Чем глубже мы падаем (ЛП) - Челси М. Кэмерон

— Не говори так, — сказала я, поворачиваясь на сиденье. Он вытер мне слезу большим пальцем. — Я не хочу, чтобы ты куда-то исчезал.

Его темные глаза были ожесточенными, но также в них плескалась печаль.

— Хотел бы я в это верить, — прошептал он.

— Почему ты мне не веришь?

— Потому что ты не все знаешь. Ты должна все узнать, прежде чем принять решение. Ты заслуживаешь знать все.

Он убрал руку от моего лица, и мне сразу же захотелось притянуть его к себе, спрятаться у него на груди. Попытаться избавиться от этой невыносимой грусти.

Он вернулся на свое место и положил банджо на колени, задумчиво трогая струны. Я смахнула оставшиеся слезы и включила заднюю передачу, как раз в тот момент, когда кто-то выглянул в окно.

***

— Здесь поверни налево.

Мы проехали много сельских дорог, пока не оказались на грязной улочке с односторонним движением, в конце которой стоял почтовый ящик.

Со времени моего признания мы по большей части молчали.

— А теперь, как я видела во многих фильмах ужасов, должна наступить та часть, где ты меня связываешь, прячешь в подвале своего жуткого дома и несколько недель держишь в заложниках из мести, потому что мама не обнимала тебя в детстве, — сказала я, пока мы громыхали по выбоинам подъездной дороги.

— Иногда мне очень хочется знать, что происходит в твоей голове.

— Чувак, ты даже себе представить не можешь, — мы завернули за угол и прямо перед нами предстал бревенчатый домик. — Вот видишь? Я почти не ошиблась.

Домик был великолепен, с огромной верандой, огибающей весь первый этаж, зеленой металлической крышей и дымоходом.

— Это дом Стива. Моего отчима, — пояснил он. — Он купил его в качестве свадебного подарка, когда женился на моей маме.

— Боже. Наверное, было адски тяжело упаковать его в праздничную обертку, — я думала, он засмеется, но он этого не сделал. — Ну, так мы зайдем внутрь?

Он кивнул, и я почувствовала, что ему этого очень не хочется.

— Что бы ты ни собирался мне сказать, уверена, я с этим справлюсь, — сказала я, подтверждая эти слова своей самой уверенной улыбкой.

Мы оба вышли из машины, поднялись по ступенькам, где он отодвинул цветочный горшок рядом с дверью и достал оттуда ключ.

— Кажется, это самое очевидное место, где можно спрятать ключи, — заметила я.

Заткнись, Лотти.

Он молча открыл дверь и придержал ее для меня.

— Ты готова?

Я сделала глубокий вдох и кивнула. Я справлюсь.

Домик оказался большим светлым и просторным, на стенах висело несколько охотничьих трофеев, которые вызывали у меня отвращение, но я предпочла не обращать на них внимание.

— Вау.

Даже люстра в столовой была сделана из оленьих рогов.

— Это же ‘Hunter Chic’13, — сказала я, заметив изысканный клетчатый диван и стулья, а также множество разных вещей с изображением американского лося.

Самым лучшим предметом интерьера был огромный каменный камин, занимающий целую стену.

— Может, разведем огонь в камине? — было не так уж холодно, но нельзя прийти в такое место, как это, и даже не попытаться зажечь камин.

— Если хочешь. Мне нужно сходить за дровами.

Дровяной ящик рядом с громадным камином был пуст.

— Тебе придется их рубить? — Рубить дрова это так сексуально. В моей голове возник образ обнаженного по пояс Зана, который рубит поленья.

— Стив заказывает уже готовые.

— Вот черт, — пробормотала я.

Он подошел к камину и начал возиться с дымоходом.

— Почему, ты что, хотела, чтобы я сам их нарубил?

— Нет, — ответила я. — Ну, ладно, может, и хотела.

Наконец, я заставила его слабо улыбнуться. Прогресс.

— Сейчас вернусь.

Я успела обследовать весь первый этаж, пока он принес несколько охапок дров. Я чувствовала себя слабачкой, что оставила его заниматься этим в одиночку, но что-то мне подсказывало, что он не возражает.

В кладовке обнаружилось лишь несколько банок с консервами, но мне удалось найти чай и мед.

— Джекпот! — я также отыскала коробку не просроченного зефира, кроме того у меня в сумочке точно было припрятана половина шоколадки. Я осмотрела остальные шкафчики, но крекеров не нашла.

— Смотри, что я нашла, — сказала я, поднимая коробку с зефиром.

— Понятия не имею, откуда это взялось. Стив диабетик, поэтому мы такое дома не держим.

— Знаешь, если бы ты предупредил, что мы едем сюда, я взяла бы продукты. Хотя искать еду в незнакомом доме даже забавно.

Он по-прежнему оставался молчаливым и угрюмым, пока разжигал огонь.

— Как иронично, правда? — его голос напугал меня. Я как раз рассматривала оленью голову, пытаясь увидеть, не следят ли за мной ее глаза, как на картинах.

— Что именно?

— То, что я развожу огонь.

— Что? Ох...

Костер.

Я встала с дивана и присела рядом с ним у очага. Он напряженно уставился на пламя.

— Эй, — позвала я, потянув его за рукав. — Ты где-то далеко.

— Прости, — он сел рядом со мной. — Я не знаю с чего начать, Шарлотта.

— Нам вовсе необязательно начинать прямо сейчас. Может, выпьем чаю?

Он кивнул, и я взялась хозяйничать, закипятила воду в чайнике с нарисованным на нем веселым оленем.

— Кто это помешался на оленях?

— Должно быть моя мама, но виноват в этом Стив. Она привыкла делать покупки на гаражных распродажах и не очень заботилась о своем внешнем виде, а потом она встретила его и начала одеваться в «Шанель» и покупать подходящую мебель. Она вложила душу в обстановку этого места.

— Здесь... — протянула я, подбирая нужное слово. — Так странно. Так много оленей.

— Думаю, именно этого она и добивалась.

Я принесла чай, и мы оба уселись перед очагом, где весело плясало пламя. Я сняла пальто и Зан тоже, при этом его рубашка немного приподнялась, обнажив полоску живота.

Я не должна думать об этом сейчас.

— Хотел бы я так уверенно обращаться со словами, как ты, — наконец, сказал он.

— А я хотела бы быть такой сдержанной, как ты, так что забирай.

Он поставил чашку и посмотрел на меня.

— Если хочешь, мы можем немного расслабиться, — предложила я.

Он покачал головой, улыбаясь. Ха. Я знала, что он это скрывает.

— Как бы я не хотел, не думаю, что это поможет.

Я подтянула колени и положила на них подбородок.

Он сделал глубокий вдох и удостоверился, что я смотрю на него, прежде чем заговорить.

— Я люблю тебя.

У меня отвисла челюсть.

— Но это не то, что я должен тебе сказать. В смысле, и это тоже, но есть кое-что важнее. Просто я подумал, что ты имеешь право знать. Я влюбился в тебя уже очень давно и мне очень нужно, чтобы ты это знала, — он подошел ко мне, и я позволила себя обнять.