Порабощенная альфой (ЛП) - Виола Ривард

Пальцы Астрид застыли в воздухе и внезапно она почувствовала глаза, впившиеся ей в спину. Она напомнила себе о необходимости дышать, а затем о необходимости дышать нормально, так чтобы никто не заметил как, сильно она была взволнована. Все, что она могла слышать, это звук крови, стучавшей у нее в ушах.

- Иди. - Голос Эрика прорезался сквозь окружающие звуки, словно он говорил прямо в ее голове.

Куда идти?

- Идем, Халли, - раздраженно сказал Стэн.

- До свидания, тетя Астрид.

Астрид несколько раз моргнула. Эрик говорил идти им, а не ей. Что означало… они остались одни.

Она встала все еще спиной к нему. В течение двух недель она по-настоящему ждала его возвращения, но с каждым прошедшим днем все больше волновалась о том, что случится, когда они наконец снова окажутся вместе. Почувствуют ли они неловкость? В конце концов они были практически незнакомыми людьми, которые испытали причудливое и нездоровое влечение друг к другу. А еще хуже, что если Стэн был неправ? Что если теперь, когда желание спариваться прошло, и она была беременна, это неудержимое влечение друг к другу прошло?

Был только один способ выяснить.

Она повернулась и обнаружила Эрика, прислонившегося к двери. Он был намного больше, чем она помнила, и его высокая фигура наполовину заполнила широкий проход. Он вел себя так непринужденно, как будто никогда не уходил и все время был там, ожидая, когда она его заметит.

Но когда она присмотрелась, то увидела на его лице линии переутомления, особенно вокруг усталых глаз. Он ссутулился, и она поняла, что он не прислонился к двери, а опирался на нее для поддержки.

На мгновение выражение его лица было раздражающе непроницаемым, а затем он улыбнулся. Слегка приподнялись уголки губ, но это все, что ей было нужно. Она сразу же почувствовала себя втянутой обратно на его орбиту. Ее ноги начали двигаться по собственной воле, и она пошла к нему. У нее кружилась голова, и она чувствовала себя не как женщина, приближающаяся к тридцати годам, а как школьница, увидевшая своего кумира во плоти.

- Ты вернулся, - сказала она, обнимая его за шею. Она действительно хотела сказать: "Я так, так, так сильно по тебе скучала." Но в этом заявлении было слишком много уязвимости, и это ее удержало.

Сильные руки Эрика обняли ее, и она припала к его груди, в то время как он наклонился и прижался к ее макушке. Потому что это была единственная часть ее короткого тела, до которой он мог дотянуться, не будучи акробатом. Он издал тот странный и восхитительный мурлыкающий звук. Это послало мелкую дрожь по всему ее телу, и впервые за несколько недель это был тот горячий тип дрожи, который заставлял ее тело покалывать во всех правильных местах.

Она хотела, чтобы он что-нибудь сказал, что угодно, чтобы она просто могла снова услышать его голос. Но он молча обхватил ее под зад и, приподняв вверх, понес в комнату. Она чуть не запротестовала, когда он положил ее на кровать Стэна. Однако, когда он оказался на ней сверху, и она почувствовала под шкурой его твердую длину, прижавшуюся к ней с настоятельной необходимостью, все ее тело растаяло.

Эрик наклонился, и она на секунду подумала, что он собирается ее поцеловать, но его голова направилась к ее шее. Он открыл рот, чтобы зацепить клыками отметки, которые навсегда остались на ее плоти, точно так же, как он теперь был неизменной частью нее. Она ожидала – почти предвкушала – что он укусит, но он только слегка дернул ее кожу, прежде чем провести по этому участку языком.

Его рот двинулся дальше, пробуя и посасывая другие части ее шеи, и оставляя маленькие отметки там, где он прошел. И пока он осыпал ее шею поцелуями, его руки снимали с нее одежду, которую она носила. Когда она было полностью обнажена и лежала под ним, ее руки двинулись, чтобы снять его мягкую черную шкуру. Эрик ущипнул ее, нежное предупреждение остановиться, и ее пальцы перепорхнули обратно в его густые волосы.

Она решила, что он хотел раздеться сам, а не иметь дело с ее возней и выяснением, как снять огромную шкуру. Но несколько секунд спустя он вытащил свою выпирающую эрекцию из кучи черного меха и начал тереться ею о ее тело, от похоти его голубые глаза стали прозрачными, как стекло. Жалкий звук сорвался с ее губ, когда его кончик задел клитор. Он ответил тихим, почти страдальческим рычанием, когда подтолкнул головку своего члена к ее скользкому входу.

Ее пальцы напряглись в его волосах, когда она приготовилась к предстоящей бешеной атаке. Но он снова ее удивил. На этот раз он медленно вошел в нее, и она увидела, как раскрылись его губы, а глаза закрылись, когда он погрузил в нее дюйм за дюймом твердую, толстую длину. Это стало большим облегчением, потому что за те недели, что его не было, ее тело похоже восстановилось от нанесенных им повреждений. И не смотря на то, насколько влажной она была, жгло, когда ее чувствительная плоть растягивалась, чтобы к нему приспособиться.

Даже когда он был глубоко в ней, то продолжал все в медленном темпе. У них раньше лишь один раз был такой секс, но похоже это потребовало от альфы большой сдержанности и после нескольких минут он снова делал все жестко и быстро. Однако это ощущалось по-другому, и она поняла, что он не собирается вдруг начать врезаться в нее. Казалось, что он смаковал каждый удар и наслаждался каждой секундой внутри нее.

Его тело лежало сверху, когда он начал двигаться в ней, оставляя между ними лишь пространство, позволяющее ей дышать. Мех его шкуры постоянно о нее терся, каждый мягкий волосок активировал нервные окончания. Это особенно хорошо ощущалось на груди и превратило ее соски в твердые вершинки. Она провела по его закрытой мехом груди, ожидая вспышку эйфории, но напомнила себе, кем он был: волком, а не ее бойфрендом, любовником или мужем. Он был ее парой.

И почувствовала себя глупой от того, что даже могла подумать о том, что между ними может быть какая-то неловкость, или он полностью ее отвергнет. Она поняла, что хотя не знала о его прошлом, но была частью его настоящего и будет частью его будущего. Она могла не знать, где он был или в результате каких событий стал альфой, но знала, как он заставлял ее чувствовать. И на данный момент этого было достаточно.

Когда она кончила, это не было похоже на падение с горы Эверест. Удовольствие пришло к ней медленными, глубокими волнами, усиленными эмоциями и близостью между ними. Кончая, Эрик сильно задрожал, но прежде чем она могла увидеть выражение его лица, он уткнулся в ее макушку.

Несколько мгновений ничего не было слышно, кроме их тяжелого дыхания, после чего Эрик упал на бок. На ней осталась только его рука, лежащая на животе. Вернулось головокружение, и она ждала, что он что-нибудь скажет, что угодно. Но к ее разочарованию единственный звук, что из него вырывался, был тихий храп.