Ласточки - Лия Флеминг

С этими словами он исчез, а женщина в черном принесла бальное платье, едва застегнувшееся на спине Мадди.

– Придется избавиться от этого, – процедила она, сильно ущипнув Мадди за спину. – Слишком много мышц. Мистер Анри любит худых, как палка, женщин. Хорошо, хоть у вас нет бюста. Он любит создавать бюст с помощью покроя платьев.

Мадди терпеливо ждала, пока они укладывали ее непокорные волосы. Кто-то принес пару огромных клипс.

– Желательна лебединая шея. Ваша сойдет… с большой натяжкой. Медленно спускайтесь по ступенькам и входите в комнату.

Мадди подняла подол платья: ярды и ярды золотой парчи. Пытаясь выглядеть элегантно, она вошла в гостиную с чудесными люстрами, стульями в стиле Людовика XIV с позолотой и изящными занавесками. Прямо перед ней было зеркало, и она, вспомнив слова женщины, выпрямилась, подняла голову и стала медленно скользить, вытягивая спину, пока не показалось, что она выросла до семи футов.

В памяти всплыла муштра в «Маршфилдс». Она стала смотреть вдаль, словно перед ней расстилался длинный коридор, стараясь почувствовать себя принцессой… Золушкой на балу, где ожидал весьма своеобразный принц, наблюдавший за каждым ее движением. Не красавец ее грез, а мужчина средних лет с усиками и крашеными черными волосами.

– Повернитесь… пройдите сюда… имя?

Он уже забыл ее!

– Мадлен, – ответила она, не меняя позы. Прежде всего холодность… так он сказал.

– Итак, мисс Мадлен, думаю, что смогу с вами работать, но не желаю видеть никаких улыбок, никакой отсебятины. Только я создаю форму, вид, стиль. Вы – ничто. Либо вы вдохновляете меня, либо нет. Откуда вы?

– Йоркшир, сэр.

– Где это?

Он повернулся к Ортанс. Та пожала плечами.

– Неважно. В вас что-то есть. Но волосы и макияж не пойдут. Никакого загара: держитесь подальше от солнца. Можете курить, и главное – пунктуальность. Вам нужно многому учиться, но вы свежи и молоды. Я могу вылепить из вас все, что мне необходимо. А теперь я занят, бегите и в следующий раз наденьте приличные туфли. На каблуках. Я люблю девушек высоких, как гвардейцы, и с прямой спиной.

– Да, мистер Анри, – прохрипела Мадди, все еще не в силах поверить своей удаче. Сам кутюрье снизошел до разговора с ней!

Она даже не посмела спросить о деньгах. Сумеет ли она просуществовать на сдельной работе? Получить место, пусть и самое скромное, в лондонском доме моды – это чудо. Но если бы только она была способна испытывать хоть какую-то радость от собственного успеха…

Ночью она лежала на диване, гадая, правильно ли поступила. Грег не вернулся. Не попытался ее переубедить. Даже Глория не потрудилась ей написать. Боже, неужели она действительно потеряла ребенка по собственной вине?

При мысли об этом ее охватывал такой страх, становилось так худо, что она начинала курить одну сигарету за другой, пока не засыпала… но просыпалась уже через несколько минут. Так продолжалось всю ночь. Лучше уехать. С глаз долой – из сердца вон…

Она вспоминала все, что у нее было с Грегом: ласки, поцелуи, обещания совместного будущего… все, от чего она отказалась, приехав в Лондон. Она просто обязана добиться успеха, начать все сначала, спасти хоть что-то из того ужаса, в который превратилась ее жизнь.

Коллекция Анри создавалась в обстановке величайшей секретности, и только наиболее доверенные служащие знали общее направление и стиль его коллекций. Сотня платьев появилась на свет из нескольких сотен набросков, после многочисленных примерок на манекенах или лучших моделях.

Над деталями работали отдельно, чтобы любопытные глаза не увидели лишнего. Мистер Анри успевал следить даже за отделкой и фурнитурой. В примерочных постоянно гремел гром и сверкали молнии, и не раз платье летело на пол из-за очередной мелочи, вроде распоровшегося шва.

Поскольку лондонский сезон был в полном разгаре, существовал огромный спрос на платья для презентаций, в которых девушек представляли ко двору, подвенечные наряды, платья для коктейлей и вечерние наряды.

– Только английские девушки рождены для бальных платьев, – улыбался кутюрье, когда настал вечер показа.

Для дома Рауля Анри настал момент истины. Раскупят ли его модели модные магазины, стремящиеся растиражировать их для богатых покупателей, или же поток заказов превратится в тонкий ручеек?

В салоне были расставлены позолоченные стулья для приглашенных гостей. Скоро девушки высшего света и их матери начнут покупать платья для первых балов и вечеринок. Ожидали присутствия герцогини, маркизы, американской кинозвезды, считающей мистера Анри гением, способным замаскировать ее большую грудь и широкую талию искусным покроем платья.

Обязательно будут и журналистки, которые пишут репортажи для модных журналов, и, конечно, закупщики из больших универмагов, которые за большие деньги приобретут образцы, чтобы распороть их, а потом сделать свои выкройки для массового пошива. Ничто не останется без внимания: ни примерки, ни репетиции, ни мелкие переделки.

Неудивительно, что у всех нервы были на пределе.

Каждой модели приходилось работать в бешеном ритме: требовалось умение мгновенно вылезать из платья и натягивать новое – это было одно из многих качеств, необходимых для модели. Даже такие знаменитости, как Барбара Гоален, Джин Доуни или прелестная Беттина – сливки сливок – и те переодевались в сумасшедшем темпе. Аланна, одна из моделей мистера Анри, считала себя выше остальных. Она умела дотянуться до верхних вешалок и с помощью длинной палки снимала самые роскошные платья, которые потом и демонстрировала. И при этом отпускала из-за ширмы ехидные реплики в адрес остальных, словно те не могли ее слышать.

– Интересно, почему старик выбрал ее для финала? Она и пяти минут здесь не пробыла, – шипела она, помахивая пальцами с длинными ногтями в сторону Мадди. Черная шляпа-гриб уже была на голове, хотя Аланна была еще не одета: только утягивающий пояс с резинками и чулки.

– Сука! – прошептала Чармейн Блейк, взявшая Мадди под свое крылышко. – Не обращай на нее внимания. Она от природы такая злобная и любит только себя. Перед показом живет на сигаретах и черном кофе, чтобы талия была уже, чем у остальных. У нее даже дыхание ядовитое. Но будь поосторожнее. Она украдет у тебя лучший выход, если поймет, что это сойдет ей с рук.

Платье Мадди упало на пол, как раз перед выходом. Но Ортанс улыбнулась:

– Хорошая примета. Теперь показ точно будет успешным.

– Столкни меня вниз, столкни меня вниз, Чармен, – попросила Мадди. По прежнему опыту она знала, что толчок перед первым выходом приносит удачу.

Под внешней безмятежностью Мадди крылся настоящий вулкан эмоций. Но она словно впала в транс, когда ступила на подиум.

Нужно помнить правила: скользить по полу, медленно снять жакет, небрежно провести норкой по коленям самых важных гостей в первом ряду, делать пируэты, чтобы показать, как красиво колышется юбка. Остановиться, принять позу, выглядеть отстраненной.

Главное – произвести впечатление на гостей из первого ряда. Один кивок избранных стоит двадцати тех, кто сидит сзади.

Перед показом мистер Анри прочел наставление.

– Вы мои девушки, – вещал он, вытирая лоб розовым шелковым платком. – Сейчас начинается показ платьев, а не вашей внешности. Это платье носит вас… а не вы – платье. Уважайте ткань и покрой. Я не желаю здесь никаких примадонн, – остерег он, глядя в упор на Аланну Бейтман. – Если все пройдет хорошо, мы будем счастливы, если же нет – некоторые вылетят с работы. Вот так, а не иначе. Вперед, мои прекрасные лебеди, и не торопитесь, плывите! Дайте время рассмотреть, какую красоту я создал. Пусть услышат шелест шелка и атласа, шорох тюля и кружева. Пусть их глаза наслаждаются пиршеством красок. Носите драгоценности, как королевы, словно вы для них созданы. Устремите взоры вперед, как чистокровные кобылки. Дом Рауля Анри ожидает от вас… да, Мадлен, запомните, никакой улыбки. Только презрительный холодный вид. Вы должны излучать пренебрежение с оттенком надменности и грусти.

Мадди понятия не имела, о чем он толкует, и поэтому шепотом обратилась к Чармейн?

– Какой вид?

– Взгляд должен быть отсутствующим. У тебя иногда такой бывает. Ты всегда выглядишь немного печальной, словно в любую минуту разразишься слезами. Просто смотри вперед, в одну точку на противоположной стене, и все будет прекрасно.

Неужели она выглядит печальной? А ведь хотела склеить осколки своей жизни и не повторять ошибок. При мысли о возвращении в Лидс с поджатым хвостом ей становилось плохо.

– Чего ждешь? Твой выход! Ни о чем не думай, просто иди! – толкнула ее Чармейн. – Выглядишь прекрасно. Не хочешь поужинать после показа со мной и моей сестрой?