Свердлов - Городецкий Наумович

За два с половиной месяца после II съезда Советов накопился большой опыт государственного строительства. Нужно было обобщить этот опыт в конституционных актах, и это должен был сделать III Всероссийский съезд Советов.

Свердлов был в центре подготовки III съезда Советов. Обстановка этих дней была трудной, напряженной, но у Якова Михайловича и окружавших его людей было ясное сознание, что это постоянное напряжение — их удел, их судьба и впереди их ждут еще большие, неведомые пока трудности. 10 января 1918 года Секретариат Центрального Комитета писал Новониколаевскому комитету РСДРП (б): «…Сейчас пишем вам в самом напряженном состоянии, ибо, с одной стороны, роспуск Учредительного собрания и последствия борьбы правых с нами, эксцессы и т. д., с другой — вопрос о мире и империалистические аппетиты германских генералов, с третьей — общая разруха и как ее последствие призрак голода, витающий над целым рядом местностей: фронт, центр, Питер, — все это заставляет сугубо напрягать все силы для создания новых условий жизни. Каждый день приносит что-либо новое, неожиданное, требующее немедленного разрешения. Нужны силы во всех областях жизни, а их не хватает и все работают до изнеможения».

В тот день, когда это письмо ушло из Петрограда в Сибирь, снова открылись двери Таврического дворца, который так недавно явился свидетелем «потерянного дня». Но на этот раз здесь не видно было облаченных в черные сюртуки эсеро-меньшевистских деятелей. 10 января сюда пришли делегаты Советов рабочих и солдатских депутатов. Всюду — рабочие куртки, солдатские шинели, матросские бушлаты. Хоры заполнили гости — петроградские пролетарии, солдаты и матросы гарнизона.

Когда на председательском месте появился Свердлов и объявил III Всероссийский съезд Советов открытым, в ответ разразилась буря восторженных криков и приветствий. Мощные звуки «Интернационала», исполняемого оркестрами моряков и солдат гарнизона, торжественно прозвучали под сводами Таврического. И только замолкли трубы оркестров, как весь зал в едином порыве подхватил гимн пролетарской революции.

Свердлов произнес краткое вступительное слово. «…Мы должны будем, — сказал он, — вынести крайне ответственные и важные решения. Акт роспуска Учредительного собрания мы должны сопоставить с созывом III Всероссийского съезда Советов — этого верховного органа, который единственно правильно отражает интересы рабочих и крестьян… Перед нами один из важнейших вопросов: строительство новой грядущей жизни и создание Всероссийской власти. Мы должны здесь окончательно решить, будет ли эта власть иметь какую-либо связь с буржуазным строем, или окончательно и бесповоротно установится диктатура рабочих и крестьян».

В дни работы съезда Секретариат ЦК так характеризовал международную обстановку в одном из своих писем в местные организации: «…И Западная Европа проснулась: в Вене, Будапеште, Берлине — Советы рабочих; в Гамбурге, Киле, Нюрнберге — всеобщие забастовки; в Лионе и Сент-Этьене — забастовки; в Лондоне — обыски в помещении тред-юнионов; в Манчестере — волнения; в Финляндии — революция, сенат бежал в Вазу; в Норвегии и Швеции бунты и демонстрации на почве голодания». Все эти события придавали своеобразную окраску съезду, вызывали энтузиазм делегатов и укрепляли веру в скорую победу.

Представители английских, американских, швейцарских, шведских, румынских и норвежских рабочих рассказали съезду о мощном движении солидарности с Советской республикой в Англии, Франции, Скандинавских странах. Не только в странах Антанты, но и в Германии прокатилась волна демонстраций и забастовок под лозунгами поддержки мирной политики, провозглашенной Советским правительством. Съезд встретил бурной овацией американского журналиста Джона Рида, который дал делегатам торжественное обещание рассказать американскому народу волнующую правду о великой революции в России. По поручению съезда Яков Михайлович направил пролетарским организациям Европы и Америки телеграмму с горячим приветом всем рабочим организациям, «оказывавшим постоянное содействие и поддержку российскому рабочему классу в его борьбе за социализм».

Перед делегатами съезда выступили с отчетами Председатель Совнаркома Владимир Ильич Ленин и Председатель ВЦИКа Яков Михайлович Свердлов. Только два месяца и шестнадцать дней существовало Советское правительство. Это было всего на шесть дней больше исторического срока, отпущенного Парижской коммуне. С такой сравнительной характеристики и начал свой доклад Ленин. Он подчеркнул, что коренное отличие социалистической революции в России заключается в том, что русские рабочие, солдаты и крестьяне сумели создать аппарат государственной власти — Советы, власти, которая пользуется сочувствием и самой горячей, самой беззаветной поддержкой гигантского большинства масс, и поэтому Советская власть непобедима. Ленин указал на основу этой власти — союз рабочего класса и беднейшего крестьянства. Вождь революции рассказал съезду об основных социалистических преобразованиях, проведенных в огромной стране за первые два с половиной месяца Советской власти. Он нарисовал картину триумфального шествия Советской власти по всей стране, говорил о близкой уже ликвидации контрреволюционных очагов на Украине, Дону, на Урале. Ленин предупредил представителей народа, что революцию ждет впереди еще много трудностей: «…представители имущих классов все ставят на карту… это для них последние и решительные битвы, и они не остановятся ни перед каким преступлением, лишь бы сломить Советскую власть»[74].

Ленин выразил непоколебимую уверенность, что социалистическая Республика Советов будет стоять прочно, как факел международного социализма и как пример всем трудящимся массам.

В отчете Центрального Исполнительного Комитета Свердлов рассказал об условиях, при которых ВЦИК приступил к своей деятельности «верховного исполнительного органа трудящихся масс».

— Нас пугали Лугой, нас пугали фронтом, — говорил Свердлов. — Многим казалось, что мы будем задавлены. Но даже после того, как рассеялись эти тучи на революционном горизонте, положение все же оставалось тяжелым.

Новый состав ВЦИКа, избранный II Всероссийским съездом Советов, не получил от своего предшественника ни средств, ни отчетных материалов. Положение облегчалось лишь тем, что Военно-революционный комитет взял на себя все задачи, вытекавшие из условий момента. Но постепенно, — говорил Свердлов, — мы разгружали Военно-революционный комитет и параллельно с этим создавали при ВЦИКе все новые и новые отделы.