Поединок сердец - Мэриан Эдвардс

Вашель, подойдя к ней, дружески пожал ей руку и повел Бетани к королю.

– Бетани Нортумберлендская, с тебя сняты все обвинения. Ты чиста перед нормандскими законами, – провозгласил Вильгельм.

Что в таком случае полагается сделать по этикету? Когда с женщины снимают обвинения в убийстве, ей следует поклониться или присесть в реверансе? Бетани ограничилась одним кивком.

Ничем не проявив своего недовольства, король, подняв руку, обратился к собравшимся:

– Пусть все присутствующие здесь знают, что на этой земле торжествует закон. Сегодня в этих стенах был вынесен приговор: «Невиновна». Это решение окончательное и не подлежит пересмотру. Леди Бетани невиновна, ее доброе имя восстановлено. И никому не позволено это оспаривать. И все мы, один народ, должны похоронить все то, что нас разделяет, и двинуться вместе навстречу судьбе. Только в том случае, если саксы и нормандцы научатся жить бок о бок в мире и согласии, затянутся раны этой страны. Посему я хочу… – Остановившись, король обвел пристальным взглядом завороженных слушателей, задержавшись поочередно на каждом лице. – Посему я повелеваю, чтобы это благородное сакское семейство и род де Бельмар породнились, – закончил он, глядя на Бетани. – Согласны ли вы с этим?

Ансиль и Ориель Ля Марш, изумленно ахнув, вскочили на ноги. Король молча перевел на них взор и смотрел до тех пор, пока те, пристыженно поклонившись, не вернулись на свои места.

Король снова повернулся к Бетани:

– Итак, мадемуазель?

Бросив украдкой взгляд на Ройса, Бетани тотчас же пожалела об этом. Выражение его лица, мрачное, словно грозовое небо, вселило в нее ужас. Бетани поспешно сглотнула комок в горле:

– Да, Ваше Величество. Я согласна выйти замуж за Ройса де Бельмара.

На гордом лице Вильгельма мелькнула едва заметная улыбка. Король повернулся к Ройсу:

– А ты, де Бельмар? Согласен ли ты взять эту девушку?

– Я ее уже взял.

Грубое язвительное замечание Ройса разнеслось по зале. Филипп злорадно хихикнул:

– Ты позоришь себя, выказывая подобную неучтивость.

Король строго обвел взглядом присутствующих, и Филипп, поперхнувшись, умолк.

– Я полагал, вас интересует правда, – сказал Ройс, нисколько не смущенный замечанием Вильгельма.

Чуть склонив голову набок, король недовольно уточнил:

– Хорошо. Ройс де Бельмар, согласен ли ты взять в жены эту девушку?

– Оui, сир. Подчиняюсь вашему повелению.

Этот выстраданный ответ лишил Бетани последних остатков радости, притаившихся в потаенных глубинах ее души, где хранились самые сокровенные мечты.

– В таком случае решено. Завтра же вы предстанете перед священником. Церемония бракосочетания состоится перед ужином.

Бетани не смела взглянуть на Ройса. Ей легче было бы перенести смертный приговор. Какая злая шутка: король Вильгельм, сохранив ей жизнь, обрек ее на пожизненные страдания.

Брам Мактавиш прибыл на бракосочетание в традиционной шотландской одежде. Нормандцы изумленно пялились на него, но лэрд или не замечал фурора, произведенного его юбкой, или ему было на это наплевать. Мери, вышедшая замуж за Хью Синклера, довольная, стояла рядом с супругом. Брет, как всегда, был счастлив и жизнерадостен. Из изгнания вернулся Седрик, верный старый друг.

Оглядевшись вокруг, Бетани поняла, что поступила правильно. Семья – это главное. Она вгляделась в суровое красивое лицо Ройса, гадая, поймет ли он это когда-нибудь.

Жених стоял рядом с отцом Джоном у очага в дальнем конце главной залы. Пламя освещало черты его лица, окрашивая в багрянец одежду, и все же нельзя было не обратить внимание на то, какой цвет выбрал Ройс для того, чтобы произнести слова торжественной клятвы: от камзола до сапог он был облачен во все черное. Как никогда прежде, Ройс был похож сейчас на падшего ангела. Чувствуя, что под ней подгибаются колени, Бетани глубоко вздохнула.

В зале и на лестнице толпились гости. Бетани не хотелось показывать свою слабость перед присутствующими. Она собралась с силами, стараясь казаться веселой. Но взгляды, которые бросал на нее Ройс, угнетали ее. Он не отрывал от нее глаз с того самого момента, как она вошла в залу, изучая ее, словно прокаженную, осмелившуюся вторгнуться в его владения.

Бетани, слишком гордая, чтобы показать боль, выдержала этот презрительный взгляд. Мужества ей придавал свадебный наряд ее матери, который сегодня утром Бетани надела с таким трепетом. Это свободное платье со светло-зеленым лифом и белой юбкой мать сама расшила по рукавам и подолу пестрыми весенними цветами. Пора года, когда выходила замуж мать Бетани, олицетворяет возрождение. Вне всякого сомнения, не случайно и то, что сама она сочетается браком в самый разгар зимы. «Впрочем, зима, пора надежды, всегда была моим любимым временем года», – напомнила себе Бетани.

Согласно нортумберлендским обычаям, она опоясалась фамильным поясом, к которому прикрепила кинжал. Длинные распущенные волосы были перетянуты сзади жемчужной ниткой. Она смело взглянула Ройсу в лицо. Он промолчал. Бетани это нисколько не удивило. Мужчина, облачившийся на собственное бракосочетание во все черное, едва ли надеется получить удовольствие от предстоящей церемонии – и от супружеской жизни.

Бетани опустилась на колени перед отцом Джоном. Проникновенная проповедь, произнесенная святым отцом по поводу священных брачных уз, затронула ей душу. Но на сердце у нее было тяжело.

Лицо отца Джона было добрым и ласковым, точно он понимал страх девушки.

– Бетани, вступаете ли вы в брак по своей воле, без принуждения?

Вот ее последняя возможность сохранить свободу, но Бетани не могла воспользоваться ею. Она дала слово.

И все же одно мимолетное мгновение эта мысль искушала ее. А каково быть свободной? Жить лишь ради себя самой, не ведая бремени ответственности? Она украдкой взглянула на Ройса. И сразу же все поняла. Да поможет ей Бог, она все еще любит этого мужчину. Бетани повернулась к отцу Джону:

– Да.

– Ройс де Бельмар, вступаете ли вы в брак по своей воле, без принуждения?

– Да, – сквозь стиснутые зубы процедил тот.

– Соединенное вместе Господом нашим да не разлучат люди. Объявляю вас мужем и женой.

После этих слов священника супруг должен поцеловать ее. Набрав полную грудь воздуха, Бетани подняла лицо, чтобы принять этот поцелуй, знак согласия.

Но Ройс лишь молча взглянул на нее. Пощечина была бы более милосердна. Слезы стыда обожгли глаза Бетани, и она поспешно отвернулась.

Схватив за плечи, Ги развернул ее лицом к себе. Его взгляд был полон сострадания и понимания.

– Я не так застенчив, как мой брат, – воскликнул он, обращаясь к собравшимся. Целуя Бетани в щеку, он шепнул: – Не позволяй этому неотесанному грубияну взять над тобой верх. Лиши его этого удовольствия.