Идем.
– Да-а, – озадаченно протянул Грязнов, – как говорил один наш общий знакомый, талант – он везде талант: что в любви, что в половой жизни…
Сказать, что Константин Дмитриевич Меркулов был озабочен, значит, ничего не сказать. Он был заметно растерян. Каким-то машинальным кивком поздоровался, показал пальцем, чтоб садились, а сам продолжал о чем-то размышлять, уставясь глазами в идеально чистую поверхность стола. Наконец прорезался:
– Ну, какие новости?
Турецкий протянул свои листы плана расследования многоэпизодного дела, расправил на столе перед Костиным носом. Тот, не меняя позы, прочитал.
– Очередная версия? – В голосе не было никакого интереса.
– Костя, что у тебя случилось? – не выдержал Саша. – Я твой стол разглядывать не собираюсь. Позвал – говори зачем. Или слушай, что мы скажем.
– План твой я одобряю и утверждаю, только приведи свои записи в порядок.
«Ага! Значит, все-таки прочитал…»
– Ты уже решил, кому передашь все эти дела?
– Вот те на! – воскликнул Турецкий. – С какой, интересно, стати?! Ты меня отстраняешь?
Меркулов поморщился.
– Вячеслав, ты что куришь?
– «Мальборо», а что? Тебе ж нельзя, Дмитрич…
– А ты? – Костя с тоской посмотрел на Турецкого. – Тоже заморскую гадость?
– Ну почему? – обиделся за другую великую державу Александр. – «Кэмел». Верблюд по-ихнему. Простой люд курит. Солдаты и прочие.
– Ну давай, что ли…
– Дам, если объяснишь…
– Ну!
– Да на, дыми, задавись, только потом не жалуйся: сердце у него прихватило! Лучше бы рюмку принял!
– На. – Костя вынул из кармана ключи и показал пальцем на сейф. – Доставай уж, куда от вас денешься…
После того как выпили по рюмке, похоже, Меркулову полегчало. По второй разлил он уже сам и, подавая бутылку Турецкому, велел закрыть ее и запереть обратно в сейф. Славка в комичном огорчении развел руками. Костя поднял рюмку:
– Давайте, ребятки, дернем за то немногое хорошее, что у нас еще осталось. Там был, – он подбородком указал в потолок. – Ну и нахлебался же дерьма, скажу я вам, ай-я-яй! Куда катимся?…
Он выпил одним махом и резко отодвинул рюмку на край стола. Грязнов последовал примеру старшего. Турецкий же, зная, что больше не дадут, смаковал, демонстрируя, как пьют коньяк цивилизованные люди.
– В общем, так скажу: что Лямину нашли, уже всем известно. Папаша с утра, с разрешения премьера не присутствовать на заседании, умчался в фээсбэшную клинику, куда ее доставили, как было сказано, стараниями Коновалова со товарищи.
– А не говорили, что и похищена она была тоже их стараниями?
– С тобой, Саня, хорошо дерьмо кушать: все норовишь быстрей со своей большой ложкой. Не говорили, представь себе.
– Жаль. Потому что все остальное никакой сенсации для нас не содержит. Мне об этом самом вчера в полночь Андрей Васильевич лично докладывал.
– Чего? – У Меркулова отвисла челюсть. – Повтори!
– Чего! А ничаво – вот чаво! – огрызнулся Турецкий. – Не мог же я тебя из койки вытаскивать ради не Бог весть какой информации! А утром ты с Президентом завтракал. Куда нам поспеть!
– Саша, если ты валяешь дурака?…
– А вот если бы ты внимательно прочитал то, что я тебе дал, – Александр ткнул пальцем в свой листок, – у тебя бы не возникло таких вопросов. На вот, читаю вслух для неграмотных: «Из общих соображений, двоеточие, вопрос – ответ. Кто похитил Лямину? Тот, кому важно диктовать условия вице-премьеру. Сфера деятельности нового вице? Сибирь. Кому она сейчас нужна? Коновалову. Кто требовал прекратить уголовные дела, обещая все – от награды до расправы? Коновалов. Кто сообщил следствию о личном участии в спасении Ляминой? Коновалов. Далее – выводы». Интересно, Костя?
– Дай сюда. – Забрал листы, внимательно прочитал и, положив перед собой, припечатал ладонью: – Молодец, мыслишь в верном направлении. А я разве сказал что-то против? Вячеслав! Я говорил?
– Наоборот, – пожал плечами Грязнов и нагло посмотрел на Турецкого. – Я так понял, что план расследования утвержден, да, Дмитрич? Мы даже выпили за это.
– Ну, ребята! – восхитился Саша. – С вами, ей-богу, не соскучишься! Не знаю, за что люблю вас.
– Тебе не важно, – философски заметил Славка. – Главное, чтоб мы знали…
– Все. – Меркулов явно приободрился и постучал ладонью по столу. – Давайте о деле… Так, ты тут предполагаешь… Правильно, – сказал, поднимая глаза от Сашиного текста, – меня уже предупредили, что Лямин будет просить о выделении дела о похищении его дочери в отдельное производство и о прекращении его. Негоже поднимать волну вокруг высоких правительственных чиновников – ажиотаж, нездоровый интерес, понимаешь… Не пострадала девка, и слава Богу…
– Конечно, – легкомысленно добавил Грязнов, – впендюрили пару раз… с кем не бывает…
– Этот вопрос закрыт для публичного обсуждения, господа хорошие, – прекратил фривольные соображения своих коллег заместитель Генерального прокурора страны. – И попрошу обойтись без ваших скабрезных шуточек. Давайте лучше думать, кому поручим руководство дальнейшей работой группы.
– Прости, Костя, не понял. Меня что, отстраняют?
– Нет, поручают еще более ответственное дело. Можешь, если пожелаешь, увенчать себя самостоятельно лаврами победителя, все твои соображения будут приняты во внимание неукоснительно. Грязнов, я полагаю, как заместитель руководителя группы, не откажется от сотрудничества. Вот только кого бы назначить вместо Турецкого, право слово, не знаю.
– Костя, не ломай ты голову. Прекрасно известно, что у всех наших по целой пачке дел и свободных шей нету. Найди того, у кого сейчас меньше других, и поручи числиться, но в дела нос не совать. Ребята вместе со Славкой сами доведут до конца. Там еще немало сложностей, поэтому постороннее вмешательство может просто подгадить делу. А по существу пусть покомандует Игорь Парфенов, он мне кажется толковее других. Или вообще переведи его к нам. Задыхаемся же. Он, как я понимаю, против не будет. А ходить под «индюками» – не велика радость. По себе знаю.
– Минуточку! – напыжился Меркулов. – Это когда ж ты ходил-то под «индюками»? Ну!
– Это я так, Костя, к слову… – поправился не без ехидцы Саша.
– Наглец! А? Грязнов, как тебе нравится? Воспитали на свою голову!
Славка хохотал, разряжая обстановку.
– Ладно, – махнул на него ладонью Меркулов, – пойдем дальше. Я, пожалуй, соглашусь, если Грязнов не будет против и если ты обещаешь мне в течение сегодняшнего дня полностью ввести Игоря в курс всех дел. Включая то, о чем мы здесь говорили. И будем говорить дальше.
– Почему только сегодня?
– Потому что завтра первым же рейсом ты вылетаешь в Штаты. Точнее, в Вашингтон… Ну а где же Денис, черт бы вас побрал, ребята?!
– Костя, мы не понимаем причины такой спешки! А Дениска при чем?
– При том, что он вылетает вместе с Турецким. Завтра. Это хоть вам, бездельникам, понятно?!
– Другой разговор, – сказал Слава, поднимаясь, – так бы сразу и сказал… Хуже нет, когда темнят… А он должен быть. Не исключено, послушно ждет вызова в коридоре. Сейчас вернусь.
– Саша, – сказал Меркулов, когда Грязнов покинул кабинет, – дело, которое тебе поручено, чрезвычайно серьезное и деликатное. Даже не знаю, как ты справишься…
– Это почему же?
– Деликатность, Саша, не в твоем характере.
– Ну так поручите другому! Который умеет деликатно лизать начальству задницу!
– Вот видишь! – словно обрадовался Меркулов. – Именно об этом я и говорю! А тебе уже через сутки придется общаться с замечательной женщиной… Знаешь, кто такая? Джеми Эванс – министр юстиции Соединенных Штатов, она же – генеральный прокурор, а заодно курирует ФБР. По образованию юрист, отлично владеет русским, поскольку является профессором-славистом. И вообще прекрасная женщина. Я с нею знаком.
– А с кем ты незнаком?! – фыркнул Турецкий. – Меня долбишь, а сам, оказывается, тот еще котяра…
– Фи! – как от «нежданчика» сморщился Меркулов. – Где тебя воспитывали!…
– А что ж удивительного, если мой учитель… как это? – и запел с цыганским надрывом:
Я просыпался на рассвете.
Был молод я и водку пил.
И на цыганском факультете
Образованье получил!…
Чего ж ты после этого от меня хочешь?
– Да-а… Но мало ли, что было когда-то? Словом, я решил, что деликатную сторону задания поможет тебе осуществить младший Грязнов. – Меркулов посмотрел в сторону двери и, поднимаясь, сказал: – Здравствуй, Денис Андреевич, очень рад тебя видеть. Чай? Кофе? Этим, – кивнул он на ошалевших Турецкого с Грязновым, – я не предлагаю, потому что хорошо знаю их вкусы.
