Контракт на молчание (СИ) - Гейл Александра

Запуск нового узкого арабского воркшопа «для своих» был приурочен к презентации лазера, построением которого Кайед вплотную занимался все последние годы. Первого по мощности лазера в мире. Все-таки любит Дубай быть во всем лучшим. И хвастаться тоже любит. Эперхарт отнесся к приглашению с энтузиазмом: у него появилась возможность лично выяснить, кто из конкурентов вовремя подсуетился и отхватил пару отличных заказов, пока Райан бодался с Веласко в суде.

Стороны океана разные, но лица все знакомые. Нарвавшись взглядом на приветственно поднятый бокал Сержио, демонстративно поглаживающего по талии Сибил, Эперхарт усмехнулся. Интересно, его она тоже потом по судам затаскать попытается? И не страшно ему? Во рту до сих пор стоял мерзкий вкус от того процесса и еще понимания: оправдали Райана незаслуженно.

Кайед выглядел уверенным и довольным, принимая множественные поздравления. Менял собеседников очень споро, но со всеми вел себя как радушный хозяин. Райну, впрочем, уделил особое внимание, а вот его спутникам, которые после дежурного приветствия почти сразу ретировались, подарил ровно по одному безучастному взгляду.

— Райан, как тебе шоу? — поинтересовался Кайед с привычной для него широкой улыбкой.

— Великолепно. Даже не верится, как быстро ты достиг поставленных целей. Кто, говоришь, делал тебе оптику? — и широко улыбнулся.

— В следующий раз это обязательно будешь ты, но, как ты сам сказал, мы очень спешили, а вы были… заняты.

Улыбка Райана стала кислой. И не только от более чем жирного намека на юридические проблемы компании, вести о которых с чьей-то дружеской подачи легко перелетели через океан. Просто арабский заказчик говорил по-английски хорошо, но с таким ужасным акцентом, что у Эперхарта каждый раз начинала болеть голова от попыток разобрать его речь. Это явилось одной из основных причин, по которым он просто жаждал в свое время спихнуть контракт на какого-нибудь менеджера. К его вящему удовольствию, Алисия справлялась со своей задачей отлично, а несколько уплывших прямо из рук контрактов и вовсе позволили Райану не баловать Кайеда вниманием.

— Господа, попрошу всех присутствующих занять места за столом и послушать о новейших достижениях института, — распылялся один из парней Кайеда в микрофон, преувеличенно радостно тыча пальцем в презентацию.

Поискав глазами своих сотрудников, Эперхарт обнаружил их чуть ли не на другом конце зала. Обнаружил… и тотчас зацепился взглядом за высокую женскую фигуру, едва вошедшую в зал. И не он один. Нельзя было не обернуться. В свете огней, отражающихся в зеркалах по обе стороны короткого коридорчика у входа и оседающих бликами на голубом шелке наряда, двигалась к столу Кайеда не кто иная, как Валери Хадсон. Волосы полностью скрыты под нелепой чалмой, напоминающей головные уборы сикхов. Ничего арабского в ней не оказалось, за исключением закрытости в одежде, но и на остальных присутствующих женщин она вообще не походила и тем привлекала всеобщее внимание.

Ни на кого конкретно не глядя и сохраняя нейтральную улыбку, она прошла с видом королевы к свободному месту за столом директора института, одарила Кайеда виноватым кивком, мазнула взглядом по сидевшему рядом Эперхарту, коротко поприветствовала собравшихся и села. Только после этого Райан осознал, что уже минуту не слушает, что говорит ему собеседник.

«Ну что ж, — заключил он, — жива, здорова: руки, ноги, голова на месте. И не странно, что Веласко до нее не добрался: попробуй выпиши на суд свидетеля из Арабских Эмиратов! Как ни дави, пока угроза летит на такое расстояние, она теряет львиную долю своей актуальности».

В разговор Райану вернуться удалось, а вот оторвать от Валери взгляд — нет. В паху знакомо потяжелело. Зато она старательно игнорировала Райана, лишь изредка бросая на него недовольные взгляды, намекающие на то, что пристальное внимание замечено, отмечено и причиняет неудобства.

Красивая и раньше, она стала еще лучше, наконец научилась держаться. Холодного безразличия в ней не было, но демонстрация выходила отличной. Впрочем, именно успешная борьба с неуместными эмоциями и делала ей особую честь, по мнению Эперхарта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну надо же, как интересно. Не знал, что вы сотрудников сманиваете, — с намеком протянул Райан Кайеду.

— Госпожа Хадсон сама позвонила и попросила место. Сказала, что более не работает на «Айслекс». Не думал, что с этим могут возникнуть проблемы, — притворно удивился Кайед.

Как же раздражал Райана этот тип, но крыть было совершенно нечем! Эперхарт прекрасно знал, по какой причине ушла из «Айслекса» Валери. Быть может, если бы не напористый Веласко, она бы в такую даль и не умчалась, но Веласко был. А Валери не любила пристальное к себе внимание, которое с лихвой обеспечил бы ей суд.

— Ты возражаешь, Райан? — проникновенно спросил Кайед.

— Ничуть.

Эперхарт сам не сразу понял, что солгал. У него не было ни одной причины не желать, чтобы Валери работала на этого человека. Просто не хотел. Беспричинно. Впрочем, у всех есть право на беспричинные эмоции.

Он едва дождался, когда гости начнут вставать из-за столов и, наплевав на анимационную программу, кучковаться для разговоров по интересам. Но Райан, как поднялся, — попался в сети потенциальных заказчиков. Можно было извиниться, попросить собеседников подождать — положение позволяло, — подойти к Хадсон и поговорить сначала с ней, но это бы выдало его излишний интерес. Пришлось смотреть, как сначала она коротко и приветливо пообщалась с Кайедом, затем куда прохладнее отбилась от липкой атаки Сержио и, наконец, глянув на часы, двинулась к выходу. Этот невольный жест выдал с потрохами ее желание покинуть мероприятие. И уже тогда Райан, не выдержав, прервал собеседника и двинулся за ней в коридор — к лифтам. Там и встретились.

— Привет, — сказала она и улыбнулась уголками губ. Глаза при этом остались холодными и настороженными. — Я поняла, что ты буравил меня глазами не просто так и намерен поговорить.

— И поэтому решила сбежать?

— Не сбежать, нет. Просто у меня небольшие проблемы и сейчас нужно уйти. Завтра бы на секциях все равно пообщались. — Она смотрела ему в лицо, но раз за разом переводя взгляд на табло, даже не пытаясь притворяться, что в восторге от разговора.

— Прокатимся — не задержу, — заключил Эперхарт.

В этот момент звякнул лифт, и тут случилась заминка. Никто не проходил вперед.

— Ах, прости, забылась. Тут другая очередность, — искренне виновато отмахнулась Валери и спешно прошла в кабину. Это было первое, что Райан в ней узнал за недолгий разговор.

— Давно ты здесь? — решил он начать разговор с того, что и сам знал.

Однако ответ, к собственному удивлению, получил отнюдь не односложный.

— Три года. Как только мне начал угрожать Веласко, так и позвонила Кайеду. Он согласился взять меня в отдел внешних связей. Просто… не было ни малейшего желания валяться в этой вашей грязи. — Она облизнула губы и, глядя куда-то через плечо Райана, добавила: — Я слышала об иске от Сибил. Рада, что она проиграла.

— И о том, что мы проиграли часть контрактов, слышала? Информация от твоего Дексворта всплыла. — Чем больше Эперхарт смотрел на ее непринужденно-отстраненную манеру, тем меньше понимал. Она вела себя как старая знакомая, которой все равно. Наверное, это нормально. Вот только почему-то это цепляло его самого.

— Мне жаль. Но тогда я еще больше рада, что уехала, — поджала она губы. — Как «Айслекс»? Ты прилетел не один, я видела, но имена людей с тобой незнакомые. Элейн и Боуи еще работают? Можешь не отвечать, если это противоречит пункту о молчании. — И улыбнулась чему-то своему, внутреннему, даже не глядя на Райана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эперхарт хмыкнул. Пункт о молчании всегда удостаивался особой ненависти Валери.

— Они — да. Финли — тоже. Фокс ушел.

При упоминании Коннора на лице Валери промелькнула тень.

— Этого все ждали. — Разговор заглох.

Она болтала однозначно больше обычного, но в остальном как будто даже не нервничала. Текли секунды, лифт плавно скользил между этажами небоскреба, Райан отчего-то упирался взглядом в шею Валери, где под тонкой белой кожей отчетливо просматривалась каждая венка. Ни островная жизнь, ни Дубайское солнце не были способны окрасить ее кожу загаром. Или она не позволяла себе ничего подобного. Учитывая, что ее мать умерла от меланомы, очень вероятно, что верно именно последнее.