Пять президентов - Павел Багряк

– Господа! – сказал Дорон, понимая, что молчать уже невозможно, но еще не зная, что будет говорить дальше. – Нам пора, господа, учитывая происходящие в стране события – наличие пятерых президентов, неизвестность местоположения Миллера и общую критичность ситуации, – принять соответствующие меры для того, чтобы, по крайней мере, стабилизировать власть и…

И вдруг раздался телефонный звонок. Как в хорошо отработанном сценарии. Прямо тут, в Круглом зале, звенел телефонный звонок, что произошло впервые после той злополучной ночи при свечах, и почему-то все решили – все, кроме Дорона, – что звонок имеет прямое отношение к его речи. Между тем сам генерал мог воспользоваться телефонным звонком как передышкой для осмысления последующих своих слов – и никак иначе.

Дорон умолк. Джекобс, в обязанности которого всегда входило поднимать первым телефонные трубки, поднял ее и на этот раз. Полагая, что Дорон знает сценарий лучше остальных и, несмотря на это, не возражает против вмешательства Джекобса, никто из присутствующих тоже не посмел возразить, в том числе и Воннел. Все еще включенные усилители донесли до присутствующих во много крат увеличенный голос Джекобса:

– Секретарь господина… – Джекобс запнулся, но, видимо, решив, что уже не выдает никаких государственных тайн, тут же поправился: – Секретарь господ президентов слушает!

– Срочно министра внутренних дел господина Воннела! – донесся чей-то взволнованный голос.

Дорон похолодел. «Вот оно, – подумал он. – Они нашли Миллера! Что делать? Что делать?» Впору было бросаться вперед, хватать трубку и хоть на несколько минут, хоть на секунды оттянуть обнародование страшной вести.

Но Воннел уже держал трубку в руках:

– Я слушаю!

– Господин министр, докладывает агент семьсот сорок восьмой. У меня срочное секретное сообщение…

– Говорите! – приказал министр.

– Есть сообщение, что погиб Таратура…

– Где?

– Район Строута. Двор меблированных комнат…

Вдруг раздался сигнал отбоя – по всей вероятности, агент звонил из автомата и ему помешали вести дальнейший разговор. Несколько раз произнесенное Воннелом «алло!» было бессмысленным. Бросив трубку на рычаг, он почему-то сокрушенно произнес, ни к кому не обращаясь:

– Ускользнул!

– А Миллер? – воскликнул кто-то из членов Совета.

– Я не понял, господа, – произнес Воннел, – он сказал «труп» или «трупы»?

Все переглянулись и промолчали, но было заметно, что ангел надежды пролетел по залу, потому что лица членов Совета оживились.

– Трупы! – сказал вдруг Джекобс, научившийся в последнее время отдавать предпочтение множественному числу перед единственным.

На Дорона уже никто не обращал внимания. Генерал сел в кресло, закрыл глаза и представил себе собственное будущее настолько отчетливо, что, будь при нем какой-нибудь яд, он принял бы его непременно.

– Господа, – сказал президент, одетый в помятую рубашку, – нам хотелось бы определенности, и, очевидно, назрел вопрос…

И вновь раздался телефонный звонок. На этот раз Воннел опередил Джекобса и схватил трубку.

– Сейчас будет определенность! – быстро оказал Арчибальд Крафт.

Дорон продолжал сидеть с закрытыми глазами.

– Воннел слушает! – сказал министр.

– Отлично! – произнес чей-то голос. – Если вы тот Воннел, который является министром внутренних дел, немедленно передайте трубку генералу Дорону!

– Кто говорит? – спросил министр.

– Профессор Миллер!

У Воннела отвалилась челюсть. Члены Совета, как по команде, встали со своих мест. Дорон, двигаясь почему-то боком, приблизился к телефонному столику. Нервы его были на пределе. С трудом сохраняя контроль за своими движениями, он сомнамбулическим жестом взял трубку.

– Да, – сказал он тихо. – Я слушаю.

– Господин генерал, – сказал Миллер, – рад сообщить вам, что матрицы членов Совета приготовлены. Жду ваших дальнейших указаний!

– Что? – сказал Дорон.

– Я говорю, – повторил Миллер, – что вы можете объявить членам Совета о том, что я жду ваших указаний по поводу их дублирования.

– Так, – сказал Дорон, пытаясь сориентироваться в этой невероятно изменившейся обстановке. – Вы… там же? – Глупее вопроса он задать не мог.

Миллер откровенно расхохотался в трубку:

– Почти, генерал.

На присутствующих этот смех произвел гнетущее впечатление. «Ну конечно, – решил каждый, – они в сговоре! Это ясно как Божий день…»

Дорон тем временем уже взял себя в руки. «Вероятно, Гард сделал свое дело. Или Миллер открылся сам? В конце концов, сейчас важно то, что он предлагает мне сотрудничество, да еще в момент как нельзя более подходящий…»

Крафт, опустив низко голову, кусал кончик платка, торчащего из нагрудного кармана. «Вот когда начал действовать их сценарий! – подумал он. – Не в тот раз, когда был непредвиденный звонок, а именно сейчас! Дорон опасен, как черти в аду!»

– Ну, генерал? – спросил Миллер.

В голосе Дорона появились властные нотки: он уже почувствовал способность на равных участвовать в игре.

– Профессор, – сказал Дорон, – если в течение часа от меня не поступит никаких указаний, приступайте к дублированию!

– Хорошо, генерал. И вот еще что. Полиция и армейские части пытаются разогнать митинги протеста. Это обостряет обстановку в стране и ведет к напрасным жертвам. Отдайте распоряжение о соблюдении властями конституции. Иначе я приступлю к дублированию немедленно. Вы поняли?

– Разумеется, – сказал Дорон и повесил трубку. Затем, сделав паузу, он обвел присутствующих торжествующим взглядом. – Воннел, будьте любезны выполнить распоряжение Миллера. Он прав. Незачем накалять обстановку, мы все решим полюбовно. Садитесь, господа!

Все сели. Воннел опрометью бросился выполнять приказ. Дорон же так и остался стоять у телефонного столика. Свободное пространство, которое теперь пролегало между ним и членами Совета, как бы подчеркивало существо создавшегося положения. По лицу генерала пробежала еле заметная улыбка. Он вновь принял вольную позу, медленно полез в карман, медленно вытащил портсигар, неторопливо щелкнул зажигалкой и с откровенным наслаждением пустил облако сизого дыма.

– Я заметил, господа, – произнес Дорон, – что вы приехали сюда в черных машинах. Мне очень жаль, что вы избрали для своих автомобилей столь опасную окраску… Моя машина выкрашена в светлый цвет. И это не случайно, господа. Остерегайтесь черных автомобилей! Статистика показывает, что из каждых ста катастроф девяносто четыре происходят именно с черными машинами… Но это, господа, между прочим.