Месть невольницы. Истинная для дракона (СИ) - Райт Кира

Эммили стало так сильно жаль его (особенно, когда вспоминала, через что ей пришлось пройти, представляя, что он пережил то же), что она начала гладить ещё нежнее, и говорила, что он очень красивый и большой, умный дракон, не зная, как можно его похвалить. Благодарила за спасение.

И когда величественная мощная махина вильнула хвостом совсем как маленький щеночек, робко, но радостно, внутри у неё вдруг появилась маленькая-маленькая, но очень теплая искорка.

Пусть она никогда не простит королю его жестокости, но на привязанность дракона реагировала не только она сама, но и её израненное сердце. Она не понимала, почему так легко поверила ему, что во всем виноват только король. Может потому, что хотела поверить? Может ей всё же было важно, что хоть кто-то из них двоих посчитал её если не достойной парой, то хотя бы не ненавидел или совсем немного любил? Неужели её всё ещё интересуют такие глупости?

Но когда прикасалась к огромному существу, что сейчас смотрело на неё как на божество, ей вдруг стало казаться, что он наверное один сможет понять её, ведь пережил то же самое. Ну или нечто очень похожее.

Ей не с кем было поговорить. Арселя не хотела расстраивать. От Амана вовсе скрывала всё, что возможно, чтобы не навредить детской психике, отгораживалась от своих воспоминаний, чувств. Да их почти и не было столько лет. Но почему-то именно сейчас в памяти вспыхивали те ощущения, что она испытывала, когда он раз за разом отказывался от неё. И от того, что хоть кто-то в этом мире мог понять и разделить её боль, появлялось несмелое и едва заметное, но всё же — облегчение.

Глава 77

Азар

Дракон обернулся спустя десяток минут, на прощание посмотрев так грустно, что девушке стало очень жаль расставаться с ним. Откуда ей было знать, что только что они с королем вновь обманули её, и дракон прежде сам относился к ней ещё хуже, чем его человеческая ипостась? А теперь, почувствовав её слабое место, он солгал даже быстрее, чем король успел его остановить или хотя бы подумать над верным ответом. Хотя конечно им обоим хотелось, чтобы она их трогала и говорила с ними вот так просто… Но Эммили-то это и в голову не пришло.

Мужчина, вставая с земли, поморщился.

— Вам больно? — Она наверняка проявила всего лишь дежурную вежливость. Это не было заботой ни на грамм.

— Пустяки.

— Я могу ещё…поделиться. Если нужно.

— Нет, сейчас не нужно, спасибо. Ты и так сделала много для меня.

— Я могу спросить?

— Что угодно.

— Это Вы заставили его отказаться от меня?

Азар замешкался, не зная, что ей ответить. Что чешуйчатый хитрец солгал ей? Но она так тепло говорила с ним, так гладила его, что он просто не мог отказаться сейчас от этой сломинки, что появилась между ними. Да, снова на почве лжи. Но если она узнает об этом сейчас, то больше шансов не будет ни у него, ни у дракона. Может и пусть думает, что это Азар — зло, а его дракон — пушистый зайчик? И всё же королю стало неприятно, что он опять будет вынужден ей лгать, поэтому уже собирался сказать правду, когда она его остановила, устав ждать ответа.

— Не говорите, и я так поняла. Вы настолько бессердечны, что готовы были наказывать ни за что не только меня, но и свою вторую сущность. Это ужасно. И мне искренне жаль Вашего дракона.

Тот в груди довольно потянулся. Вот…. Король мысленно выругался. Хотя будь у Азара такая возможность — получить её ласку, разве отказался бы он? Поэтому осуждать дракона не стал. Лишь вечером, оставшись один, сделал ему выговор, глядя в зеркало. Что обманывать Эмми нельзя, это очень плохо. Но золотые зрачки будут сиять торжеством. Ведь дракона, в отличие от Азара, сегодня гладила их пара, с ним она ласково говорила. И он разве что язык не показывал королю, радуясь.

Счастье окутывало их общее сердце. И если бы не проблема с Аманом, то они бы прыгали до потолка, радуясь, что их Эмми сделала хотя бы шажок им навстречу. Точнее пока только одному из них, но это же уже победа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Странно было ощущать ревность к своей второй сущности. Раньше Азару и в голову не приходило, что такое возможно. Он считал их единым целым. Но как оказалось, дракон готов пожертвовать им, не задумываясь, если это вернёт ему пару. Словно не понимает, что без Азара не сможет быть с ней.

Резкая глупость, неожиданно напавшая на великого дракона, объяснялась очень просто. Они оба были влюблены в неё по уши. Оба хотели, несмотря на обстоятельства, чтобы она была рядом. И каждый в глубине души был готов подставить другого (жаль, Азар раньше не додумался свалить все на дракона, может тогда она обнимала бы его…), только бы приблизиться к ней. Однако даже те крохи внимания, что перепали Азару через ощущения дракона, заставляли теперь радостно улыбаться.

Его Эмми ещё может что-то чувствовать. Он увидел в ней отклик. Жалость. Пусть этого мало, но это единственные положительные эмоции к нему за почти семь лет. Хоть какие-то.

Когда они шли к замку, он всё же решился заговорить с ней о том, что его беспокоило.

— Я благодарен тебе за сына. И за то, что не рассказала ему, как я поступил с тобой прежде…

— Я хотела, чтобы он думал, что его отец благороден и любит его.

Азар покачнулся, и она подставила плечо, обхватив его за талию своей тонкой рукой. Сколько же скрытой силы в это хрупкой девушке?

— До обряда Вы нужны мне живой, господин король. И если Вам неприятны мои прикосновения, придется потерпеть…

— Неприятны? Что ты говоришь? Я просто… Не хотел пачкать тебя своей кровью…

Она не ответила. Может и не поверила вовсе.

— Эмми. ли… Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Ну или чуть меньше ненавидела.

— Я не держу обиды, а тем более ненависти. Иногда боюсь Вас, но не ненавижу.

— Почему?

— Почему что?

— Почему боишься, я понимаю. Почему не ненавидишь?

— За трусость обычно жалеют… Но мне всё равно.

Он оступился и она постаралась изо всех сил удержать, но, конечно, не смогла. Только и рук не отпустила, упав вместе с ним. Воторой раз за день она оказалась на нём… Хотелось бы, чтобы это случилось при иных обстоятельствах, но он был рад, что хотя бы так может касаться её.

— Не ударилась? Как ты, Эмми?

— Жива. А Вы?

Азар посмотрел на неё и сразу отвел взгляд, но успел заметить, что именно сейчас ей точно не всё равно. Может неприятно, но не безразлично. Сердце кольнуло, а дракон словно так и притопывал от нетерпения и радости, что она рядом. Да что дракон. Сам Азар едва дышал, не спеша вставать с земли, ведь она теперь сидела рядом с ним.

— Я… прошу тебя простить…

— Ну к чему это? — Девушка устало вздохнула.

— Сам не знаю…Но смотреть тебе в глаза не могу, хочу объяснить всё, и понимаю, что нет мне оправданий.

— Тем более. Предлагаю больше не возвращаться к этой теме.

— Эмми… ли…

— Скажите честно, это имя… короткое…Вы называли так ласково или… просто как кличку придумали? — Её губы дрогнули, и он понял, что как бы там ни было, это важно для неё. И он хотел быть с ней честным теперь. До конца.

— Понимаешь, в самом начале…

— Понимаю. — Снова не дала договорить. — Я получила ответ на свой вопрос. Поднимайтесь. Давайте я помогу, нас ждут.

— Эммили, я хочу, чтобы ты…

— Это ни к чему, Ваше величество. Я и так всё осознала. Вы правы, я была лишь глупой человечкой. Но это в прошлом. И мне больше не стыдно за то, что я доверилась, а меня предали. Да, это не было очень умно с моей стороны…

— Это было подло с моей.

— Но всё в прошлом. Меня прежней больше нет.

— А меня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— О, Вы и не менялись. Нет. А того человека, которого я любила, и не существовало никогда. Я простилась с ним в ту ночь, когда разорвала связь…

— Это сделала ты? Так не хотела быть связанной со мной? Я думал, что это из-за меня…

— Из-за Вас, верно. И напротив, я очень хотела. Но не хотели Вы. Тогда Вы сказали, что… не буду повторять. Но имуществом я себя не считала. Великий Вам судья.