Таежные отшельники - Игорь Назаров

14 марта. Утром идет крупными хлопьями сплошной снег. Тихо-тихо. Природа замерла в великолепном белоснежном одеянии. Только еле уловимый шелест падающего снега.

Вылет сегодня под сомнением. Во всяком случае, он отложен до 9, а затем до 11 часов. К 11 часам погода у нас не улучшается, идет небольшой снег, потягивает ветерок, но горы почти закрыты. На связи с Таштыпом выясняется, что там погода хорошая, но по нашим условиям вылет пока невозможен. Решают, что вновь выйдут на связь в 12 часов. В последующем погода переменная, снег почти прекратился, но с гор сваливается туман, временами, освещаемый сверху солнышком. Значит, скоро возможен вылет. Быстрые сборы и идем на аэродром. В ожидании самолета готовим Агафье послание: «Агаша! Помним о тебе. Будь здорова! Черепанов, Тропин, Пролецкий, Назаров». Этот «вымпел» мы хотим сбросить Агафье с самолета и посмотреть — жива ли? Нас очень беспокоят рыскающие возле зимовья Агафьи волки.

Самолет прилетел, разгрузился и сразу разворачивается в обратный путь, пилот-наблюдатель сделать крюк и пролететь над Агафьей не соглашается, боится, что не хватит светлого времени на еще один запланированный рейс. Обещает, если время останется, то забросит вымпел на втором рейсе. В 15 часов взлет. Переменно, солнечно. Тайга внизу значительно светлее, чем на пути сюда — засыпана недавно прошедшим снегом. Белые в снегу речки Катуй и Бедуй — граница бывшего Алтайского заповедника. Какое-то озера в виде подковки или полумесяца.

Все больше облачность, все больше болтанка, все меньше видна земля. Летим как в молоке. Но вот снова просвет. Оказывается, что летим над самыми высокими заснеженными скалами, вершины округлены и закатаны снегом, ниже в углублениях и «цирках» одиночные, чахлые деревца. Иван Васильевич показывает справа речку Быструю, в устье ее перед впадением в Абакан избушка. Выше по Абакану, в шести километрах — Тиши на левом берегу по течению. А против речки Быстрой — гора со странным названием «Полдень». Дальше облака, просветы, туман, белая лента Абакана, заваленная снегом тайга. Мелькающие клочья тумана и белых туч, просветы земли придают динамизм, движение нашему полету — явственнее ощущается скорость, объемнее все окружающее. «Черное» озеро сегодня закрыто тучами. Все шире белая лента Абакана и после того, как в него справа впадает Малый Абакан, он еще больше раздается вширь и действительно становится Большим Абаканом. Через 45 минут лета Иван Васильевич показывает внизу зимовье на берегу Абакана, где живет Лев Золотаев и где, может быть, придется еще жить Агафье с Тропиным. Правда, это он так думает, а я очень даже сомневаюсь. Совсем недалеко и деревня Матур. Горы становятся все площе, мы летим все ниже. Дымка уже выше нас, а земля хорошо просматривается. Сильная болтанка, закладывает уши. Снижаемся. Видны поля, пашни, дороги, линии электропередач. Вот и Таштып. Летели сегодня быстро — всего 57 минут.

Едва приземлившись, спешим в райком партии. Посетили первого секретаря Нефедова Анатолия Константиновича. Рассказывали ему о ситуации, сложившиеся на Еринате (здоровье Агафьи, «женитьба», волки и др.). Просим взять под свою опеку Агафью.

Вечером на машине Н. П. Пролецкого побывали в Верх-Таштыпе у Федора Ивановича Самойлова, жившего когда-то с Лыковыми на Тишах. За два года, что мы его не видели, он значительно сдал, похудел, заметна отечность на руках, ночью «было плохо». Но речь остается живой и образной. Он рассказал, что в 1932 году на Тишах была организованна охотничья и рыбацкая артель «Пограничник». Начальник был Кукольников, в 37-ом его взяли (арестовали). Продукты артель доставляла на Кизас. «Лыковы жили на Тишах и назывались они Лыковские. В артель Лыковы не пошли. У Степана (брата Карпа) детей не было. Лыков Карп женился на Тишах в 1925 году, взял жену с Алтайского края. Родился Карп Иосифович в 1904 году, я — в 1906-м. Мы дониконовской веры. Был молельный дом, молились. На Тишах было 8 дворов. Лыковы не были зажиточными — одна лошадь, 2–3 коровы. Ушли на Каир они на лодках, на лошадях. Бывал у них на Каире, жили они открыто. Степан и родители умерли там. Потом организовался заповедник и им предложили выехать. Уехали на Лебедь (прииск). Осенью вернулись на Каир. Там охранники убили Евдокима, жена Аксинья потом умерла. У Евдокима было двое дочерей. Лыковы потом жили выше того места. Вырос я в Алтайском крае. Отец у меня был большевик, в 19-м году удрали на Тиши от Колчака. Лыковы жили там до нас. Работал в артели охотником и рыбаком. Был таймень, ленок, хариус, сиг, на Караколе („Черное озеро“) — селедка. Золотаев Ермила Васильевич посадил Кукольникова и меня (донес на нас) и потом был председателем (артели). Пенсию восьмой год не получаю, перевел в „Фонд мира“. Мне сейчас богатство наживать не надо, а у государства дыр много. Пенсия у меня была всего 50 рублей». Как видно, годы испытаний и лишений, многолетнее несправедливое (по доносу подлого человека) пребывание в тюрьме и ссылке не ожесточили и не озлобили этого истинного христианина. Напротив, глаза его излучают добрый свет, и он еще думает, как помочь людям из своей скромной пенсии и о «дырах государства».

Поинтересовались мы и мнением Федора Ивановича о женитьбе его родственника на Агафье. Он ответил: «Иван Васильевич вносил предложение жениться на Агафье. Думал, что он шутит. А ежели он это сделал, то он преступник, потому, что это кровная родня, это 2–3-е колено, а можно только после 8 колена». Все это было сказано в присутствии Ивана Васильевича, глядя прямо ему в глаза.

Ночуем в Абазе у Николая Петровича.

15 марта. Утро и день занимаемся проявлением пленки и печатаньем фотографий. Вернее это делает Николай Петрович, а мы только любуемся его работой. Несмотря на то, что он никогда в открытую не фотографирует Лыковых, многие его снимки просто замечательные. В его арсенале есть уже немало приемов, чтобы не травмировать Агафью при съемках. Например, он фотографирует не поднимая фотоаппарат к глазам, а с живота и умудряется «попасть в кадр». Природная доброта и деликатность Николая Петровича, стремление всегда помочь Лыковым, да и другим людям, позволяет ему «ходить в любимчиках» у Агафьи. Своим внутренним чутьем она безошибочно отличает хороших людей от плохих, и я еще ни разу не видел, чтобы она рассердилась на Николая Петровича, даже когда подозревает о фотографировании.

Днем были у Тропина И. В., хотелось посмотреть, как он живет, и куда он приглашал быть хозяйкой Агафью. Дом его стоит в некотором отдалении от остальных, на «острове». Однако недалеко аэродром и это, конечно, не понравится Агафье. Да судя по всему, она и не собирается переезжать в данный дом. Кроме нас, у Ивана Васильевича были другие гости — С. П. Черепанов и Иван Козлов из ГРП.