Люся, которая всех бесила (СИ) - Алатова Тата

Николай Иванович, увидев Люсю, озорно подмигнул ей, продолжая бойкую торговлю.

Носов постарался, сделал отличные снимки фигурок с захватывающими и порой бесстыжими сюжетами, и в комментариях к материалу эти фигурки получили неслабую часть славы. Местами даже потеснили тот вопиющий факт, что мастер — коркор.

Люся подошла ближе, разглядывая товар. Ее внимание привлекла статуэтка, где Черномор похищал Людмилу. Вожделение и невинность.

— Никогда не могла понять, — заметила Люся, — зачем он все-таки ее упер. Лады — не то, от чего прутся марены.

— Да-да, — подхватил Николай Иванович оживленно, — марены прутся от ярилок, факт. Но способны они и на настоящую одержимость, и тогда им становится плевать на условности вроде вида. Дездемона была домовихой. Завернуть вам Людмилу?

— Нет, — покачала головой Люся, — мне с десяток вот этих милых ягов, грудью защищающих лад. Будут подарки на Новый год.

— Прекрасный выбор, — одобрил дед, ловко выдав сдачу пышнотелой бояне. — Минуточку, милая.

— Я никуда не спешу.

Деньги Николай Иванович отказался брать у нее категорически.

— Люсенька, — сказал он хитро, — я благодаря вашей статье трехлетний запас фигурок сбыл.

Это было неловко, и Люся расстроилась.

— Ну давайте я вас хотя бы кофе с десертом угощу! Внизу чудная кондитерская.

— А давайте, — оживился дед.

Они дождались, пока поток покупателей схлынет, и спустились вниз, в симпатичную кофейню, оформленную в стиле русских народных сказок. Дуб с золотой цепью, на котором сидел ученый кот, чем-то смахивающий на порнобояна Вешникова. Баба Яга, страж между живым и мертвым мирами, запихивала в печь доброго молодца, явно злобного банника. Богатырь рубился со змеем. Царевна-лягушка со стрелой в пасти ждала своего царевича.

— Сказка ложь, да в ней намек, — пробормотала Люся, поспешно отведя взгляд от лягушки, — о том, что жизнь еще страшнее сказок.

— Вас кто-то огорчил? — проницательно спросил дед.

Она пожала плечами:

— Просто иногда все кажется очень сложным. Знаете, вечный вопрос: почему я — это именно я, а не прекрасная лада Людмила, за которую отважный яг Руслан был готов умереть?

— Ну, нет, — засмеялся Николай Иванович, — отважный яг Руслан был готов умереть вовсе не за Людмилу, а ради подвига. Ради Людмилы был готов умереть мерзкий марен Черномор. А меня, знаете, умиротворяет сбалансированность природы. Например, у маренов много неприятных черт, но у них же самоисцеление и регенерация. Мы созданы такими, какими способны выжить.

— А как же коркоры?

— Коркоры — это удивительные с точки зрения эволюции создания. Ради выживаемости вида они смогли откинуть способность перекидываться. Уже более трехсот лет никто не видел трехголовых ящеров.

— Если их никто не видел, это не значит, что их больше нет.

— Милая моя, — Николай Иванович фыркнул, — вы представляете себе размер взрослого змея? Это вам не стог сена!

— Почему они были такими злобными, как вы думаете?

Официантка в простонародном сарафане принесла им кофе и пирожные. Николай Иванович одобрительно крякнул, надкусил «картошку» и сразу «Анну Павлову» и только потом ответил:

— Я понял, кем являюсь, довольно поздно. Смешно, но первые пятнадцать лет своей жизни был уверен, что родился банником, пока не повстречал девчушку вроде тебя. А она как завизжит… В прежние времена все влиятельные люди держали при себе нижних архов, чтобы они смотрели и видели. Поэтому царевичу — лягушка как высшая награда.

— Фу, — сказала Люся, ковыряясь ложечкой в «красном бархате». Аппетита не было.

— Когда ящеры исчезли, то и острая необходимость в нижних архах пропала. Какая разница, банник, марен или кимор твой гость? Хоромы-то он тебе всяко не спалит.

— И откуда вы все это знаете только?

— Когда я понял, что коркор, то превратился в настоящего книжного червя, читая все подряд. Даже до монастырских манускриптов добрался… — тут его взгляд вдруг стал мечтательным. — Между прочим, в нашем городе тоже живет одна барышня, ценительница древних текстов, она у меня на онлайн-аукционах несколько лотов увела. Ниночка-звездочка у нее ник.

— А, — сказала Люся, неожиданно для себя засмеявшись, — вот уж звезда так звезда, всем звездам трындец.

— Вы знакомы? — быстро спросил Николай Иванович.

— Очень, — ответила Люся.

Он разволновался и густо покраснел. Она смотрела на него во все глаза.

— Мне показалось, что это очень интеллигентная, мудрая и озорная дама… — пролепетал дед, — возможно, моих лет.

— Да точно ваших. Николай Иванович, уж не намерены ли вы приударить за звездочкой? У вас, помнится, была дама сердца.

— Она отказалась выходить за меня пять раз! Что было делать? Ушел, ветром гонимый. Староват я уже для блуда!

— А для ухаживаний в самый раз?

— А для ухаживаний — в самом соку, — и дедок подбоченился.

Он был настолько классным, что Люся едва его не расцеловала.

— Я попробую выступить вашей свахой, — сказала она, улыбаясь, — но ничего пока не обещаю.

— Милая моя! — и он прижал руки к груди, растроганный и воодушевленный.

Знал бы он, каким железным характером обладает Нина Петровна, не радовался бы раньше времени.

— Так вот, читал я и читал, — заторопился Николай Иванович, который очень хотел быть полезным Люсе, — и пришел к выводу, что у древних коркор просто не было другого выхода, кроме как жечь напалмом все вокруг. Ну вот представьте себе, родился коркор в каком-нибудь селе, жил себе да жил счастливо, а потом хоп! Перекинулся посреди поля, где сеял рожь. Односельчане, знамо дело, за вилы да косы…

— С чего бы это ему перекидываться посреди поля? Когда приходит время и ты чувствуешь, что в тебе что-то меняется, то потребность уйти в самую глушь, подальше от людей, невыносима. Ты просто бежишь со всех ног как можно дальше.

— Архи перекидываются планово и от испуга, правильно? А коркоры?

— Не знаю.

— И никто не знает. Факт в том, что коркор не оставляли в покое, даже если они забирались в какую-нибудь пещеру или вроде того. Всегда появлялся очередной Добрыня Никитич и кричал: выходи, чудище, на Калинов мост, биться будем! В Европе драконов преследовали рыцари. Никакой тебе медитации и релакса, постоянный стресс и битва не на жизнь, а на смерть. Станешь от жизни такой кровожадным.

— Ну, вас послушать, то все наоборот выходит. Злобные люди загоняли бедных ящеров!

— Историю пишут победители, — пожал он плечами, — а победили в этом противостоянии яги. Кто знает, что они скрыли, а что сочинили. Я вот, например, нисколько не удивлюсь, если к коркорам однажды вернется способность к обороту.

Люся от изумления даже дышать перестала:

— С чего бы это?

— С того, что коркор перестали повально истреблять. И они почувствовали себя в физической безопасности. Эволюции плевать на дискриминацию и социальную несправедливость, она понимает другое: вид больше не находится на грани выживания. Значит, уже можно расправить крылья.

Люся молчала, ошеломленная.

Великому Моржу она позвонила по дороге в редакцию.

И он снова взял трубку с первого гудка.

Давно старый силовик не откликался так часто на Люсины звонки.

— Я могу говорить? — спросила она, застряв в очередной пробке.

До января по городу лучше вообще не передвигаться.

— Говори.

И она коротко пересказала беседу с Николаем Ивановичем.

— Любопытно, — выслушав ее, сказал Великий Морж. — Что же, у меня для тебя тоже кое-что есть. Существует такой принцип желтых точек, любой принтер наносит их, когда печатает документ. С помощью декодера можно узнать дату, минуту и секунду печати. Так вот, письмо Синичкиной было напечатано в 14:35 в ее последний рабочий день на редакционном принтере. Мы посмотрели по камерам — она вышла из своего кабинета, вошла в редакцию. Журналисты подтвердили, что она забрала лист бумаги у всех на глазах, а потом еще минут пятнадцать преспокойно обсуждала с Волковой ее текст. В 18:06 Синичкина покинула свой кабинет, вымыла кружку, оделась и неторопливо ушла с работы, со всеми попрощавшись. Предположительно, отправилась домой, но она живет в районе, где с камерами туго. В 19:20, уже переодевшись, она сняла со своей карты сто пятьдесят тысяч рублей, максимальный лимит по ее тарифу. Ее засекла камера банкомата. Синичкина даже помахала в эту камеру. Демонстративно выбросила там же в мусорку бумажный пакет — в нем были ее телефон, банковские карты, паспорт. После чего направилась в сторону остановки общественного транспорта. Если бы она взяла такси, а таксистов мы проверили, найти ее было бы куда проще. Но Синичкина, судя по всему, воспользовалась автобусом, заплатила за проезд наличкой и реально ушла в закат. То есть жильем, скорее всего, она озаботилась заранее. Сейчас мы проверяем тех, кто сдает квартиры и дома вчерную, без официальных договоров.