Я был аргонавтом - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверное, стоило подождать недельку, в море не выходить, чтобы старик отошел, но морды от неразбавленного вина у всех порядком опухли, да и сидеть на месте поднадоело — на приключения тянет. И ванакт, хотя и гостеприимный дядька, но уже с такой тоской посматривает на своих гостей, что те начинают понимать, что хороший гость должен уйти чуть раньше, чем станет в тягость хозяину. Вот, разве что, тутошние девушки разных социальных слоев будут переживать об отъезде аргонавтов, но через девять месяцев вполне утешатся.Так что, весла на воду, парус распустить — и вперед!
Но все равно, как-то неспокойно. Чует сердечко, что Посейдон нам еще покажет и Рею-мать и Хаоса-прародителя.
Моя скамья нынче дальше от кормы, но все равно, слышу тревожный разговор Ясона с кормщиком.
— Шторм грядет, — сообщил Тифий.
— Думаешь? — с беспокойством спросил Ясон, поднимая взгляд к небу. Пожав плечами, капитан заметил. — Вроде, небо-то ясное, облака беленькие.
— Вот-вот, небо белесое, зато облака по нему так и скачут, словно друг за другом вдогонку бегут. И на море глянь — барашки, а шкурка грязная, и волны не по ветру идут, а как сами хотят. И птицы к берегу жмутся.
— Выдержим? — спросил Ясон, обращаясь не то к кормщику, не то к самому себе.
— А кто его ведает? — пожал плечами старик, а потом по-философски изрек: — Коли Посейдон разозлится, так и Светлая Гера нас не спасет. Лучше бы к берегу, пока время есть.
— Правь к берегу, — решительно рубанул Ясон воздух ребром ладони.
Верно, Артемида тоже слышала разговор, потому что молча забрала у Орфея кифару, поставила на палубу и, аэду весло, соскочила с места и пошла на корму.
— Ясон, это не шторм, это хуже. К берегу мы уйти не успеем, — сказала Артемида. — Сейчас к нам сам Посейдон явится.
В мое время опытные мореходы либо послали бы девушку далеко и надолго, либо вопросами замучили — с чего ты взяла, какие имеешь доказательства? А ты что — самая умная, или ты жрица Посейдона, а тебе морской владыка докладывает, когда и куда явится?
А в этом мире все просто — и капитан, и кормщик поверили сразу и безоговорочно, неважно, что Аталанта — охотница, а не рыбачка, а здесь у нас море, а не лес.
— И что теперь? — только и поинтересовался Ясон. — Спускать парус, сушить весла, а самим ждать, пока Посейдон нас на дно морское отправит?
— Спустить парус, весла сушить, а всем гребцам — а еще и тебе, и Тифию, завязать глаза, чтобы ничего не видели, а на руль поставить Саймона, — четко скомандовала Артемида. — А Посейдон нас сегодня может на дно отправить, если мы ему сами это позволим.
Спустить парус, вытащить весла и закрепить их — дело недолгое. Хуже с завязыванием глаз. Не все и не сразу поняли, что от них требуется, но все-таки, изладили — кто надвинул поглубже шляпу, кто обвязал голову хитоном, а кто отыскал повязку. Только мы с Артемидой-Аталантой остались зрячими.
— Саймон, руль держи прямо, — сказала Артемида, положив свою нежную ладонь поверх моей лапищи. Поцеловав меня, попросила: — И не волнуйся за меня, а самое главное — не лезь спасать. Со мной ничего не случится, а ты можешь все испортить.
Моя любимая супруга твердой поступью прошла на нос «Арго», по дороге проверив — все ли аргонавты исполнили приказ завязать глаза?
Конечно же обнаружился хитрец, повязавший повязку так, чтобы можно было из-под нее подглядывать. Нет, это был не Гилас, а Орфей. Мало аэду визита в царство Гадеса, знакомства с Аидом и Персефоной, так ему еще и на Посейдона хочется поглазеть? Поэты, разумеется, существа любопытные, но с Артемидой не забалуешь! Она одним махом поправила повязку, завязала узел на затылке, а заодно связала аэду руки, пожертвовав собственную тетиву, чтобы не вздумал дергаться. Я, было, хотел сказать, что в случае крушения, со связанными руками поэт далеко не уплывет, но не стал. Ежели и впрямь случится кораблекрушение, так мы все далеко не уплывем, а аэд хотя бы мучиться долго не будет. Зато Посейдон отыщет Орфею работу в своем дворце.
Я стоял у руля весь из себя гордый, управляя судном, которое и без меня прекрасно управлялось — шло по течению, а на носу, словно изящная скульптура, стояла моя Артемида.
Арго! Разве путь твой ближе,
Чем дорога млечная.
Арго! О каких потерях
Плачет птица встречная?
Парус над тобой
Поднятый судьбой —
Это флаг разлук и странствий
Знамя вечное.
Песню я пел про себя, стараясь не шевелить губами, хотя Гилас и не видит, но мало ли. Но у аргонавтов на носу не было такой красоты, как обнаженная женская фигура! И это, между прочем, не просто богиня, а моя любимая жена.
Ветер внезапно стих, а солнце почему-то спряталось за тучу, хотя только что на небе никаких туч и в помине не было, а вот потом... Спереди судна, прямо по носу, из моря начало вырастать нечто, напоминающее столб морской воды, бьющий вверх, будто фонтан, а потом это нечто приобрело контур фигуры — вначале небольшой, потом побольше, а потом уже совсем огромной. И это чудовище надвигалось прямо на нас.
Как-то раз приятель зазвал меня на рыбалку. Дескать, у него резиновая лодка с мотором, выйдем до рассвета, за пару часов наловим обалденных судачков, ушицу сварим. Судаков я люблю, а рыбу ловить — не очень, да и нет у меня ни рыбацкого фарта, ни интереса, а тут, повелся. И надо же так случиться, что мотор заглох прямо на фарватере, а навстречу нам шел «Волго-Балт». И шел неспешно, и был, вроде бы, далеко, а приятель
