Меровинги. Король Австразии - Ольга Крючкова

Хильдеберт, все это время наблюдавший со стены за поединком, понял, что у его телохранителя не осталось шансов не только победить, но и выжить.

– Убейте викинга! – приказал он лучникам, и стрелы тотчас со свистом пронзили воздух.

Пока Свингерсон силился выдернуть угодившую ему в плечо первую стрелу, в грудь, пробив доспех, уже вонзилась вторая. Изо рта хлынула кровь. Он попытался исторгнуть из разом посиневших уст проклятие, но вместо этого лишь натужно захрипел и… замертво рухнул на землю.

Дух конунга отправился в Вальхаллу[98], а оставшийся без предводителя отряд, прикрываясь щитами от роя франкских стрел, отступил к лесу.

Мощной волной выплеснувшись с бортов «Красных драконов» на берег, викинги первым делом кинулись в дома прилегавших к Лютеции селений, но те, к их безмерному разочарованию, оказались пусты. Тогда, разъяренные отсутствием вожделенной добычи, они двинулись к самой Лютеции.

Быстро настроив метательные механизмы, карлы[99] открыли шквальный огонь камнями по городским стенам, однако недаром король Хлодвиг лично контролировал в свое время их строительство: стены Лютеции были сложены на совесть. Маломощные эйнармы викингов и вовсе оказались против них бессильны.

Тогда Верховный Ярл созвал совет, на котором конунги приняли единогласное решение брать город штурмом: жажда наживы застила всем глаза, придавая излишнюю самоуверенность.

В срочном порядке смастерив из подручных материалов штурмовые лестницы, викинги предприняли очередное нашествие на стены Лютеции аккурат в тот момент, когда колокольня аббатства Сен-Дени отзвонила нону[100]. Франкские лучники тут же открыли по армии «драконов» огонь из стрел. Помимо этого на головы штурмовщиков полились сверху кипящие масло и смола, посыпались камни, однако, казалось, облаченных в лохматые звериные шкуры дикарей уже ничто не может остановить…

Письмо от брата с просьбой о помощи Теодорих получил, находясь в Реймсе. И тут же, не раздумывая, с отрядом из пятисот человек двинулся к Лютеции. Город для него был чужим (собственно, как и сам король Хильдеберт), но договор есть договор: раз братья обязались помогать друг другу в случае необходимости, слово надо держать.

Король Хлодомир, обосновавшийся в столичном городе Орлеане, расположенном на берегу Луары, опасался, что викинги могут добраться и до его владений. Поэтому большую часть войска он оставил в Орлеане, а сам отправился на помощь брату с дружиной всего из ста человек. Хлотарь же и вовсе решил не покидать Суассон: хитрый и дальновидный, в душе он рассчитывал на поражение брата и, как следствие, на последующий раздел его земель.

Дружина Теодориха прибыла на подмогу первой, причем в самый разгар штурма города, возвышавшегося на берегу острова Сите. Когда король Австразии увидел, с каким проворством и сколь бесстрашно викинги взбираются на городские стены, он даже посетовал мысленно, что его воины на такое отнюдь не способны. Может, ему тоже следует раздобыть рецепт и приказать изготовить для них дурманящий напиток, которым, как всем известно, пользуются перед боем викинги?

Хотя, конечно же, Теодорих прекрасно понимал, что причина «отваги» викингов кроется не столько в напитке, сколько в жажде обладания золотом, серебром и прочими ценностями городов, подвергавшихся их нападениям. Верили они, видимо, и легендам о несметных сокровищах Лютеции. Слухи о том, что отступающие римляне не успели вывезти все свое добро из города и спрятали его якобы в тайниках виллы, ходили давно. Однако франки знали, что во времена правления Хлодвига наследие римлян претерпело значительные изменения, в том числе архитектурные, и никаких тайников с драгоценностями обнаружено не было. Тем не менее, молва не успокаивалась, а, напротив, регулярно подстегиваемая чьими-то фантазиями и домыслами, приписывала ныне Лютеции сокровища уже чуть ли не египетских фараонов.

Теодорих приказал соорудить из подручных материалов наплавные мосты, для чего пришлось разобрать несколько окрестных домов. Зато потом дружинники неслышно переправились на них к Сите, и викинги, распаленные азартом штурма и разгоряченные действием напитка из галюциагенных грибов, не сразу даже заметили, что прибывшие к Лютеции свежие силы франков уже взяли их в плотное кольцо. Когда же обнаружили нового противника и осознали, что вскоре, возможно, им всем предстоит пировать за огромным общим столом в Вальхалле, дружно забросили штурмовые лестницы и повернули свои мечи против воинов Теодориха. Завязалась очередная кровавая битва.

Хильдеберт, увидев со стен города вовремя подоспевшую дружину брата, приказал гарнизону открыть ворота: исход битвы, по его мнению, был уже очевиден.

Викинги, охранявшие кнорры посреди Сены, быстро подняли якоря и ушли прочь, оставив соплеменников на произвол судьбы. Хотя они и были храбрыми воинами, однако зачастую предпочитали придерживаться мудрости: в битве – каждый сам за себя.

Вскоре все пространство перед стенами Лютеции было усеяно трупами викингов в лохматых шкурах.

Глава 9

522 год от Р. Х.

Годомар весьма успешно претворял свой коварный план в жизнь: сначала подкупил слугу, дабы тот спрятал мешочек со смертоносным содержимым в покоях Сигириха, а потом умело распространил среди знатных вельмож слух о якобы готовящемся убийстве короля. Молва быстро расползлась по всему Шалон-сюр-Сону и вскоре достигла ушей Годегизила. Выслушав донесение верного человека, король пришел в ярость и призвал к себе сына.

– Вся столица судачит, что ты намереваешься завладеть моим троном. Это правда?

Сигирих растерялся и удивленно воскликнул:

– Я даже не понимаю, о чем вы говорите, отец!

– Не лги и не притворяйся! Скажи лучше, какой именно способ убийства ты избрал для меня?! – в бешенстве вскричал король.

– Отец, уверяю вас, это нелепая ошибка! Или чьи-то намеренные козни…

– Молчи, предатель! Ты был моим любимым сыном, теперь же я отрекаюсь от тебя! Прочь из моего замка! Убирайся на все четыре стороны!

– Умоляю вас, отец, выслушайте меня!

Годегизил потерял терпение:

– В темницу его!

К Сигириху тотчас приблизились два стражника, но он дерзко оттолкнул их и обнажил меч.

– Я убью каждого, кто посмеет приблизиться ко мне!

– А если это сделаю я? – грозно вопросил король, – Ты и со мной готов сразиться?

– Да! – выкрикнул в запальчивости Сигирих. – И пусть Господь рассудит нас!

– Что ж, тогда я тоже… готов, – молвил Годегизил, решительно возложив руку на навершие меча.

Отец и сын сошлись в центре зала, приготовившись к поединку. И в этот самый момент в зал вбежал доверенный слуга короля, потрясая перед всеми присутствующими зажатым в руке небольшим мешочком.