Кругосветное путешествие юного парижанина - Луи Буссенар

Солдаты провинциальной гвардии, являвшиеся частью регулярных войск, в конце концов сумели закрыть ворота: нападавшие остались снаружи.

Пока один из взводов вел огонь из бойниц на фасаде главного корпуса, другой поднялся на «асотею» (террасу) и стрелял без остановки, но, впрочем, и без особого успеха.

Внезапно протрубил рожок, и на западе, где располагались «cuartel d'infanteria» (пехотные казармы), послышался барабанный бой.

— Вы сейчас попадете в окружение! — воскликнул Флажоле. — Идет отряд на помощь гвардии. Через несколько минут вы очутитесь между двух огней.

— Нельзя допустить, чтобы этих храбрецов перестреляли как кроликов, — звенящим голосом прокричал Фрике.

— Отряд необходимо остановить…

— Но как? — Буало.

— Черт побери! А баррикады на что?!

Стоило лишь произнести это слово, как повстанцы, видя приближение беды, занялись мостовой улицы, ведущей от площади к казармам.

Двойная баррикада, спереди и сзади снабженная брустверами, возникла как по волшебству — хватило пяти минут. И вот наступил решающий момент. Тридцать человек остались на баррикадах, а прочие заняли боковые улицы.

Восставшие были готовы стоять насмерть, прекрасно понимая, что если их схватят, то расстреляют без суда. Так лучше пасть, отстреливаясь до последнего патрона.

Тридцать решительных мужчин, хорошо снабженные боеприпасами, сумели благодаря воздвигнутому «коло-радо» заграждению остановить пехотное подразделение.

И произошло вот что. По иронии судьбы Буало и Фрике, разлученные с Флажоле, очутились среди защитников баррикады.

— Это идиотизм, — проговорил гамен. — Ввязаться в такую авантюру! Политика наводит на меня смертельную тоску. Мне нет дела ни до Ириондо, ни до Итуррассе. Я не боюсь, но буду беспредельно счастлив, если удастся отсюда убраться.

— Ах, вот как! — отозвался Буало. — Ваш боевой пыл, похоже, угас… как погасли фонари, о которых вы кричали. А лозунги «Да здравствует Итуррассе!..», «Долой Ириондо!..». Куда они подевались? Не потому ли вы про них забыли, что бедный Итуррассе свалился с копыт перед входом в местную тюрьму?

— Месье Буало, вы слишком строги ко мне. Если бы не мои друзья, которых во что бы то ни стало надо отыскать, вы бы убедились: я вовсе не рохля.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, мой чертов гамен. Мне просто нравится подтрунивать над вами.

— Внимание… барабаны зовут в атаку, сейчас станет жарко.

И действительно, идущие на приступ и защитники баррикады оказались достойны друг друга. Четыре раза с неудержимои яростью рвались атакующие вперед, четыре раза их порыв разбивался об упорство и стойкость защитников баррикады.

Однако горстка отчаянных храбрецов не могла до бесконечности противостоять многочисленному регулярному войску Республики Аргентина.

Вскоре в дело вмешалась артиллерия, и события приобрели иной оборот: в развороченной снарядами баррикаде появилась огромная брешь, и пехота, прибывшая из казарм, в пятый раз ринулась на штурм.

— Полагаю, — произнес Буало, — нас расстреляют.

— Вполне возможно, — согласился Фрике.

— Друзья, — раздался позади голос Флажоле. — Спускайтесь побыстрее. Пока вы тут занимаетесь словесным фехтованием друг с другом, я все устроил; в обмен на добрый совет я вручил капитану Провинциальной гвардии Эстебану, обошедшему нас со своими ребятами с тыла, пачку банкнот. Храбрый кабальеро любит деньги и беспрепятственно нас пропустит. Другого способа спасти свою шкуру нет. Итак, постараемся не привлекать особого внимания. Остальное я беру на себя. В путь, и поскорее!

Благоразумный маневр бывшего офицера зуавов вполне удался; капитан Эстебан оказался нем как рыба и слеп как крот.

У дверей дома Флажоле уже стояли две оседланные лошади.

— Так вот, друзья, садитесь на них, следуйте вдоль железной дороги и поторапливайтесь. Когда вас нагонит первый же поезд на Кордову, уезжайте подальше. Жаль, приходится расстаться, но ваши жизни дороже. Прощай, мой храбрый Буало, или, быть может, до свидания?

— Месье Флажоле, — обратился к нему Фрике, лошадь под которым проявляла все признаки нетерпения, — позвольте засвидетельствовать самую искреннюю признательность.

— Поезжайте! Поезжайте же, болтуны вы мои!

— Мне так трудно расстаться с вами… У меня сердце разрывается на части.

— Еще раз прошу, уезжайте! Лошади рванулись в темноту. Двое парижан были спасены.

— Уф! Бывает же, — проговорил себе под нос Флажоле, — что от рукопожатий слезает кожа с ладоней!

ГЛАВА 10

Последствия железнодорожной аварии. — Почему у Фрике поранены подошвы ног. — Управляемый и тяжелее воздуха. — Стена высотой в шесть тысяч метров. — Польза от смерти быка. — Как сделать двух птиц с размахом крыльев в шесть метров. — От сильных болезней сильное лекарство. — Прискорбное начало воздухоплавательной карьеры. — Серьезный изобретатель. — Гладиатор и Дочь Воздуха. — Напрямую через Кордильеры. — Вот он, город. — Изумление и восторг. — «Черепаха и Две Утки». — Сантьяго!.. — Вальпараисо!.. — Морские разбойники. — И опять «КОРАБЛЬ-ХИЩНИК».

Читатель, внимательно следящий за странствиями парижского гамена, возможно, надеется, что наш герой сможет передохнуть некоторое время после множества невероятных приключений или, по крайней мере, завершит «Кругосветное путешествие» без особых затруднений. Такое предположение ошибочно. Если Фрике и удалось в целости и сохранности убраться в обществе Буало из охваченного беспорядками Санта-Фе, то лишь благодаря вмешательству бургундца Флажоле. Это великолепно, но от невезения не уйти.

Двое беглецов добрались до «ferro-carril» (железной дороги), идущей в Росарио. С двумя пеонами они отправили лошадей назад, к Флажоле.

Чтобы побыстрее добраться до Сантьяго — конечной цели Фрике, — парижане сели на поезд, шедший из Росарио в Санта-Марию, затем отправились по строящейся дороге в Сан-Луис, купив за золото право проехать в вагоне с материалами.

Все шло замечательно до того самого момента, когда в один прекрасный вечер группа индейцев преградила путь диковинному страшилищу из железа и меди, дышащему огнем и дымом.

Завязалась перестрелка. Рабочие отважно защищались, ожесточенная схватка закончилась бы в пользу пионеров[342] цивилизации, если бы нападавшие, как люди, весьма смышленые, не сняли часть пути.

Внезапно паровоз сошел с рельсов, врезался в землю вплоть до поддувала. Удар был до того силен, что рабочие так и посыпались вниз, причем большинство из них остались лежать без сознания.