Партизанство - Вячеслав Боярский

Так было, в частности, при подготовке к переходу на сторону партизан полицейской бригады В.В.Гиль-Родионова, в которую направили в то время большое количество писем от ранее перешедших на нашу сторону солдат этой части. Здесь агитационно-пропагандистскую работу вели сразу несколько групп. В результате бригада численностью около 8 тысяч человек, укомплектованная членами «Боевого Союза русских националистов», перешла на сторону партизан. Аналогичные операции проводились по разложению таганрогской «казачьей дивизии», калмыкских и туркменских «добровольческих частей», 40-тысячного формирования казаков-«добровольцев» в районе Мариуполя.

В зимнюю кампанию 1942 – 1943 гг., когда наши войска успешно наступали на южном участке фронта, «добровольческие» формирования отходили вместе с противником. Когда фронт стабилизировался на р. Миус, гитлеровское командование решило использовать их для охраны и обороны Азовского и Черноморского побережий и расположил в Таганроге «добровольческую» казачью дивизию, а в Донбассе – несколько калмыкских и туркменских «добровольческих» батальонов. Одновременно в Мариуполе гитлеровцы приступили к формированию новых частей численностью в 40 тысяч «добровольцев».

Получив агентурные данные об этом, представительство Украинского ШПД на Южном фронте решило провести операцию по разложению «добровольческих» формирований. Был собран подробный материал о казачьих формированиях, восстановлен список офицерского состава и видных руководителей, подобран кандидат для заброски в тыл противника, составлен дезинформационный материал и письма с целью дискредитации «добровольческих» формирований.

Письма внешне не внушали подозрений: от жены, племянника, друга и т.д. Дезинформационный текст был нанесен тайнописью. Там содержались конкретные указания по подготовке к восстанию, установлению связи с отдельными командирами, приведению частей в боевую готовность. Письма адресовались руководителям казачества различного ранга в Ростове: председателю малого войскового круга, заместителю начальника штаба «Войска Донского», командиру Новочеркасского казачьего полка и др. Кроме того, в них упоминался еще ряд лиц, якобы участников заговора.

В ночь на 1 мая 1943 г. в нескольких километрах западнее Таганрога с самолета был выброшен «агент». Уже через месяц были получены данные о том, что казачья дивизия (г. Таганрог) была снята с фронта и по частям без оружия направлена в глубокий тыл, якобы для борьбы с партизанами. В тыл были переброшены 40 тысяч казаков-«добровольцев» – в Киевскую, Запорожскую и Минскую области. Калмыцкие и туркменские «добровольческие» части были задействованы на оборонительных работах и охране рабочих лагерей.

Как стало известно после войны, дело о подготовке восстания, руководителях «Донского казачества» попало в руки немецкой контрразведки и рассматривалось специальной комиссией в г. Сталино.

Известны и другие примеры, когда тысячи полицейских, солдат ЮА, национальных формирований (в том числе румын, словаков и др.) в результате агитационной работы перешли на нашу сторону. В частности, только оперативными группами органов безопасности Белоруссии было разложено 136 гарнизонов противника, выведены в партизанские отряды десятки тысяч человек, сорвана мобилизация в «Белорусскую краевую оборону», а также формирование «Белорусского корпуса самообороны».

Партизаны и на местах умело использовали различные приемы дезинформации противника, в результате чего им нередко удавалось настолько скомпрометировать бургомистров, старост, полицейских, что гитлеровцы переставали им доверять, а иногда даже расстреливали их.

Примером подобной успешной операции могут служить действия крымских партизан по продвижению дезинформации генералу фон Манштейну – командующему 11-й немецкой армией – в интересах командования Отдельной Приморской армии, оборонявшей Севастополь в конце мая 1942 г.

Известно, что в мае 1942 г. боевые действия на Керченском полуострове закончились для наших войск неудачно. После этого гитлеровскому командованию ничто не мешало бросить все освободившиеся танковые и пехотные части на последний штурм Севастополя. Нужно было на некоторое время оттянуть начало наступления армии Манштейна. Для этого был подготовлен дезинформационный материал в виде приказа командующего Отдельной Приморской армией, в котором определялись задачи партизан по обеспечению высадки якобы подготовленных к действиям морских десантов в районе Ялты, Алушты и Семидворья, а также воздушного десанта на Ай-Петринской яйле.

Предстояло так «доставить» командованию немецких войск этот приказ, чтобы он не вызвал у Манштейна ни малейшего сомнения относительно его достоверности. Эта задача была поручена командиру 3-го партизанского района, бывшему инструктору политотдела пограничных войск Черноморского округа старшему политруку Г.Л.Северскому. Ночью на партизанский аэродром самолетом из Севастополя были доставлены дезинформационный материал в коленкоровом пакете и письмо от командующего армией генерала И.Е.Петрова, в котором излагалась суть задания.

Г.Л.Северский создал специальную группу во главе с командиром евпаторийского партизанского отряда А.Д.Махневым и офицером-разведчиком. В ее состав был включен человек, о котором чекисты получили точные данные, что он предатель. При инструктаже Г.Л.Северский заявил, что им необходимо пробиться в соседний партизанский отряд, действующий северо-восточнее Алушты, и передать срочное сообщение. Предателю он вручил пакет и приказал зашить его под подкладку тужурки. Затем группа отправилась на выполнение боевого задания. После напряженного марша партизаны вышли на шоссе Симферополь – Алушта в районе Таушан-Базара, где располагалась застава гитлеровцев.

Стремясь пройти в заданный район и тем самым обеспечить максимальную правдоподобность запланированной версии, группа уничтожила часового у шлагбаума и забросала гранатами два проезжавших грузовика с солдатами. Во время боя предатель попытался скрыться в овраге за противоположной стороной дороги. Однако, перебегая шоссе, где велась интенсивная перестрелка, он был убит. «Почтовый ящик» оказался на видном месте, а группа вышла из боя и возвратилась на базу.

Вскоре по южным дорогам Крыма началось массовое перемещение войск гитлеровцев. В районе Севастополя немцы ограничивались только действиями артиллерии и авиации и не решались вводить в сражение освободившиеся на Керченском полуострове танковые и пехотные части. Массированный штурм Севастополя на некоторое время был отложен.

Итоги этой деятельности нельзя ограничивать только количеством «разложенных» гарнизонов противника и числом перешедших на сторону партизан его солдат, офицеров, служащих оккупационного аппарата. Иногда гитлеровцы вынуждены были передислоцировать воинские формирования, ставшие ненадежными, либо в страны Западной Европы, либо в Германию, а на их место присылать части вермахта. Известны также многие случаи разоружения подразделений союзников Германии в связи с опасностью их ухода к партизанам. Это свидетельствует о том, что политическая работа по разложению личного состава противника не только наносила серьезный моральный ущерб оккупантам, но и ослабляла военную мощь гитлеровской машины.

Политорганы вели политическую работу и в партизанских формированиях, диверсионно-разведывательных отрядах и группах. Она строилась на основании требований, изложенных в служебных инструкциях, директивах по организации политработы в боевых действиях, директив Главного политического управления Красной Армии по организационным вопросам в частях, подразделениях, диверсионных группах и партизанских отрядах, перебрасываемых в тыл противника.

Так, например, в ноябре 1941 г. политотдел войск по охране тыла Карельского фронта направил военным комиссарам охраны войскового тыла 14-й армии, военкомам пограничных отрядов указание о развертывании политической работы в партизанских формированиях. В нем, в частности, говорилось, что в районах дислокации наших погранполков находятся партизанские отряды, которые часто связаны с ними в оперативном отношении, а иногда выполняют боевые задачи, поставленные нашим командованием. Специфические условия действий партизанских отрядов в тылу и на коммуникациях противника не дают возможности Политуправлению фронта непосредственно руководить их политической работой.

Командование войск по охране тыла Карельского фронта приняло меры по укреплению партизанских отрядов, выдвинув для руководства некоторыми из них лучших командиров-пограничников.

В указании, в частности, комиссарам и начальникам политотделов отрядов, частей войск НКВД предписывалось «обеспечить оказание помощи по организации политической работы в партизанских отрядах, находящихся и действующих в направлении данного погранотряда или части».