Жесткая посадка - Стивен Лезер

— То же самое между нашими полицейскими и спецагентами. Они друг друга ненавидят, а мы торчим посередине.

Гэннон подозвал старшего бармена и заказал еще выпивки.

— Итак? — промолвил Уиллис.

— Что?

— Ты пригласил меня не для того, чтобы жаловаться на спецслужбы?

Майор усмехнулся. Уиллис слишком хорошо его знал.

— Есть один наркоторговец, с которым мы хотим разобраться. Джералд Карпентер.

— Я о нем слышал.

Гэннон улыбнулся. Еще бы американец о нем не слышал. Карпентер был одним из самых крупных наркодилеров в стране, и о его побеге целую неделю сообщали во всех газетах.

— Почему ты не разобрался с ним, пока он был у тебя в руках? — поинтересовался Уиллис.

Майор поднял брови:

— О чем ты, Мэтт?

— Не держи меня за дурака, — ответил Уиллис, явно наслаждаясь его смущением. — Газеты вешали на уши всякое дерьмо про то, как Настоящая ИРА ворвалась в тюрьму Шелтон и вытащила оттуда своих людей, но я слишком стар, чтобы верить этому.

— А что же, по-твоему, произошло?

— Понятия не имею. Но я убежден: Настоящая ИРА не сумела бы взять даже захудалый банк, не то что тюрьму строгого режима.

— И что?

— Откуда мне знать, Алан? Может, ты мне объяснишь? Четверо людей в черном выбивают ворота из «РПГ» и врываются в хорошо охраняемую тюрьму. Они обрезают все коммуникации, расправляются с десятком охранников и исчезают во мраке с двумя заключенными из следственного блока. Похоже на работу спецназа?

— Вероятно, ты прав.

— Вместе с Карпентером освободили другого заключенного. Как его фамилия?

Гэннон пожал плечами.

— Макдоналд, — задумчиво промолвил Уиллис. — Вооруженный грабитель. Странная компания, правда? Крупный наркоделец и скромный налетчик. Если уж ИРА решила организовать эту операцию, почему она не пробежалась немного дальше и не освободила из спецблока своих ребят?

Гэннон развел руками. Уиллис откинулся в кресле и пригубил виски, глядя на майора поверх бокала.

— Где ты был, когда все это произошло? — спросил он.

— Играл в сквош со своим сержантом.

— Выиграл?

— Еще бы.

— Забавно.

Бармен принес напитки, и они подождали, пока он отойдет, чтобы продолжить разговор.

— Мы намерены вернуть его, — произнес Гэннон.

— Вся королевская конница?

— И вся королевская рать. Проблема в том, что мы не знаем, где он.

— Но вы его ищете?

— Поиски не в нашей компетенции. А спецслужбы вряд ли пожелают нам помочь. Это мы работаем на них, а не они на нас.

— Вам нужны оба? Карпентер и Макдоналд?

— Только Карпентер.

Уиллис закинул голову и посмотрел на потолок.

— Почему меня это не удивляет? — усмехнулся он.

— Надо поймать крупную рыбу, — сказал майор.

— Думаешь, он уже покинул Великобританию?

— Карпентер был бы идиотом, если бы остался.

— Если я правильно тебя понял, МИ-5 и МИ-6 в этом не участвуют?

— Будь они в деле, я бы не пришел к тебе, — проговорил Гэннон. — Интерпол его уже ищет, но Карпентер не станет ездить со своим паспортом.

— А как насчет его семьи?

— Они покинули страну через день после его побега. Добрались на «Евростаре» до Парижа и исчезли.

Уиллис провел пальцем по краю бокала.

— Ты хочешь, чтобы я подключил к делу своих ребят?

— Карпентер убил одного из ваших.

— Знаю, но это не доказано. Иначе он давно был бы в Штатах.

— Мы бы не подвергли его экстрадиции, учитывая риск вынесения смертного приговора.

Американец улыбнулся.

— Всегда есть обходные пути. Мы бы его получили. Просто у нас нет доказательств.

— Полиция нашла улики, но Карпентер почти сумел от них избавиться.

— Я слышал, ему помогал кто-то из своих.

— Длинные у тебя уши.

Уиллис взболтал виски в своем бокале.

— Короче, ты хочешь отыскать Карпентера. И что потом?

— Наши люди его возьмут.

— Это зависит от того, где он будет находиться.

— В Штаты он не поедет, это точно.

— А дальше?

— Мы вернем его в тюрьму.

Уиллис сделал большой глоток, не сводя глаз с майора.

— Ты уверен, Алан?

— Абсолютно.

— Клянешься?

Гэннон усмехнулся.

— Да.

Органист начал играть гимн, но Шеферд не помнил из него ни слова. В религиозных обрядах он принимал участие лишь на свадьбах и похоронах. Викарий закрыл Библию и кротко взглянул на паству. В руку Шеферда легла маленькая ладонь.

— Не грусти, папа.

Шеферд улыбнулся сыну. Они сидели на передней скамье в маленькой церкви недалеко от дома, где жили Мойра и Том. Родители Сью хотели похоронить ее в Херефорде, и Шеферд согласился. Сейчас они сидели рядом с ним, по другую сторону от Лайама. Мальчик был в школьной форме, начищенных ботинках и новом галстуке. Шеферд надел костюм.

— Я не грушу, — промолвил Шеферд и, обняв сына, крепко прижал его к себе.

Он солгал. Никогда ему не было так тяжело, как сейчас. В тюрьме он был слишком занят, чтобы тосковать о Сью по-настоящему, но теперь, когда все кончилось, скорбь обрушилась на него со всей силой.

— Что мы будем делать? — спросил Лайам.

— Просто жить. Помнить о твоей маме, скучать по ней, любить ее. Но жить дальше.

— А потом мы встретимся с ней в раю?

— Конечно.

— И ты по-прежнему будешь полицейским?

— Пока не знаю.

— Я тоже хочу стать полицейским, когда вырасту.

— Правда? Почему?

— Потому что они помогают людям.

Лайам прав, подумал Шеферд. Иногда полицейские помогают людям. А иногда их убивают. Или приносят горе тем, кто их окружает.

Он оглянулся через плечо. В заднем ряду сидел майор Гэннон, в черном костюме, рядом с ним О'Брайен, Шорт, Армстронг и Митчелл. Майор кивнул Шеферду, и тот слабо улыбнулся. Он радовался, что друзья пришли его поддержать, «прикрыть спину» в прямом и переносном смысле слова. Шеферд никогда не верил в херувимов с крыльями и арфами, но ему нравилась мысль об ангелах-хранителях, а пятеро мужчин в последнем ряду церкви служили ей веским подтверждением.

Шеферд и Лайам вышли в церковный дворик с Мойрой и Томом. Том был в твидовой шляпе, скрывавшей забинтованную рану у него на голове. Он шел, обняв Мойру за плечи.

На улице Шеферд остановился и посмотрел на безоблачное небо. Прекрасный летний день. Птицы щебетали в деревьях, окружавших маленький дворик. Бабочки кружились над цветущими кустами вокруг дорожки, ведущей от церкви к городу. Прекрасный день для свадьбы, подумал Шеферд, но совсем не подходящий для похорон. Хоронить надо в мрачную, дождливую погоду, когда с севера дует холодный ветер, а над головой висят тяжелые облака.

Сзади подошел Гэннон и положил ему руку на плечо.

— Прими мои соболезнования, Паук, — сказал он.

В левой руке он держал чемоданчик с телефоном.

— Спасибо, майор.

— Ты уже думал о том, как поступить дальше?

— Пока не решил. — Шеферд кивнул на Харгроува, направлявшегося к своей машине. — Он хочет снова запрячь меня.

— Ты сделал отличную работу, — заметил Гэннон.

— Спасибо.

Майор наклонился к Лайаму:

— Можешь гордиться своим отцом.

— Я горжусь.

Гэннон взъерошил ему волосы.

— Это твоя бабушка там стоит?

Мальчик посмотрел на Мойру и кивнул.

— Сходи к ней и узнай, как у нее дела, хорошо? — попросил Гэннон. — Мне надо поговорить с твоим папой.

— Ладно, — ответил Лайам и побежал по дорожке.

Гэннон выпрямился.

— Мы его нашли, — сообщил он.

— Где?

— На колумбийском корабле в Атлантике. Он звонил по спутниковому телефону жене и детям, и его засекло АНБ[9].

— И что теперь?

— Мы намерены его взять.

— Официально?

— Вполне. Направлен в «Квант» формальный запрос, и мы выполним всю грязную работу.

«Квантом» назывался отряд Гэннона, специальное подразделение, связывавшее между собой десантные группы САС и СДК и выполнявшее особо сложные задания, которые считались слишком опасными для спецслужб.

В дальнем конце кладбища Мойра взяла за руку Лайама, Том держал его за другую.

— Хочешь к нам присоединиться? — спросил Гэннон.

Шеферд посмотрел, как Мойра и Том уводят Лайама. Он знал, что его место дома, рядом с сыном. Но по его крови уже бежал адреналин, и сердце билось быстрее. Шеферд хотел быть отцом, но он мечтал увидеть, как Карпентер расплатится за свои грехи. Карпентер похитил Лайама и угрожал его убить. Он заставил Шеферда устроить ему побег. На его совести кровь Джонатана Элиота. Карпентер должен заплатить за свои преступления, потому что если он уйдет безнаказанным, все, что сделал Шеферд, окажется полной ерундой.

— Да, — сказал он. — Хочу.

Шеферд подумал, что это похоже на сцену из преисподней. Черные фигуры с торчащими хоботами, выпученными глазами и горбатыми спинами скорчились вдоль стены, озаренные багровым светом. Их грудные клетки вздымались и опадали, вдыхая воздух через трубки, уходившие куда-то в крышу. Все сидели, нагнувшись далеко вперед, чтобы не упираться ранцами в фюзеляж «Нимрода». Их автоматы смотрели дулом вниз. Каждый десантник был оснащен системой жизнеобеспечения для высотных прыжков. Экипировка включала черные подшлемники и шлемы, кислородные маски, газовые баллоны, ботинки и изотермические защитные чулки. На каждом были очки от ветра и по две пары перчаток — шерстяные, плотно прилегавшие к коже и создававшие теплоизоляцию, и кожаные, защищавшие от внешних повреждений. Пристегнутые к груди жидкокристаллические мониторы показывали данные компьютерной навигационной системы. Черные теплозащитные костюмы на толстой войлочной подкладке предохраняли от переохлаждения на большой высоте. Термометр на фюзеляже «Нимрода» показывал минус сорок восемь градусов по Фаренгейту, а за бортом мороз должен был усилиться от сильных вихревых потоков. Без защитных костюмов они превратились бы в ледышки еще до приземления.