На сем стою - Роланд Бейнтон

Схватка с реформированным папством

И Лютер ничего не предпринимал для его умиротворения. Он начал перестройку с еще большего разрушения. В Виттенберге по-прежнему распространялись индульгенции. Лютер обратился к курфюрсту с требованием прекратить их хождение на подвластной ему территории. Убедить Фридриха оказалось несложно - возможно, потому, что индульгенции приобрели столь одиозную репутацию, и тот самый священник, который продавал их, в День всех святых в 1522 году объявил индульгенции обыкновенной бумагой, а толпа встретила реликвии негодующим свистом. В День всех святых 1523 года Фридрих уже своей попытки не повторял.

На вопрос, не желает ли Фридрих в таком случае провести ежегодную демонстрацию реликвий, он ответил отрицательно. Вся цель этой демонстрации состояла в том, чтобы привлечь внимание к индульгенциям. В то же время Фридрих не мог решиться на то, чтобы уничтожить или раздать эту коллекцию, пока он жив. Некоторые из самых ценных реликвий выставлялись на алтаре, остальные же хранились в ризнице и демонстрировались по просьбе иностранных гостей. Курфюрст, который добирался даже до Китая, где вел переговоры с монархами и высшими церковными сановниками в стремлении прибавить еще одну кость к своей коллекции, забросил любимейшее свое детище, отказавшись от источника самых больших доходов Замковой церкви и университета.

Следующий удар Лютер обратил против заказных месс в Замковой церкви, где двадцать пять священников занимались лишь тем, что служили мессы за души покойных членов Саксонского дома. Подобные индивидуальные приношения в глазах Лютера уже воспринимались как идолопоклонство, святотатство и богохульство. Отчасти возмущение его было вызвано безнравственностью священников, поскольку, по его наблюдениям, минимум трое из них имели любовные связи с женщинами. Но не в этом состояла основная причина его выступления. Лютер постоянно подчеркивал основное свое отличие от прежних реформаторов: они выступали против уклада жизни, а он - против вероучения. Конечно, Фридриху как патрону церкви следовало погасить скандал, но сделать это можно было, уволив провинившихся и набрав на их место служителей получше. Такой выход не мог удовлетворить Лютера. Служение мессы должно быть отменено. Совершенно очевидно, что придется уговаривать Фридриха. Желательно, чтобы священнослужители также согласились с таким решением. В любом случае Лютер был исполнен решимости сделать то, что он решил, невзирая на то, согласятся ли курфюрст и церковники или нет. Самым важным для него всегда было продвижение реформы, независимо от того, князь ли делал какой-то шаг, не посоветовавшись с церковнослужителями, или церковнослужители, не посоветовавшись с князем. Всеобщее согласие было желательным, но не обязательным. Жалоба на слабость могла оказаться прикрытием для нечестия. "Не все священники Ваала при Иосии считали свои ритуалы нечестивыми, но Иосия не принял это во внимание. Одно дело - терпеть слабость в делах второстепенных; терпеть же ее в делах очевидно нечестивых есть нечестие само по себе". Толпа побила стекла в доме настоятеля. Когда упорствующих осталось лишь трое, Лютер обратился к ним с упреком, сказав, что они проявляют сектантский дух, выступая против единства вселенской Церкви, - как будто Виттенберг и христианский мир одно и то же. Конечно же, это звучит невероятно наивно, но Лютер не думал ни о датах, ни о веках. Его забота была лишь о том, чтобы Церковь основывалась на Слове Божьем, как он его понимал. Городской совет был более краток. Он известил священников о том, что служение мессы рассматривается как преступление, достойное смерти. В конечном счете все церковнослужители единодушно заявили, что эти доводы их убедили. К началу 1525 года месса в Виттенберге более не служилась. Нельзя с полным основанием сказать, что ее упразднили силой, но давление, безусловно, было жестким, хотя оказывалось оно и без особой поспешности. После возвращения Лютера в Виттенберг мессу служили там еще два с половиной года.

Подобного рода перемены вызывали у папистов жгучую ненависть, и папа Адриан обратился к Фридриху Мудрому со знаменитым манифестом контрреформации: "Возлюбленный во Христе!

Мы терпели достаточно, и более чем достаточно. Предшественники наши увещевали тебя прекратить осквернение христианской веры, совершаемое через Мартина Лютера, но тщетно звучал призыв. Движимые милосердием и родительской любовью, мы обращаемся к тебе с отеческим предостережением. Саксонцы всегда были защитниками веры. Кто же ныне околдовал вас? Кто привел в запустение виноградник Господа? Кто же, кроме дикого вепря? Благодаря вам церкви опустели, народ пребывает без священников, священники в бесчестье, а христиане - без Христа. Разодралась завеса храма. Пусть тебя не обманывает то, что Мартин Лютер ссылается на Писание. Так поступает всякий еретик, но Писание есть книга, запечатанная семью печатями, и открыть ее дано не одному плотскому человеку, но лишь всем блаженным святым. Плоды сего зла очевидны. Ибо этот разоритель церквей побуждает народ крушить образы и ломать кресты. Он призывает мирян омыть руки свои в крови священников. Он отказался от таинств либо извратил их, отрицает избавление от грехов посредством поста и отвергает ежедневное служение мессы. Он предал огню декреталии святых отцов. Христос или антихрист действует тут, как ты думаешь? Отстранись от Мартина Лютера и затвори нечестивые уста его. Если ты это сделаешь, мы возрадуемся вместе с ангелами небесными еще одному спасенному грешнику. Если же ты откажешься, тогда во имя Бога Всемогущего и Иисуса Христа, Которого мы представляем на земле, мы извещаем тебя, что тебе не избежать наказания на земле и вечного огня в жизни иной. Писано Папою Адрианом и императором Карлом в согласии. Посему покайся прежде, нежели почувствуешь два меча". Фридрих отвечал:

"Святой отец!

Никогда ранее, равно как и теперь, я не поступал иначе, как христианин и послушный сын святой христианской Церкви. Я верую в то, что Бог Всевышний дарует мне Свою -благодать, дабы на оставшиеся мне годы мог я укрепить Его святое Слово, служение, мир и веру".

Князь Георг

Но судьба Лютера и его реформы зависела не только от папы, императора и курфюрста, но и от германского сейма, заседавшего в Нюрнберге. Как и на Вормсском сейме, мнения разделились. Католическую партию возглавлял папский легат, который, не упорствуя, соглашался со всеми обвинениями в злоупотреблениях, но вину на них сваливал всецело на покойного Льва, призывая слушать его благородного преемника. В отсутствие императора мирянами руководил его брат, Фердинанд Австрийский. Побыв на заседании сейма всего неделю, он уже попытался своей властью ввести в действие Вормсский эдикт, но тут же натолкнулся на сопротивление собравшихся. Вследствие этого католические князья, объединившись, образовали ядро будущей лиги. Среди них был Иоахим Бранденбургекий, который ненавидел Лютера столь сильно, что готов был простить императору голосование против его избрания. Среди них был и кардинал Ланг, представлявший интересы Габсбургов. Баварцы являлись убежденными католиками, палатинат же заколебался. Такая расстановка сил, безусловно, не была постоянной.

Фридрих Мудрый с его мягкими попытками замять дело, безусловно, не выражал общее мнение мирян-католиков. Некоторые князья с готовностью учли предостережение папы. Возглавлял эту группу герцог Гeopг, ненависть которого к еретикам была столь сильна, что способна была поджечь Рейн. Лютер испытывал некоторую неловкость, вспоминая свои выпады против герцога. Но сделанный им жест примирения был отвергнут. Гeopг писал:

"Пишу тебе не в ненависти, не для того, чтобы поставить на место. Как мирянин я не могу облечься в броню Савла и обсуждать с тобою Писание, но вижу я твои поношения против ближнего. Ты оскорбил не только меня, но и императора. Ты превратил Виттенберг в прибежище для беглых монахов и монахинь. Плод Евангелия твоего есть богохульство против Бога и таинства и бунт против власти. Когда мы видели большую испорченность в обителях? Нет, Лютер, оставь свое Евангелие при себе. Я же останусь с Евангелием Христовым телом и душою, имуществом и честью. Бог милостив. Он простит тебя, если ты одумаешься, и тогда я постараюсь испросить для тебя помилование от императора".

Еще одним католическим князем, схватившимся с Лютером, был Генрих VII. И вряд ли его гнев смягчил ответ, в котором Мартин Лютер именовал себя "служителем в Виттенберге милостью Божьей", а его - "Генрихом, королем Англии, к стыду Божьему". Хотя впоследствии Лютер и попытался сделать примирительный жест, 1енрих упорно считал его проповедником "ненасытной свободы". Явными "папистами" были санбаллаты - церковники ли или миряне, которые препятствовали возведению стен.

Изменение позиции умеренных католиков: Эразм

Совершенно очевидно, что иной могла быть реакция умеренных католиков - Эразма, гуманистов, составлявших в Вормсе партию центра. Действительно, все могло быть по-другому, не будь давление столь мощным, не оставлявшим им возможности занять нейтральную позицию. Преодолевая свое нежелание, посредники вынуждены были примкнуть либо к одной, либо к другой стороне. Движение шло в обоих направлениях. Некоторые выдающиеся личности повернулись к Риму, среди них был Пиркгеймер Нюрнбергский. Сильнейшим ударом для Лютера явилась позиция, занятая Эразмом Роттердамским.