Выше времени - Евгений Гаркушев

— Ну! Видно, большую дозу экстезина принял, совсем ошизел. Его менты хватают, а этот дятел им паспорт показывает! Те, понятное дело, сразу в оборот его взяли. Он кричит: я честный гражданин! У меня паспорт есть! С пропиской! Менты паспорт порвали в мелкие клочья, и объясняют ему: не гражданин ты, а говно! Бомж! Мы тебе сами прописку устроим, у нас в отделении, а потом браткам на органы продадим. У них сейчас кампания такая идет как раз!

Бритый подавился хохотом.

— Ну, Бобик на понты сел, кричит: да я сам браток, из этой же группировки, — продолжал рассказ довольный темноволосый. — Ему менты говорят: как бы за базар ответить не пришлось, волчок позорный. Ты ври, да не завирайся. Где волына? Где цепура? Где гайки твои? Понтовщик ты дешевый, а не браток! А нас на понт не возьмешь. И чувствует Бобик, что попал он.

— И дальше что? — всхрюкнул бритый.

— Дальше привезли его в подвал, отметелили по первое число. Потом один сержант, которому Бобик штуку пообещал, позвонил-таки папику нашему. Самсон съездил, выручил Бобика. Отрабатывать ему теперь не один месяц придется…

— Да уж, себя держать надо, — заметил бритый, поглаживая тяжелую золотую цепь.

— Вот-вот! — поддержал его темноволосый. — Хорошо еще, Самсон добрый. Мог бы и бросить его в ментовке. А там бы его за неделю убили.

Баба Рая, приложившись к бутылочке самогона, тонко хихикнула. Оба «братка» уставились на нее.

— Что пьешь, старая? — спросил бритый.

— Напиток настоящих мужчин, — провозгласила свой любимый слоган баба Рая. — Хотите дернуть?

— Мы хотим. Только, смотри, старая — если гадость какая, на куски тебя порежем, — деловито пообещал темноволосый.

— Пейте, пейте, — ласково предложила баба Рая, протягивая парням «непродажную» чекушку, самогон в которой был самого лучшего качества, двойной очистки. Для себя гнала…

Оля возвращалась из дешевого номера со смешанными чувствами. С одной стороны, все было нормально, она помогла ветерану забыть о его тяжкой доле. Ей не было противно или мерзко, что при ее работе, в общем-то, редкость. Но девушка корила себя за то, что не взяла с ветерана денег. Принципиально, хотя тот и предлагал. Включилась какая-то блокировка в сознании.

— Что я тебе, шлюха? — гневно спросила она у хромоногого мужичка.

— Ну, я думал, да, — раздумчиво произнес тот.

— А вот и нет.

— Что же, по любви? — изумился мужик.

— Нет, из чувства долга, — ляпнула Оля и захлопнула дверь, оставив изнемогающего ветерана на скособоченной кровати.

Потом подумала — зачем было вообще выходить на работу, если ни копейки не получила? Хорошо еще, что за гостиничный номер платил ветеран…

На проспекте встретила еще одного мужика. И этот выглядел так сексуально, что сразу потеплело на душе… Был он в рубашке и носках. Совсем без брюк. Молодой и даже симпатичный. Не иначе, не вовремя вернувшийся муж застукал у любовницы.

— Бу-бу-бу, гу-бу-бу, — пробормотал мужик, давясь кровью. Кровь сочилась у него и из носа. — Бу-бу, обокрали…

— Меня саму обокрали, — заявила Оля, только сейчас ясно сообразив, что, по сути, она просто так потеряла трудом и потом заработанную сотню. — Эх ты, мой жалкий… Кто ж тебя?

— Грабители, — почти внятно произнес мужик.

— Звать тебя как?

— Гапликов, — ответил избитый мужик без штанов.

— Какой ты официальный, — нахмурилась Оля. — По фамилии сразу… Юрист, что ли?

— Не, предприниматель, — ответил Гапликов. — А зовут меня Пашей. У меня денег много, между прочим. Помоги мне, девушка. Я в долгу не останусь.

— Э, все вы так говорите, — вздохнула Оля. — Потом сережки пластмассовые за сорок рублей подарите, а то и просто сбежите… Еще и стянуть что-то норовите.

— Мне бы туфли. И штаны, — продолжал гнуть свое Гапликов. — Я тебя на экскурсию по Золотому кольцу России возьму. Не пожалеешь.

— Ты мне лучше настоящее золотое кольцо подари. Надежнее, — ответила Оля.

— А я тебя хочу, — проблеял мужик, что было уже совсем смешно.

— С этим проблем не будет, если заплатишь. Побрели, что ли, ко мне на хату? Или у тебя флэт есть?

— Есть, но туда нельзя. Там бандиты ждут. Могут ждать.

Вселюбин еще бурлил у Оли в крови, поэтому она неизвестно зачем потащила Гапликова к себе в однокомнатную квартирку. Мужских брюк у нее не было, туфлей — тоже, покупать их она не собиралась, да и не на что было. Но Гапликов боялся остаться один и вцепился в девушку мертвой хваткой. Что оставалось делать?

Не прошли молодые люди и двадцати шагов, как сзади взвизгнули тормоза.

— Оба! Наши клиенты, — раздался глумливый голос.

— Менты, — ахнула Оля.

— Менты, — эхом отозвался Гапликов.

Обернулись. Возле черного «Кадиллака» стоял крепкий парень в штатском.

— Это не менты, — обрадовано улыбнулся Гапликов. — Это правильные ребята. Хлопцы, все нормально! Меня бригада самого Латышева крышует!

— Да ты что? — усмехнулся парень. — Не свисти. Чтобы наши предприниматели со шлюхами без штанов по центральной улице ползали? Не бывает такого. А если бывает — значит, такой клиент нам не нужен! Ладно, полезайте в машину, потом разберемся.

Вторая дверь «Кадиллака» открылась, и другой накачанный парень под локоток вывел из нее старушку почтенного возраста и вполне приличного вида. В руках старушка держала вместительную сумку — не иначе, с «черной кассой» группировки.

«Крестная мать», — мелькнула в голове Оли быстрая мысль. — «Надо у нее попросить, чтобы не трогали. У этих бандитов, конечно, не так, как у ментов — бывает, что и пронесет. Но могут и в гарем продать, и в публичном доме заставить работать. А это — не вольные хлеба…»

— Бабушка, отпусти нас, мы ничего плохого не замышляли! — закричала девушка, порываясь встать на колени. — Век тебя помнить будем!

— Совсем одурела, — хмыкнул парень, распахнул крышку багажника «Кадиллака» и, перехватив старушку поудобнее, засунул ее туда. — Меньше эйфорина жри, киска! Сама, что ли, в багажник хочешь?

— Не знаю, — пожала плечами Оля.

— Тогда полезай в машину. И бить мы тебя не будем.

На неприметной «девятке» цвета «папирус» с инжекторным двигателем мы заехали во двор того дома, где когда-то жила Юля Вавилова. Впрочем, почему жила? Она должна жить здесь и сейчас — ребята «пробили» адрес по нашей базе данных. В прошедшем времени можно говорить обо мне. Мы жили по соседству, когда я ходил в детский садик, в начальную школу. Потом переехали в пятикомнатную квартиру на Новопромышленной улице, потом отец построил особняк… И себе, и мне — на будущее. Но я в том особняке появляться не люблю. Мрачноватое место…