Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

Того комсорга из штаба полка я больше никогда не встречал. Куда-нибудь перевели. Подполковник Панченко сплавил, видать, того щеголя подальше от себя. Настоящий солдат не будет себя окружать такими помощниками. А подполковник Панченко был настоящим солдатом. Офицером, как тогда говорили, во славу оружия.

Но появился капитан Утешев. После гибели майора Лудильщикова комбатом к нам назначили капитана Утешева.

– Приказ комбата? – спросил я у связного Дорошенко.

Тот кивнул:

– Да. Сам Утешев ротному позвонил.

Все понятно. Затея капитана Утешева. Решил блеснуть лихой атакой: двумя ротами, без усиления, взять Киш-Веленце. Мы в батальоне знали о бурной жизни на передовой капитана Утешева. Вот и сейчас, пока он отсыпался на своем НП, обстановка изменилась не в нашу пользу. Немцы подтянули танки, перекрыли шоссейную и железную дороги, маневрируют в глубине своей обороны. За озером, на закрытых позициях, появились новые артиллерийские батареи. Пристрелку провели уже другим калибром. Знает ли он это все? Вряд ли. В окопах ни он, ни офицеры его штаба не появлялись.

Ладно. Делать нечего, приказ есть приказ. Я вызвал командиров отделений. Сказал им:

– Атакуем по фронту направлением на Киш-Веленце. Готовность десять минут.

Сержанты смотрели на меня и не верили в то, что я им говорю. Кто-то переспросил. Я повторил все слово в слово. И прибавил вот что:

– В окопах оставить некоторый запас патронов и гранат. И – по одному автоматчику от отделения. Вопросы есть?

Вопросов не было. Я им все уже растолковал. И что атакуем без усиления, и что на фланге пойдет соседняя рота.

Между окопами у нас лежали заготовленные жерди и доски. Бойцы успели натаскать. Мы знали, что атака рано или поздно будет, и приготовились. Ручей был невелик, но все же без подручных средств его не перепрыгнуть.

Вскоре в стороне третьей роты поднялась ружейно-пулеметная стрельба. Значит, там уже поднялись и пошли в атаку. И тут же из-за озера ударили немецкие батареи. Но встали из окопов и мы. Спустились к ручью, побросали на топь жерди и доски, перебрались через ручей и вскоре уже бежали по склону другой стороны балки. И сразу же открыли огонь по немецким окопам.

Их окопы проходили по гребню балки. Так же, как и наши. Только на другой стороне.

Они не ожидали нашей атаки, и вначале у нас все шло хорошо. Когда мы выскочили прямо перед ними из оврага, немцы спокойно сидели в своих окопах. Их наблюдатели нас просмотрели. Да и ручей мы перескочили одним махом. Они бросились было к оружию, но огонь наших ручных пулеметов прижал их на дно окопов. Некоторые из них покинули свои ячейки и побежали в сторону Киш-Веленце.

– Гранаты! – закричал я.

Но солдаты сами знали, что делать, и гранаты уже летели в немецкие окопы.

Мы захватили их окопы и двухэтажное здание гостиницы. В окопах насчитали девять трупов. Одеты в немецкую полевую форму.

Гостиницу мы окружили. Необходимо было ее осмотреть. Двери оказались заперты. Двери массивные, дубовые. Прикладом такие не высадишь.

– Гранаты! – приказал я.

И несколько гранат, ломая стекла, полетели в окна гостиницы. Через минуту хозяин открыл дверь. Так и выскочил на крыльцо с высоко поднятыми руками. Мы тут же побежали по лестнице вверх. Нужно было осмотреть чердак. Там, под высокой острой крышей, наверняка сидел артиллерийский корректировщик. Он нам много крови попортил за эти дни. Но тут снизу закричали:

– Лейтенант! Танки!

Когда мы выбежали из гостиницы, так и не осмотрев ее как следует и даже не взглянув на чердак, по центру села уже двигались в нашу сторону немецкие танки и пехота. Контратаку они развернули по всем правилам. Я тут же приказал Петру Марковичу дать красную ракету – сигнал к отходу.

Теперь надо было грамотно отойти.

Как известно, отступление – самый трудный вид боя. Мне и моим сержантам, а также всем автоматчикам предстояло выполнить этот непростой маневр. Под огнем. Под страхом смерти и плена.

Первое и второе отделения в момент начала контратаки находились в 150–200 метрах от немецкой цепи. Отделения, отстреливаясь, постепенно откатывались к балке. «Максим» Кизелько помог им добраться до своих окопов целыми и невредимыми. А третье отделение, с которым во время атаки шел и я, немцы отрезали от балки огнем из танковых пулеметов. Мы все же слишком долго задержались возле гостиницы.

Я собрал третье отделение за стеной гостиницы. Это пространство пока еще не простреливалось из танковых пулеметов.

На войне надо было быстро принимать решения и действовать решительно и без промедления. Я понял, что немцы из танков заметили, где мы укрылись, и ждут, когда мы выскочим под их пулеметы. И тогда я приказал автоматчикам пробиваться в другую сторону. Разделились на две группы. Первая рванулась к вокзальному павильону, к штабелям шпал. Их отход прикрывал расчет ручного пулемета и мы с Петром Марковичем. Отделение побежало. Я видел, как они приближаются к штабелям шпал. И через минуту ударила немецкая артиллерия. Рвались снаряды небольшого калибра. Рвались густо – по шоссе и вдоль рельсов по железнодорожному полотну.

Я удивился, как быстро реагирует на изменения в ходе боя их артиллерия. Или орудия были выведены на прямую наводку, или снова действовал корректировщик, до которого мы так и не добрались.

Иван Захарович расстреливал последние патроны. Он вел огонь из-за угла гостиницы короткими прицельными очередями. И вот пулемет умолк. Все, патроны кончились. Пулеметчику и связному я приказал бежать к штабелям шпал, где укрылась основная группа третьего отделения. Там, за штабелями, виднелись заросли камыша и свинцовая водная гладь озера Веленце. Солдаты загремели сапогами по щебню и битому кирпичу. Слушая, как удаляются их шаги, и понимая, что остался один, дал последнюю короткую очередь и что было сил рванулся к шоссейной дороге. Я бежал по прямой, потому что маневрировать не было ни сил, ни времени. Но побежал я все-таки не следом за своими товарищами, а немного в сторону, чтобы не попасть под прицел. Бежал и каждый миг ждал выстрелов вдогонку из-за другого угла гостиницы, потому что, по моим предположениям, немцы должны были уже подобраться к нам вплотную. По углу я дал короткую очередь, прежде чем вскочить на ноги и бежать. Выстрелов оттуда не последовало. Видимо, наши решительные действия произвели на немцев впечатление, и они не особо совались вперед, действовали под прикрытием танков. А танки тоже двигались осторожно, побаивались нашей противотанковой артиллерии. Они ж не знали характера нашего комбата, что он своих людей послал вперед без какого бы то ни было прикрытия.

Выстрелов не последовало. Но зато снаряды среднего калибра рвались на дороге один за другим. Я упал в кювет. Теперь перескочить дорогу. Собрался с силами, выждал очередного взрыва. Вот пролетели осколки, и я вскочил и побежал через дорогу. Упал в другой кювет. Но это еще не все. Теперь надо было перебежать железнодорожное полотно. А снаряды продолжают рваться и справа, и слева, и сзади, и спереди. Немцы конечно же видели нас и стреляли прицельно.