Морок Забвения (СИ) - Дмитрий Колотилин

Маг сразу же наложил заклятие полымя на место, где валялось тело, не зная, отчего, но сделал именно так и сразу же переключился на оставшуюся странную парочку из второго выродка и какого-то дедка, прячущегося за бронированным телом твари. Был еще волк, но тот скрывался где-то в зарослях, и выискивать его было бы чревато, ведь та зверюга завалила на пару с выродком шестерых. А сейчас надо было довершить начатое, снять весь дроп и опыт на оставшихся в живых и лететь праздновать в кабак, хвастаясь присутствующим, что именно их десяток завалил тех монстров, которые устроили переполох, запустив какое-то событие. Или же это просто так совпало, не важно, главное, что они смогут хвастаться перед бригадой кремлевских, подначивая тех за их криворукость при наличии крутого шмота.

- Банк, - скомандовал маг: - Переходи на дамаг, Джонни и Арте подержат этого.

- Да просадил бы сначала их щит, - возразил Банк: - Легче бы было с магией.

- Я же не антимаг, сразу просадить не получается, вон сколько банок уже спалил, а щит так и держится. Берем физикой, я пока волка постерегу, чтобы не выскочил со спины.

- Оки, - отозвался Банк, убирая щит с копьем и доставая двуручник.

- А чего не алебардой? – поинтересовался Арте.

- Да ну ее! Тугая, пока размахнусь!

- Нуб, - ухмыльнулся Джонни: - Аут, давай я! Я своим молотом этих быстро сомну.

- Нет, ты танкуешь лучше, пускай Банк, заодно посмотрим, как он с мечом справляется, а то только хвастовство от него слышали.

- А ну да, тогда ладно, поглядим: - улыбнулся Арте, наблюдая, как Банк встает в боевую стойку перед выродком, выставившим щит размером с дверь: - Сейчас будет шоу.

- Ага, - ухмыльнулся Джонни, расходясь с Арте в разные стороны по краям от избранного дамагера и по совместительству приманки.

Банк, издав нечто похожее на крик отчаяния, бросился прямо на щит, пытаясь ударить с размаха. Стальной заслон со звоном встретил удар лезвием, слабая насечка появилась на поверхности. И в следующее мгновение Банку пришлось отпрыгивать в сторону, спасаясь от ответного короткого удара одноручным, но непропорционально длинным мечом выродка. Позади раздался дружный смех, от чего на лицо дамагера скривилось в презрении, и он вновь бросился на амбразуру, сопровождая атаку криком. Лезвие гудело, звенело и выбивало искры, но не достигало цели, встречая на своем пути заслон щита, от этого Банк еще больше психовал, а его друзья сильнее смеялись.

- Ну ладно, - подавляя собственный смех, произнес Аут: - Повеселились и хватит, атакуем.

Арте и Джонни одновременно достали тяжелые двуручные молоты, идеально подходящие в битве против тяжелого латника со щитом. Друзья переглянулись и шагнули вперед, обходя с флангов и наблюдая, как присевший на землю за спиной выродка старичок что-то заваривал в откуда-то появившимся у него кипятке, при этом говоря что-то себе под нос. Несколько шагов к напрягшемуся выродку, и старичок вдруг вскочил, ухмыльнувшись.

- Повеселились и хватит, - громко произнес старик, довольно улыбаясь: - Именем Правды, Именем Яви, Именем Белых Богов! Я призываю силу сияний тысяч славных веков! Именем Рода! Именем Света! Волю свою я твержу, Солнце Ярило, Перун Громовержец, силу явите свою!

Раскатистый оглушающий гром вдруг донесся от горизонта, перемешиваясь в единую канонаду, на небе засверкали сотни молний, переплетающиеся в небесную паутину. Небеса в миг померкли и озарились сиянием молний, сходящихся в центре небосклона, порождая оглушительный громовой раскат, не заглушающий лишь голос старца.

- Сварог Наставник, огонь разожги же в печи, покуда дремлют сыны, Матушка наша, Землица Живая, жизнь полных сил возврати!

Ослепительная молния вдруг низринулась с небес и ударила в стороне от оцепеневших, вонзаясь в землю посреди полыхающего пожарища. Пожарище тут же усилилось, но пламя вдруг стало иным, поглощая прежнее. Тень встала посреди бушующей стихии, расправляя плечи и опустив рогатую голову, взирая на собственные руки. Мгновения лишь пламя издавало звук шелестения, после чего округу наполнили звуки ворвавшегося в нее мира. Тень шагнула из пожарища, сопровождаемая раскатами грома, молнии сверкали, ударяя в разных местах с небес. На небосклоне чернели шевелящиеся в безудержном танце черные грозовые облака, от которых вниз спускалась темная пелена проливного дождя, предрекающего скорое наводнение на некоторых территориях предгорья и низменностей.

Изувеченный, казалось бы, поверженный выродок вышел из пожарища, держа в руке свой двуручный меч, но пламя не пожирало его местами обуглившееся выгоревшее тело, обнажившее кое-где кости и сухожилия. Плотное черное пламя, перемешиваясь с алыми всполохами, обнимало выродка, передаваясь на его меч, и тот, не обращая внимания на собственные раны, медленно шел к остолбеневшим воинам.

Именно сейчас надо было бы напасть, ударить всеми силами, но те медлили, лишь Банк продолжал атаковать защищавшего старика выродка, не обращая ни на что внимания и бесконечно выкрикивая ругательства, будто бы пытаясь что-то доказать на словах.

Раны медленно затягивались, оставляя глубокие рубцы на теле, но руки не заживали, хотя и были испещрены пылающими изнутри сосудами, проступившими сквозь кожу и мышцы наружу. Почерневшая плоть не отторгалась, не гноилась, лишь затвердев и покрывшись коркой, но застывшие смотрели не на них, а на приоткрытую пасть монстра, из которой вырывались языки алого пламени.

***

«Не я шел с войной, но мне ее завершать. Не я первым поднял меч, но мне его опустить последним. И познают все те, кто решил пойти против меня, что такое, когда идут на Вы!»

Бросок вперед, и лезвие меча с ревом рассекает воздух, ударяя в выставленный перед ним молот, глаза врага глядят прямо в мои, но в них мерцают отблески страха. Отскок назад с заносом меча для кругового удара, злобный оскал для большего нагнетания страха и резкий бросок навстречу к двоим вставшим на пути к ошеломленному магу, что-то пытающемуся скастовать. Лезвие вновь загудело, дуга пламени разрослась, отрываясь и уходя огненной волной передо мной, устремляясь к вставшим стеной за щитами латникам. Зря, очень зря, волна ударила растекающимся по стали племенем, тяжелые языки упали к ногам, вгрызаясь в притоптанную поросль и добираясь до кожи сапог. Щиты слегка оплавились, принимая на себя силу порождаемой кипящей кровью стихии, не знающей преград, покуда породивший ее жив.

Магия крови беспощадна как к тем, кто встал на ее пути, так и тем, кто ее использовал, но я об этом не думаю, я никогда об этом не думал, ходя на грани, танцуя на лезвии у самого края пропасти. Ибо, когда начинаешь задумываться о последствиях, то сомнения обуревают твой разум, и после остается лишь одно – сдаться.