Мир обретённый - Нил Шустерман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Король, которому Джикс всё ещё вешал лапшу на уши насчёт несуществующей угрозы инков, сполз со своего переносного стула и затрясся от страха так, что всё его золото забренчало.
— Нас призывает бог всех стихий!
— ЯШ-КУУК-МО, — вещало божество, — ТЫ ПРОГНЕВИЛ БОГОВ! ТЫ ПЛОХО ОБРАЩАЕШЬСЯ С МОИМИ ПОСЛАНЦАМИ! Я ПРИЗЫВАЮ ТЕБЯ НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ НА МОЮ ПИРАМИДУ. НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ЖДАТЬ! — И для пущей убедительности бог дохнул огнём.
Трепеща, король полез по ступеням на глазах у всех своих подданных.
— Мы пришли, владыка Кукулькан, — сказал он, добравшись до вершины. — Мы готовы исполнить твою волю.
— ПРЕЖДЕ ВСЕГО, — рявкнул великий пернатый змей, — ТЫ ПРЕКРАТИШЬ ГОВОРИТЬ О СЕБЕ «МЫ». ЭТО ТАК РАЗДРАЖАЕТ! ТЫ ТОЧНО ТАКОЕ ЖЕ «Я», КАК И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ!
— Слушаю, владыка Кукулькан!
— И ТЫ НАЧНЁШЬ ОБРАЩАТЬСЯ С МОИМИ ПОСЛАНЦАМИ С СЕВЕРА С ПОДОБАЮЩИМ ИМ ПОЧТЕНИЕМ И ВНИМАТЬ ТОМУ, ЧТО ОНИ ГОВОРЯТ, НЕ ТО Я ОТДАМ СРЕДИННОЕ ЦАРСТВО В БОЛЕЕ ДОСТОЙНЫЕ РУКИ!
— Слушаю, владыка Кукулькан!
Затем бог обратился ко всему королевству:
— КОРОЛЬ ЯШ-КУУК-МО ПОВЕДЁТ ВАС В БОЙ ПРОТИВ ВОСТОЧНОЙ ВЕДЬМЫ, ПОТОМУ ЧТО Я ЖЕЛАЮ СПАСТИ ЖИВОЙ МИР ОТ УНИЧТОЖЕНИЯ.
— Слушаю, владыка Кукулькан, — твердил король Яш. — Слушаю и повинуюсь, о бог стихий, о бог исцеления, о бог возрождения, о бог...
— ХВАТИТ, ХВАТИТ! — прервал его змей. — А СЕЙЧАС ИДИ И ВЫПОЛНЯЙ МОЮ ВОЛЮ!
Змей взревел, зашипел, завертелся и с громоподобным треском исчез в клубах дыма и пламени.
Божество удалилось. Все взирали на короля в ожидании монаршего волеизъявления, но, похоже, у властителя достало сил лишь на то, чтобы благополучно сползти с пирамиды.
Поскольку глаза всех собравшихся были обращены к королю, никто не заметил паренька, сбегающего с каменных ступеней задней грани пирамиды и старающегося на бегу избавиться от остатков перьев.
* * *Получив божественный нагоняй, король не стал зря тратить время и немедленно приступил к подготовке похода против Восточной Ведьмы. Из опасения, что кто-нибудь в его отсутствие посягнёт на его королевство, он решил забрать с собой всех своих подданных. Ради такого случая даже ревунов сколупнули с городской стены.
— Куда я, — туда и всё моё королевство! — провозгласил король, с натугой произнося «я» вместо привычного «мы».
Поскольку любое количество послесветов можно запихнуть в какое угодно помещение, и при этом вес его не увеличится, властитель приказал всем своим подданным заполнить громадные внутренние пространства «Гинденбурга». В особенности это касалось крылатых рыжеволосых «ангелов» — кто знает, а вдруг им вздумается улепетнуть по дороге? Итак, Город Душ в полном составе пошёл грузиться в дирижабль. Король взял с собой и статую — она была уже закончена. Колосса пришлось установить у лестничного марша выходного трапа — он был так велик, что больше никуда не помещался.
— Пусть мои подданные, всходя на корабль, зрят образ мой во всей его красе и величии! — напыщенно провозгласил властитель.
Король Яш выделил «посланцам Кукулькана» целый храм и взвод гвардейцев для охраны. Ник, однако, чувствовал себя как под домашним арестом. Майки метался из угла в угол; Джикс, чтобы скрыть владевшее им беспокойство, принялся ухаживать за своей внешностью; а от Джонни-О, впавшего в депрессию после ухода Чарли, вообще ничего нельзя было добиться, кроме бесконечного нытья.
«...Толстый Аламо, Троица, Граунд Зеро...»
Слова Чарли врезались в мозг Ника. Можно было, конечно, не обращать на них внимания — мало ли что болтает дух во время перехода! — но Ник знал, что как раз в момент перед вступлением в туннель мысли проясняются, как никогда. Ник не раз видел, как уходят послесветы, но зрелище Чарли, покидающего Междумир, потрясло его до глубины души. Он понимал, что должен бы радоваться — как-никак Ник поставил себе целью освобождение послесветов, застрявших в Междумире, — но уход друга всегда переживается особенно тяжело.
С каждым днём Ник всё больше становился самим собой. Из бесформенной шоколадной лапы постепенно формировались пальцы, на рубашке начали проявляться белые пятна. Мало-помалу Ник возвращался из коричневой тьмы на свет. Вместе с прояснением разума вернулись и чувство ответственности, и сердечная боль, которую он ощущал при мысли об ушедшем Чарли. Быть слабоумным огром, мало что понимающим и испытывающим лишь примитивные поверхностные эмоции, что ни говори, гораздо легче.
То, что Ник получил шифрованное сообщение — если это вообще было сообщение, а не набор бессмысленных слов — сделало его новым неформальным лидером их маленькой группы. Да, когда он в последний раз был на командных позициях? И не упомнишь...
— Король ждёт от богов указаний, где ему искать Мэри Хайтауэр, — сказал Джикс. — Пожалуй, я был бы настроен точно так же, если бы с ним действительно говорил бог. Но я-то знаю, что это не так. — Он выразительно посмотрел на Майки.
Тот ощетинился:
— Ну, чего вылупился? Я заставил его выступить против моей сестрицы. Разве не этого мы добивались? Чего ты от меня ещё хочешь?
— Нам нужно расшифровать то, что сказал Чарли, – проговорил Ник.
— Зачем? — буркнул Джонни. — На кой оно нам? Говорю вам — пусть проклятый шарик мотает, куда хочет, а нам надо остаться здесь и долопать всё, что этот король Я-ж-Каюк-Всему не заберёт с собой!
— Нет, Ник прав, — сказал Джикс. — Нельзя просто оставить без внимания последние слова Чарли. А вдруг они пришли из света? Тогда это волеизъявление богов.
— Не богов, а Бога! — возмутился Джонни. — Я, может, и забыл свою жизнь, но что ходил в воскресную школу — это помню на все сто. Так что точно знаю — есть только один Бог, ну, разве что ты имеешь в виду пресвятую Троицу, но она вроде как бы три в одном и... Эй, послушайте! Наверняка именно это и имел в виду Чарли! Он когда заглянул в свет, увидел там пресвятую Троицу, вот что!
Ник покачал головой.
— Он тогда ещё ничего не мог увидеть. Туннель — что-то наподобие воздушного шлюза. К тому моменту, когда ты что-то разглядишь в его конце, уже поздно кому-либо что-либо говорить.
— Значит, боги имели в виду что-то другое, — сказал Джикс.
— Бог, а не боги! — настаивал Джонни.
Ник в раздражении вскинул вверх ладони:
— Бог, боги — какая разница? Нам сейчас безразлично, кто там на том конце туннеля — Иисус, или Кукулькан, или вообще танцующий медведь. Главное — у нас есть подсказка, надо только узнать, что она значит!
— Да на кой?! — снова воскликнул Джонни. — И почему Бог... прошу прощения, «Свет Вселенского Чего-то-Там» — почему он дал нам какую-то совершенно идиотскую подсказку, вместо того, чтобы попросту растолковать, что нам надо делать?
— Потому что Танцующий Медведь хочет, чтобы мы помучились, — сказал Майки.
Но у Джикса на этот счёт было другое мнение.
— Мне думается, что мироздание желает только подтолкнуть нас в нужном направлении, а не указывать, что делать. Если бы оно сказало нам прямо, это значило бы, что выбора-то у нас и нет. Вся суть ведь как раз в том, чтобы сделать выбор!
— Да, но если нам предназначено спасти этот вонючий мир, то зачем же затруднять задачу? — возразил Джонни. — Если уж на то пошло, на кой мы этому самому мирозданию вообще сдались? Если «Свет» такой всемогущий, вот пусть сам и спасает свой мир, а нас оставит в покое!
— А может, он не хочет спасать мир, — промолвил Ник.
Майки горько рассмеялся:
— Если ты допускаешь такую мысль, то что ты вообще здесь делаешь? Тогда тебе надо к моей сестрице, тем более, что ты в неё влюблён по уши.
— Выслушайте меня, — попросил Ник. — Мэри хочет разрушить живой мир. Мы хотим спасти его. «Вселенское Что-то-Там» примет как то, так и другое. Значит, шансы пятьдесят на пятьдесят.
— Да какие там «Пятьдесят на пятьдесят»! — вскинулся Майки. — Если хочешь знать моё мнение, то у Мэри сейчас ой какое преимущество!
— Ну, вот и подумай: если бы ты был светом в конце туннеля, что бы ты сделал, чтобы уравнять шансы? — спросил Ник.
— Я бы посоветовал, чтобы те, кто в невыгодном положении, пораскинули мозгами!
— Или, — сказал Ник, — ты бы дал им то, над чем они должны пораскинуть мозгами.
У всех отнялись языки. Внезапно ребята начали воспринимать храм, в котором находились, именно как храм; и хотя они молились у разных алтарей, каждый в этот миг почувствовал, как их всех неразрывно связала одна общая цель.
...Толстый Аламо, Троица, Граунд Зеро...
— Всё это названия мест, где мы побывали, — начал рассуждать Майки. — Точно вам говорю. Граунд Зеро — там жила Мэри. Ну, знаете — башни-близнецы, она ещё назвала себя в их честь. А Джикс был в Аламо, так?
— Может, имеется в виду, что мы должны вернуться в эти места? — предположил Ник.
